Адам Нэвилл - Пропавшая дочь [litres]

Пенни.

Темная комната и его давно погрузившийся во мрак разум наполнились зыбким светом. Вероятность того, что он когда-либо найдет свою дочь, была ничтожно мала, и он понимал, что в это место его привела лишь жгучая ненависть. Он действительно находился в заточении, но не в том, о котором говорил Олег. Он попал в ловушку собственного безумия, в возможность побега из которой давно перестал верить. Месть недостаточно подготовила его к тому, что будет дальше.

Что же делать?

Его одолевали сомнения, неистово метавшиеся мысли стали вялыми, как окуренные дымом насекомые. Ненависть, ярость и страдания горели в нем так долго, что мысль о том, что его собственная дочь больше не узнает его, лишала его сил. Он сам едва мог вспомнить, кем был два года назад. И, несмотря на неизменную злобу Карен Перуччи и непринужденное коварство ее партнера, больше всего его беспокоило то, что они сказали о вирусе. Если то, что они утверждали, правда и они имеют гораздо лучшее представление о пандемии, чем любой следящий за новостями человек, то как он сможет защитить свою дочь от надвигающегося хаоса?

Он не сможет заботиться о ней. Она провела два года с самозванцами, баловавшими ее изобилием и роскошью, как богачи делают со своими детьми. Она была вакцинирована. А он – нет. Если они с Мирандой заболеют, она снова потеряется. Но потеряться в мире, который рушится, среди… Без него ее заберут другие чужаки. Он не мог представить себе этого. У его дочери не было шанса выжить в этом жестоком мире, поэтому было бы лучше, если б он умер в этой пустой комнате, а его обезглавленное тело было б сложено в резиновый мешок и зарыто в лесу.

Немного денег, угнанная машина и сумка с оружием, но нет дома, где можно было бы почувствовать себя в безопасности, если их будут преследовать убийцы из организации «Король Смерть». И «Короли» убьют их, как только найдут. Возможно, убьют и его маленькую девочку или даже сделают нечто похуже. А он был убийцей, разыскиваемым полицией. Такой плохой отец, какого только можно представить, хотя он сделал все из-за любви.

Ее мать сломлена уже два года. Сможет ли появление Пенни вернуть ее в нормальное состояние?

– Боже милостивый. – Он наклонился так, что его лицо оказалось в паре дюймов от коленей. И что заставило кровь застыть в его венах, так это неумолимое признание того, что Пенни, вероятно, считает Карен Перуччи своей матерью.

– А пока мы положим твою жену в одну из их машин. – Олег опустился на колени, проверил у Миранды пульс и кивнул. – Они дали ей что-то сильное. Но ты сможешь разбудить ее позже, когда мы закончим нашу работу. Думаю, так будет лучше, верно? Думаю, лучше чтобы она никогда не видела Красного Отче за работой. – Олег улыбнулся. – Я освобожу тебя и дам тебе оружие. Но, наверное, ты пойдешь впереди меня, м-м-м?

Пока Олег избавлял от уз его измученные, наполовину онемевшие конечности, Отец поднял залитое слезами лицо и посмотрел на своего спасителя, человека, который два года назад первым повернул это колесо и привел все в движение.

– Существует вирус. Пандемия.

– Конечно. И я видел предсказание его царствия. Будет так, как изображено на моих стенах. Разве ты не задержался ненадолго в моей галерее? Слышал, этим утром они с тобой тоже разговаривали. И глупец не лгал тебе. Только они понимают это однобоко. Вирус, пандемия… – Олег улыбнулся, пожал плечами. – В другом месте, которому ты сопротивляешься, есть другие значения. Досадный скепсис. Видеть мир иначе – значит потерять свой страх. – Его голос упал до шепота. – Я не могу больше тратить время, пытаясь убедить тебя в том, что ты не можешь отрицать, но здесь со мной есть еще кое-кто . Рядом со мной. Рядом с тобой. Сегодня. Тот, кто следил за мной с тех пор, как мы с Симми впервые вошли в тот страшный проход. Тот, кто находится вместе с нами между знаками, знаками, которые нас объединили. И наша энергия была для покровителя непреодолимой, поэтому сейчас он очень близко. – Олег кивнул в сторону мертвого члена банды. – Я уже начал работать с вещами, которые там , в другом месте, сияют так ярко.

Отец проигнорировал несвязную болтовню Олега Черного.

– Моя дочь… они сказали, что есть лекарство. Сказали, что она вакцинирована. У нее хорошие шансы… Я не могу…

Тот с любопытным, даже удивленным видом наклонил голову набок.

– Ты сомневаешься в себе? – Олег с жалостью посмотрел на Отца. – Интересно. Но я думаю, что они держат это лекарство где-то здесь. Мы найдем его для тебя и твоей жены. Заставим их отдать его нам. А теперь двигай.

Отец попытался встать. Нога, в которой были странные ощущения, не выдержала его веса, и он упал на бок. Холод бетона, который он почувствовал голым телом, отрезвил его, и он выругался.

Олег кивнул в сторону тела у Отца за спиной.

– Возможно, у этого куска дерьма твой размер. Надевай его одежду.

Отец приподнялся на локте и с ужасом посмотрел на труп.

– Ты пойдешь к своей дочери в обоссанных штанах? Лучше уж надеть шмотки мертвяка. Вставай. Ты зря тратишь время.

Отец снял одежду с еще теплого, но уже остывающего тела. Она пахла потом его потенциального палача. Он хромал, обе ноги у него были покрыты подсыхающей кровью, одна, несмотря на покалывание в ней, казалась чужой, другая просто болела. Он рывком натянул на себя джинсы, толстовку с капюшоном и кожаную куртку. Затем присел рядом с Мирандой, почувствовал слабое тепло ее щек, рук и поцеловал ее в лоб.

– Скоро я верну ее, – прошептал он.

Олег повесил ружье на плечо и принялся опустошать карманы другого трупа.

– Турецкий ублюдок.

После того как Отец с трудом засунул свои измученные ноги в ботинки, Олег сказал:

– Пойдем положим твою жену в машину.

– А что потом?

Будто делая несложный заказ из меню, Олег закатил глаза и улыбнулся.

– Я уже сказал тебе. Они должны умереть. В окне необходимо зажечь две свечи. Сосредоточься сперва на этой задаче, и ни на какой другой.

Отец подумал о богатой, самодовольной паре и о том, как они совсем недавно злорадствовали. Ясмин. Наша дочь. Он стиснул зубы. Карен Перуччи потеряет все, потеряет гораздо больше, чем отняла у него. Он кивнул в знак согласия.

– Карен – твоя.

И он поклялся себе, что жених Карен будет последним человеком, которого он убьет.

– Нет, – сказал Олег, ухмыляясь, будто Отец произнес это вслух. – Будут еще сражения, Красный Отче. Это лишь начало вашего пробуждения. Вернуть твою дочь было несложно. Во времена войн и хаоса всех вас ждет ад, причем скоро. Но теперь ты хотя бы подготовлен. Никогда не отступай.

Ошеломленный, сломленный и не понимающий, кто из них менее психически нормален, Отец произнес:

– Моя дочь… Ей нельзя видеть… что мы собираемся сделать. Она думает, что они… ее родители. – Он сплюнул на пол, будто эти слова наполнили его рот щелочью.