Александр Лонс - Музей богов

— Готов. А может, не стóит? — спросил я, не зная, что и думать. Ожидать от Арины какого-то подвоха не хотелось, но и особых милостей от нее тоже не вожделел.

— Как это — «не стóит»? Ты же сказал, что согласен на мои условия.

— Согласен, конечно, — промямлил я. — Куда ж я теперь денусь… Просто как-то это все неожиданно…

— Погоди, еще благодарен мне будешь. Дело в том, — продолжала Арина свою лекцию, — что с того или иного момента своей жизни человек теряет способность воспринимать свежие идеи, продолжая цепляться за отжившие свой срок представления. У кого-то этот момент приходит раньше, у кого-то значительно позже, но обычно наступает всегда. Если я заявлюсь к такому гражданину и предъявлю неоспоримую, доказательную информацию, идущую вразрез с его привычной устоявшейся концепцией, приведу аргументацию неправоты, то просто не достигну успеха. В первый момент у этого персонажа возникнет когнитивный диссонанс. Замешательство. Потом он, в своем сознании, невольно постарается дезавуировать мои доказательства, забыть или подменить их чем-либо иным. Например, действительно верными доводами, но высказываемыми кем-то другим когда-то в иное время и совсем по иному поводу. Произойдет замещение или, как выражаются психологи, — конфабуляция. В полной убежденности и свято веря в собственную правоту, этот человек будет рассказывать приятелям, что я действительно как-то приходила к нему и неуклюже пыталась переубедить его, приводя некие ложные, смехотворные и бессодержательные доводы.

— У меня тоже такое было, — нехотя признался я.

— Это всегда так бывает, — не особенно удивилась колдунья. Судя по ее виду, мои слова были ей глубоко безразличны, и думала она о чем-то другом.

— Да, практически всегда. У кого-то позже наступает, у кого-то раньше… Так о чем ты все-таки думаешь?

— А? — моя собеседница будто проснулась. — Я-то?

— Ты-то, — поддавшись на провокацию, подтвердил я.

— Да вот гляжу на тебя и понять не могу. Тебе чего от меня надо? Ты давно в зеркало на себя смотрел?

— Мне надо совсем не то, что ты думаешь, а в зеркало смотрел сегодня, когда брился. Испугался, если честно. А нужен мне адрес твоей бабушки по отцовской линии. Она жива?

— Бабушка? Жива и относительно здорова. Ну, с поправкой на возраст, разумеется. В ее годах человек не может чувствовать себя хорошо.

— Погоди, погоди… — в замешательстве пробормотал я, — ты же сама мне рассказывала, что бабушка умерла. Или я что-то путаю?

— Путаешь, конечно, это я про другую бабушку рассказывала. Я, по-моему, когда-то уже тебе говорила, что мама уверяла меня в детстве, будто бабушка умерла. Бабушка по материнской линии, мамина мама. Дело давно было, после того, как бабушка куда-то исчезла, и мы переехали в ее квартиру. Это долгая и мутная история, тут не только рассказывать, тут и кое-что показывать надо. Да не трусь ты, — жестко усмехнувшись, сказала колдунья, когда мы уже оказались около красивой стальной двери.

Дверь явно была по спецзаказу, из непробиваемой стали. Это вам не дешевая поделка от друзей с востока.

— Ничего такого не будет, — усмехнулась ведьма, — ты не в моем вкусе. Давай, заходи.

Мы вошли в переднюю. Арина за моей спиной включила свет, а потом сделала что-то еще. Вешалка с куртками и стоящими внизу сапогами и кроссовками вдруг с тихим шелестом отъехала в сторону. Как в фантастическом кино. В образовавшейся нише оказался застекленный стеллаж со старинными книгами — переплетенными в кожу кодексами и здоровенными инкунабулами.

