Наталия Неткачёва - Ангелы плачут в июне

Такое дождливое лето на моей памяти было лишь однажды. Солана тогда сказала, что летние дожди — это слёзы тех, кто оплакивает неупокоенные души, затерявшиеся во времени и пространстве. Родные и близкие не знают, что с ними случилось, не могут прийти на место последнего пристанища, а дожди идут везде и доносят до усопших боль, любовь, сожаление, тоску и раскаяние живых…

«Гранд Чероки» догнал меня через пару минут. Его владелец неохотно открыл дверцу и сурово предупредил:

— Бензин за твой счёт!

— Давай сразу внесём ясность: я в этом фарсе не участвую! — торговался Войнич по дороге в столицу.

— В каком именно?

— В допросе Муромовых. Честно говоря, не представляю, что нужно сказать, чтобы они взяли и выложили тебе всю информацию на блюдечке с голубой каёмочкой.

— А почему нет? Столько лет прошло. Алла развелась с мужем, у девочек давно собственные семьи. Возможно, теперь у них нет причин скрывать правду, — рассуждала я, исподлобья наблюдая за Аланом.

Тот продолжал хмуриться и буравить тяжёлым взглядом дорогу. В стекло стучали редкие капли начинающегося дождя. Где-то вдалеке гремели первые раскаты грома.

— Если причины были тогда, они и сейчас никуда не делись. В таких делах срока давности не существует. Не вижу логики.

— Если бы надежда зависела от логики, она бы умирала первой.

— Кончай философствовать. Алла живёт в пригороде, мы скоро будем там. Лучше думай как повести разговор, чтобы не слишком её разозлить, — хмуро посоветовал.

Алан. Он по-прежнему смотрел исключительно на дорогу, а меня за эти три с половиной часа не удостоил даже взглядом.

— Почему она должна разозлиться?

— А ты думаешь, мадам Муромова обрадуется появлению сумасбродной ведьмы, задающей вопросы, на которые она не хочет отвечать. Если дама по-прежнему при деньгах и власти, у тебя могут быть крупные неприятности.

— Например? Полицию она точно не вызовет — я знаю о ней то, что представителям правоохранительных органов не понравится.

— Она может вызвать свои личные правоохранительные органы в лице какого-нибудь мордоворота. Он просто свернёт тебе шею и спрячет в лесочке, подходящих мест здесь предостаточно.

— Так вот на что ты рассчитывал, когда согласился на поездку! — притворно ужаснулась я.

Войнич, наконец, повернулся в мою сторону.

— Ты читаешь мои мысли, ведьма!

На его губах играла привычная усмешка, но взгляд оставался серьёзным. В салоне вдруг стало холодно и неуютно. Я поспешила отвернуться первой.

В доме Аллы Муромовой я провела ровно шесть с половиной минут. Этого хватило, чтобы понять — больше здесь задерживаться не стоит. Когда я представилась родственницей Малининых, женщина замкнулась, словно ключ повернувшейся в замочной скважине несколько раз подряд. Пришлось вернуться к Войничу ни с чем. Парень ждал в машине в нескольких метрах от дома.

— Так быстро и живая! — встретил он меня недовольным ворчанием.

— Обожаю тебя разочаровывать, — устало улыбнулась я.

— Что она сказала?

— Ничего не сказала и не скажет. К тому же в соседней комнате ждал нетерпеливый любовник — обстановка не располагала к откровенности.

Войнич устало откинулся в кресле и прикрыл глаза.

— Значит, я зря потратил своё время, а ты деньги, — вынес он вердикт.

— Какие деньги?

— За бензин. Забыла? Ты мне должна.

— А вот и не зря, вымогатель, Я кое-что нашла.

— Что это? — Алан с некоторой опаской разглядывал мою, на первый взгляд, бессмысленную находку.

— Это волосы с расчёски Аллы Муромовой.

— Ты украла её волосы, фетишистка! — брезгливо поморщился Войнич.

— Да, украла. Зато теперь смогу увидеть всё случившееся её глазами.

От удивления Алан остановил уже тронувшуюся с места машину.

— Подожди! А разве тебе не требуется для этого согласие человека?

— Обычно да, но ситуации бывают разные.

Мой собеседник заметно напрягся.

— Получается, ты можешь читать мысли просто так, одним прикосновением и безо всяких условий? — осторожно поинтересовался он.

Меня откровенно забавляла его реакция. Э, милый, да ты меня боишься!

— Только если ничего другого не остаётся. Расслабься, с тобой я экспериментировать не собираюсь. На очереди Катя и Вика.

Войнич посмотрел на наручные часы и недовольно заметил:

— Уже слишком поздно, чтобы вламываться в дом к незнакомым людям с дурацкими вопросами, а ты ещё и с Аллой не разобралась.

— Верно, вернёмся обратно?

— В Лесогорск? — Алан посмотрел на меня как на ненормальную. — Уже полночь и гроза начинается. Я не собираюсь рисковать жизнью ради твоих бредовых идей.

Под оглушительные раскаты грома машина снова тронулась с места. В салоне повисла гнетущая тишина. Я больше не задавала вопросов, он молча смотрел на дорогу. Гроза действительно намечалась нешуточная.

Примерно через сорок минут Алан остановил джип возле новенького многоэтажного дома на набережной и велел идти за ним. Я слишком устала, чтобы сопротивляться, к тому же мне ещё предстояло перевоплощение в Аллу. И затягивать с этим не стоило. Мы прошли мимо сидящего за столиком портье и поднялись по величественной, украшенной алой ковровой дорожкой лестнице на пятый этаж. Подозреваю, что в другое время Войнич пользовался лифтом, но очевидно перспектива оказаться со мной наедине в замкнутом пространстве его пугала. Ещё бы! Этакий сканер, считывающий всю даже самую сокровенную информацию, — мне бы тоже подобное соседство не понравилось.

Алан остановился возле одной из дверей и потянулся к звонку, потом, вероятно передумав, открыл дверь своим ключом.

— Подожди здесь, — велел он и скрылся в квартире.

Через пару минут за дверью послышался шум и на лестничную площадку, едва не сбив меня, выскочил невысокий длинноволосый молодой мужчина в помятых брюках. В одной руке он держал ботинки, а второй безуспешно пытался застегнуть наспех натянутую на голое тело рубашку. Потом я услышала ледяной, но совершенно спокойный голос Войнича:

— Ключи на стол и можешь выметаться.

Ничего себе мексиканские страсти! В проёме распахнутой двери показалась пышногрудая и длинноногая девица с короткими искусственно осветлёнными волосами в наскоро наброшенном шёлковом халатике. Вероятно, та самая телефонная дива, советующаяся с Войничем по поводу цвета новой причёски. Надо признать, образ блондинки ей шёл.

— А как же мои вещи? — кричала она, надрывно всхлипывая.

— Завтра заберёшь!

— Ты не можешь выгнать меня среди ночи! — продолжала вопить изменница, но, заметив меня, резко спросила: — А это ещё кто?!

Алан тоже посмотрел на меня так, словно увидел впервые. На красивом лице отразились сомнения, он перевёл взгляд на девушку и неохотно сказал: