Наталия Неткачёва - Ангелы плачут в июне

Вопрос «кто?» на повестке дня больше не стоял. Судя по реакции, это именно он интересовался моей родословной и она ему, похоже, очень не понравилась.

— Уже приняла. Иди сюда, братик, познакомься с нашей соседкой. Это Злата.

— Добрый день, — я шагнула на встречу и протянула руку совсем как Яна минуту назад. Мне просто необходимо было к нему прикоснуться, чтобы хоть что-то понять, но парень руки не подал.

Он неохотно кивнул, с прежней ничего не выражающей миной, пробормотал: «Извините, мне некогда. Яна, увидимся вечером», взял у сестры ключи и стремительно направился к машине.

Через минуту раздался звук заведённого мотора, и джип рванул с места, словно гоночная машина к финишу.

— Не обращайте внимания, он такой грубиян, — вздохнула Яна и неожиданно предложила: — Может, зайдём ко мне — чаю попьём. Я здесь совсем никого не знаю, а одиночество просто не выношу. Ой, простите, я не слишком навязываюсь?

— Ничуть, особенно если чай заменить на кофе и добавить к нему что-нибудь сладенькое.

— Шоколад подойдёт? — просияла девушка. Как-то уж слишком ярко просияла. Неужто, так не терпится со мной пообщаться?

— Вполне.

Подошло бы что угодно. Не могла же я упустить шанс пробраться в логово врага во время его отсутствия.

В том, что это именно враг сомневаться не приходилось, но вот конкретно от девушки никакого негатива не чувствовалось.

Она просто ничего обо мне не знала. Я выяснила это, когда нарезая предусмотрительно прихваченный из дома пирог, «случайно» порезала палец. Яна поступила предсказуемо — в духе всех хорошо воспитанных барышень: принесла гору медикаментов и обработала рану. Пока она держала меня за руку, проводя медицинские процедуры, я считала нужную информацию и разочарованно вздохнула.

Девушка была помощником детектива, которого нанял сероглазый. Разумеется, её братом он не был. В подробности Яну не посвящали. Её миссией было втереться ко мне в доверие, узнать как можно больше: привычки, характер, род занятий и т. д. В том же детективном агентстве работал и рыжий, целых две недели успешно прикидывавшийся рабочим. Видимо, он-то и залез в мои документы.

Единственной полезной деталью, извлечённой из памяти Яны, было имя нанимателя — Алан Войнич. Надеюсь, настоящее — он ведь вполне мог представиться детективам вымышленным псевдонимом.

Девушка исполняла свои служебные обязанности более чем старательно — через полчаса от её щебета у меня уже звенело в ушах, а в разговоре всё чаще всплывала тема её слабого здоровья. Значит, на днях явится в качестве пациентки — как предсказуемо! Либо меня считают полной идиоткой, либо Яна выбрала не ту профессию. С другой стороны — пусть лучше недооценивают.

Вскоре я откланялась, сославшись на неоконченные дела. Оказавшись дома, немедленно погрузилась во всемирную паутину информации. Такую неприкрытую ненависть могли испытывать ко мне лишь родные и близкие жертв отца, значит, искать нужно среди них.

Имена и фамилии женщин, убитых «Зверем» я знала наизусть — Войничей среди них точно не было. Пришлось досконально изучать все родственные связи каждой, благо в интернете информации предостаточно — мой кровавый родитель здесь не меньшая знаменитость, чем Чикатило.

Уже через полчаса поиски увенчались успехом: малоизвестная театральная актриса Нина Андреевна Федорец (последняя жертва) была любовницей некоего бизнесмена Константина Войнича, кстати, успешно женатого на другой. От этой связи у Нины Андреевны родились сын Алан и дочь Вероника. На момент её смерти Алану было 12 лет. Сейчас, соответственно, двадцать восемь — всё сходится.

Я ввела в поисковик «Алан Константинович Войнич» и почти сразу увидела знакомое лицо. Ого, да он знаменитость — бывший двукратный чемпион России по спортивной борьбе и владелец нескольких частных спортивных школ. Я откинулась в кресле, сбитая с толку. Странно, парень должен понимать, что довольно известен и рано или поздно я выясню, кто он. Поздно это случилось лишь потому, что я старалась дистанцироваться от прошлого и до этого момента не копалась в семейных архивах жертв. Но если он не собирался прятаться, зачем разыгрывать спектакль с подставной сестрой? Что он задумал? Ох! Ненавижу неизвестность!

В свете последних событий звонок в дверь заставил напрячься. В глазок я теперь смотрела без предупреждения. Громов. Его только не хватало! А он всё продолжал трезвонить. Ладно, открою, может, есть новости по делу Вали.

— Ты не вовремя, — притворяться радушной хозяйкой я, тем не менее, не собиралась.

— Точно. Нужно было ещё вчера тебя к стенке припереть, да занят был, — процедил он угрожающе. Вошёл в прихожую, плотно прикрыл дверь и сунул мне под нос свой смартфон с видеозаписью вчерашнего похищения сигарет из его пепельницы. — Что это было?

Гм, неожиданно.

— Упс, я как-то не подумала, что в вашем обшарпанном отделении есть видеонаблюдение.

— Только в моём кабинете. Я привык всё контролировать и требую объяснений. Какого чёрта ты делаешь?

— Как и обещала — веду расследование. Изымаю материал для собственной экспертизы. На окурках осталось ДНК.

— И зачем тебе потребовалось моё ДНК? — уровень угрозы в его голосе зашкаливал, ещё немного и он просто набросится на меня с кулаками. Пора убирать красную тряпку, иначе тореро ничто не спасёт.

— Кто сказал, что оно твоё? — я кивком пригласила его следовать за мной и привела в гостиную. Окурки всё ещё лежали на столе у окна. — Это курил твой коллега капитан Синицын, вот уж не знала, что ты способен делиться хотя бы сигаретами.

— У него свои были, — доверия в ледяном голосе Громова не прибавилось, но он позволил себе слегка расслабиться. — И что дальше? При чём тут Синицын?

— А вот это выясняй сам. Я знаю только, что в день, точнее в ночь убийства, Валя приходила в отделение и общалась с капитаном Синицыным. Общение было очень эмоциональным: они ссорились, и он буквально вытолкал её за дверь, но вот от коллег факт встречи с девушкой почему-то скрыл. Верно?

О своих первоначальных намерениях относительно сигарет я предпочла умолчать.

В голубых глазах всё ещё плескалось недоверие.

— Это было до или после свидания с поющим Ромео?

— Слюны на сигаретах слишком мало. Мне нужно больше материала, чтобы сказать точно. Но, по-моему, после. Мне показалось, у Вали на лице были кровоподтёки — Руслан ведь её ударил.

— Показалось?

— Говорю же, материала мало. Картинка была нечёткой, размытой.

— Ладно, насчёт Синицына я выясню. Но как ты узнала? От пепельницы, что флюиды исходили?!

Я пожала плечами:

— Можно и так сказать, у меня хорошая интуиция.

— Тогда, надеюсь, она подскажет тебе, что иметь меня в числе врагов — худшее из возможного! — холодно заключил Громов. — Будешь копать под меня — пожалеешь, что на свет родилась.