Д Кузиманза - Колдун для акул [СИ]

— Ты высокий, но дурак, — сказала она. — Но и я тоже дура!

Алекс ничего не ответил, переваривая её заявление, но кто-то выбрал как раз этот подходящий момент, чтобы стукнуть его по голове. Он слышал свист резиновой дубинки, понимал, что заслон поставить уже не сможет, и очутился на четвереньках. Чей-то ботинок приложился к его шее, он упал на бок, сквозь мутную пелену ничего не увидел, и что-то ударило его по лбу, потом по ребрам.

— Что же ты? — проскрипел над его ухом гнусный голос. — Убей его!

— Не могу, — ответил голос такой же неприятный. — Это побратим Дирка, чтоб его.

— Тогда отойди, я сам.

— Нет, это побратим Дирка,

— Да мне-то что до этого?

— Тебе ничего, а нам чего. Не тронь. Мы не можем его убить!

— Вечные ваши суеверия, опять мне ломать голову… Хоть стукните его хорошо еще раз!

Не успеет Алекс поставить заслон на сейчас, но сможет на будущее. Нет времени воспользоваться рунами, чтобы уйти из-под ударов, но есть мгновение, чтобы их активизировать, хотя потом это будет ему дорого стоить…

…Вот так все и было.

Так он из флигеля во дворе дома отца попал в море.

Кто напал на него?

Те, о ком невнятно предупреждал Дирк?

Но мгновение, пожертвованное удару и боли, сработало сейчас и здесь. Поэтому он смог очнуться, когда уже шел ко дну. Смог продержаться на воде и найти нескольких дощатых ящиков, которые соединил в плотик. Руки пока ещё лежали на его краю и толкали перед собой, но силы были на исходе.

Нужно было призывать помощь, пока корабль дрейфовал перед ним, почему-то заглушив двигатели. И на палубах тихо. Его смогут услышать, если он закричит достаточно громко. Алекс попытался что-то крикнуть, но не смог этого сделать. Он выбился из сил.

Но у него есть руны жизнестойкости и физической силы, разве можно забыть об этом? Ну же, ну… И он закричал. Закричал, как кричат перед смертью. Это был не крик, а вой, а рев бешенства — все, на что только было способно его тело, взорвавшееся на несколько секунд энергией. Алекс и не подозревал, что эти звуки разнеслись над волнами и, достигнув корабля, буквально пригвоздили людей к палубе.

— Что там за чудовище ревет? — испуганно пробормотал кто-то.

— Тюлень, — сказал кто-то равнодушно.

Что поделаешь, руны жизнестойкости и физической силы не могли объяснить Алексу его ошибку. Но в полном отчаянии, что никто не реагирует на убивающие его крики, он вспомнил о том, о чем не должен забывать никто в самые страшные мгновения жизни: об уме. И ему хватило ума из последних капель утекающей из тела силы жизни сложить свои дикие вопли в артикулированный призыв:

— Помогите! Ко мне! Помогите! Тону!

Осталось менее ста метров, когда вдруг раздались звуки, чуть не остановившие ему сердце — звонок, похожий на телефонный. Волосы зашевелились у него на голове. Машинное отделение вызывало капитанский мостик!

Собрав последние силы (оказывается, они еще были?), Алекс ринулся вперед.

Заработали машины корабля. За кормой забурлила вода, но он не удалялся, а стал разворачиваться, чтобы идти в обратном направлении. Вскоре машины остановились опять, но судно продолжало двигаться по инерции, скользить к нему. Алекс уже видел на освещенной палубе людей, те собирались спустить на воду шлюпку — собирались спасать его!

Когда его втащили на палубу, Алекс понял, что он еще слабее, чем думал: дрожал от бессилия и словно сквозь сон слышал вокруг возбужденные голоса. На палубе зажгли еще несколько фонарей. Алекс увидел, что вокруг него собирается все больше и больше людей. Двое поддерживали его под руки.

Он затряс головой и сказал:

— Со мной все в порядке!

Смуглый парень отпустил его руку и с улыбкой посмотрел на него:

— Эге, так оно и есть! А я-то подумал, что получу еще одного пациента, над которым придется повозиться.

В этот момент подошел человек в офицерской фуражке.

— Я — капитан Дорадо, — сообщил он. — С вами был еще кто-нибудь?

— Нет, — Алекс устало улыбнулся и сразу почувствовал боль на своем обожженном солнцем и соленой морской водой лице. — Очень рад познакомиться с вами, капитан. Меня зовут Алекс Ромишев.

Он протянул капитану руку. Тот жестко ее пожал, не выразив никакого интереса к фамилии потерпевшего, и опять скрылся во тьме.

Алекс взглянул на смуглого человека, который только что поддерживал его за руку.

— Я врач, Миро Дукловиц. Нет, я не с этого корабля, я, вообще-то, окулист, — сообщил тот. — Но когда вы закричали, то у меня мелькнула мысль, что мы становимся плавучим госпиталем.

Дукловиц и еще один человек подхватили Алекса и повели его к трапу, ведущему на верхнюю палубу.

— Как все это романтично, — услышал он женские голоса. — Спасти потерпевшего кораблекрушение, как это бывает в романах.

— А вы не знаете, кто этот человек?

— Смотрите, какой он высокий!

Очевидно, по мнению пассажирок, терпеть крушение на море могли только недоростки.

— Куда идет корабль? — Алекс сообразил, что это нужно было спросить сразу.

— В Оркодубр. К рассвету будем там. Задержались из-за неисправности двигателя. Вам повезло, что корабль стоял на месте. К сожалению, корабль маленький, и лазарет небольшой, вернее, мы отвели под него каюту.

Алекс вдруг вспомнил первые слова Дукловица и спросил:

— Подобрали еще кого-то?

Судя по ответу Дукловица, делить пространство импровизированного лазарета — маленькой каюты с двумя койками, столом, шкафом и умывальником — Алексу предстояло с некоей особой женского пола, коротающей там время по причине сердечного приступа. Что за приступ, насколько серьезен, и как с ним быть, предоставлялось выяснить Дукловицу.

— Сюда, в эту дверь. — Дукловиц оглядел небольшую комнату. — А где же наша сердечница? Стало лучше? Или вышла в, как они выражаются, гальюн? Ну, тем лучше. Раздевайтесь, я вас осмотрю. Всё-всё снимайте, оно же мокрое! Да, так вот… Выловили мы ее три часа назад. Она плыла или, как они выражаются, шла на яхте, — продолжал он рассказ. — Одна. Вознамерилась пересечь на своей яхте "Кузина Полли", длиной двенадцать метров, океан, но яхта потонула в этом море. Теперь никто так и не узнает, по какой причине затонула его яхта, потому что бесстрашная мореходка, мне кажется, так же отважно врёт. Но сейчас это уже и не имеет никакого значения. Когда мы ее увидели, она лежала на дне спасательного плотика в окружении канистры с водой и консервных банок. Очень предусмотрительная потерпевшая. Может быть, натолкнулась на кита, ведь после толчка она, по её словам, ничего не увидела, и море было совершенно спокойным. Рифы исключались, так как, во-первых, в нашем море их нет вообще, а во-вторых, рифы всегда можно увидеть по пенящейся воде. Если бы яхта натолкнулась на обломки корабля, то и это можно было бы заметить. Скорее всего, ей попался кит…