— Это — гримуары, — как-то рассеянно пояснила Арина. Бабушкина библиотека, в наследство досталась. — Здесь есть книги, описывающие магические процедуры и колдовские заклинания вызова духов. Ну, не только духов, конечно, еще и демонов, и разных прочих потусторонних сущностей. Иногда там какие-нибудь полезные в хозяйстве рецепты могут оказаться. Например, как и где философский камень найти и использовать, как гомункулуса изготовить, (вот уж не знаю, на кой черт он кому-то мог понадобиться), как кого-нибудь вылечить и наоборот — подчинить или угробить. Методы производства зелий и магических инструментов опять же. Но тут не только полезные руководства. Здесь и первоисточники волшебных сказок есть. Ты же любишь сказки?

— Просто сказки? — удивился я.

— Да нет, не просто сказки, а настоящие волшебные истории. Подлинные, — с въедливой интонацией пояснила Арина. — Их оригинальные, первичные версии. Как бы это тебе попроще объяснить? Все мы читали в книжках и в фильмах видели сильно отредактированные варианты волшебных историй. Оригиналы были куда более, э-э-э… натуралистичными, что ли… К примеру, возьмем знакомую всем с раннего детства сказку о мертвой царевне. Знаешь ли ты, что прекрасная принцесса вовсе не была разбужена поцелуем храброго принца? Итальянская версия этой истории, датированная тысяча шестьсот тридцать шестым годом, гласит, что проезжий молодец просто-напросто изнасиловал спящую мертвым сном девицу и ничтоже сумняшеся отправился себе дальше. Ну, она после такого проснулась, конечно. Красная Шапочка повстречала не волка, а маньяка-оборотня, и у них тоже не все так легко сложилось. Потом, покончив с бабушкой, волк предлагает девочке раздеться и лечь в постель рядом с ним, а одежду бросить в огонь. Нечего было возбуждающую красную шапочку надевать! Еще сказка о трех медведях: в оригинале три медведя-шатуна на самом деле закинули девочку на шпиль собора Святого Павла. Золушкина мачеха отрубила своим дочерям пальцы ног, чтобы вдеть в туфельку, а что касается Белоснежки, — то злая королева хотела получить не столько ее сердце, сколько нежное юное и живое тело. Кстати, мало кто знает, что Белоснежка получила свое имя благодаря хронической железодефицитной анемии. Да и с гномами вышло не очень удачно… И так во всем остальном.

— И все это средневековые книги… или хорошие копии? — для проформы спросил я. По виду книги выглядели, как самые что ни на есть настоящие.

— Ну, да, — спокойно кивнула Арина. — Оригиналы. В Средневековье наряду с проповедованием христианства существовали и активно развивались разные магические школы. Поэтому помимо Библии люди живо интересовались такими вот пособиями по оккультному мастерству. Тайно, конечно. Поэтому, собственно, и возникла Инквизиция, дабы никто у церкви хлеб не отнимал. Всем внушалось, что неискушенный человек, даже просто полистав одну из этих «черных книг», лишится разума, погубит свою душу, а после смерти обязательно попадет в Ад. Темные наследия скрывающие, понимаешь, тайные дьявольские сведения. Сумевший же хорошо освоить гримуар, получал ключи, возможности и магические силы ко всем этим темным знаниям. Ну, и естественно, тоже в Ад потом попадал, как же без этого? За одно только хранение одной такой книги вполне можно было на костер угодить. Вокруг гримуаров множество легенд, баек и слухов ходило, источником которых были сознательные наветы церковников. Сначала — католических, а потом и протестантских. Протестанты тоже неплохо преуспели на ниве уничтожения колдунов и ведьм. Только не сжигали, как добрые католики, а топили или замуровывали заживо. В результате люди поверили, будто в гримуарах записаны рецепты исключительно «черной магии», что всякое колдовство, в них описанное, совершается именем Сатаны. На практике же описанные там заклинания совершаются чаще всего именами богов, а не дьяволов. Вызываемые духи могут быть использованы, как для злых, так и для добрых дел. Любой коллекционер-библиофил душу продаст за эту коллекцию. Она чертову прорву стоит.