Анна Дашевская - Ледяная старуха в Снежном замке

Отвернувшись — мало ли, какую секретную информацию ищет коммандер! — Карвер вызвал сержанта и велел доставить арестованную в ее камеру, но тот, смущаясь, сказал:

— Простите, господин капитан, но там того… убирают. Минут десять еще надо.

— Ладно, подождем, — буркнул начальник.

Лавиния усмехнулась:

— Надо же, какой сервис, будто не в камерах городской стражи, а в «Эдене» каком-нибудь! Ну что же, пока мы ждем, хотите, Эдмонд, я расскажу вам историю мадемуазель Вилье-Леман без всяких прикрас? Я сейчас все вспомнила, хотя и прошло немало лет.

— Не смей! — завопила мадемуазель, но магичка небрежным жестом закрыла ей рот заклинанием немоты.

— Итак, — сказала она, — Изабелла родилась в городке Кленваль в 2125 году…

— Это ей почти шестьдесят лет исполнилось? — громко спросил Карвер, понявший, что рассказ ведется неспроста. — Надо же, а неплохо сохранилась для недомага!

Если бы взглядом можно было убивать, и он, и госпожа Редфилд уже лежали бы мертвыми. Да что, там, от них бы и кучки пепла не осталось, такие молнии метали глаза дамы в алых перчатках. Увы, она не могла сказать ни слова…

— Да-да, — продолжила Лавиния, — и отцом ее был перчаточник. Не подумайте, что он был бедняком — Шарлю Вилье-Леману принадлежало шесть мастерских и одиннадцать магазинов по всей Галлии. Больше детей у него не было, и девочку баловали, словно принцессу. Впрочем, я неправа: известно ведь, что детей его величества Луи воспитывают весьма строго! А Изабелла получала все, на что только указывал ее пальчик, и получала немедленно. Когда девочке исполнилось шестнадцать, у нее проявился дар мага воды и льда, небольшой, но вполне развиваемый. Каналы можно было растянуть, только над этим нужно было много работать. Но ведь мадемуазель Вилье-Леман привыкла получать все и сразу! Она пожелала поступить на учебу в Академию в Лютеции, и отец вытащил из своего дела немалую сумму, чтобы хватило сперва на домашнего учителя магии, потом на недешевые курсы, а затем — и на платное обучение. Ну, об истории с чужим гримуаром я рассказала, вы в курсе. Девицу подлечили и выставили из Академии, могли бы и под суд отдать, да пожалели. Тогда Изабелле было двадцать два, и она вернулась домой.

Повернувшись к женщине, сидящей на стуле посреди кабинета, Лавиния спросила у нее:

— Ответь-ка, от чего твои родители, совсем не старые люди, умерли в течение полугода после твоего возвращения в Кленваль?

— Боги всемилостивые, неужели они были первыми, кого она выпила? — ахнул Карвер.

— Подозреваю, что так… Недосмотрели мы, что и говорить — видимо, тот гримуар был не первой книгой из запрещенных разделов магии, и бывшая студентка научилась использовать чужую силу. Lаtyа аndо! — щелкнув пальцами, магичка сняла запрет на речь.

— Да! — воскликнула Изабелла Вилье-Леман. — Да, умерли! Но ты никогда не докажешь, что это я использовала их силу, их слабенький Дар! Какого Темного они вообще решили заводить ребенка, если им нечего было мне дать?

— Примерно половина детей на нашей планете была бы счастлива получить хотя бы часть того, что было у вас, мадемуазель, — мрачно откликнулся Карвер. — Сержант, заберите отсюда арестованную немедленно.

Даму в алых перчатках вывели из кабинета, а она все продолжала выкрикивать несвязные угрозы, обвиняя весь свет в том, что она недополучила.

— Фу, будто весь в грязи вывалялся, — начальник городской стражи смахнул невидимые миру пятна со своего свитера. — Звать следующую?

В этот момент коммуникатор госпожи Редфилд коротко просигналил. Она ответила, и, пока выслушивала то, что говорил ей собеседник, ее левая бровь поднялась вверх. Отключившись, Лавиния посмотрела на Карвера и сказала:

— Это был Алекс. Ему удалось опознать загадочную фигуру на записи.

На взгляд Лавинии, картинка на экране мало изменилась по сравнению с тем, что было три часа назад.

— Вы хотите сказать, что разглядели в этой серой хмари что-то внятное? — спросила она скептически.

— Да, хочу, — спокойно ответил Алекс.

— Тогда рассказывайте.

Верещагин произнес заклинание, и увеличенная картинка с экрана повисла в воздухе перед глазами присутствующих.

— Вот здесь между капюшоном и шарфом можно видеть часть подбородка, — начал он, указывая на фрагмент изображения. — Сейчас стало возможно различить по очертаниям и нежной коже, что это женщина.

— Минуту, — госпожа Редфилд долго разглядывала крохотный кусочек розового, видный в серой хламиде, потом кивнула. — Вы правы. Согласна, это кто-то из женского персонала отеля. Продолжайте, пожалуйста.

— Рост ее меньше, чем у Вангенера, но больше, чем, например, Барбара. Мы сходили в тот коридор и сориентировались по настенным светильникам, и получилось, что наша дама доросла до ста семидесяти пяти — семидесяти восьми примерно сантиметров. Это автоматически отметает значительную часть горничных, уборщиц и прочее. Секретарь Кристиана, мадам Луиза Фернье, тоже не попадает в список…

— Так кто попадает-то? — нетерпеливо перебил его Карвер. — Ты сказал, что опознал…

— Да. Помимо роста, еще очень характерные движения, немного скованные, как будто спина болит… В общем, это старшая горничная, мадам Руссо.

— Так ведь она была на том празднике!

Алекс пожал плечами.

— Флора Руссо прожила здесь, в Валь де Неже, всю жизнь. Нам, пришлым, здешние тайные тропы никто не откроет, но они есть…

— Ну, хорошо, — Лавиния попыталась пройтись по кабинету и привычно ругнулась: не было в обиталище главы обельной службы безопасности места больше, чем на три шага. — Тогда что, допросить ее надо?

— Рано, мне кажется, — неожиданно возразила ей Барбара. — Мы ничего не знаем о Флоре Руссо — значит, и вопросы правильные задать не сможем.

— Ну, для начала… — хозяин кабинета приложил палец к замку и открыл дверцы шкафа; тот оказался забит старомодными картонными папками. — Так, на этой полке уволенные, здесь временный персонал… Ага, вот она!

Он вытащил одну из серо-коричневых папок и положил на стол.

— Надо же какая… с завязочками, — не то умилилась, не то усмехнулась госпожа Редфилд. — Не помню, рассказывала ли я, как мне однажды довелось искать некую информацию в архиве адмиралтейства его величества Кристиана?

— Нет, — откликнулся Алекс.

— Ну, адмиралтейство, флотские же. Они консервативны донельзя. Так вот, собственно адмиралтейство было создано в 1398 году, тогда же, разумеется, начал складываться и архив. Громадное помещение, я стояла возле входа, а дальний конец терялся в темном тумане… Между прочим, для передвижения по архиву мне предложили самокат! — Лавиния переждала, пока затихнут последние смешки и закончила невозмутимо: — Так в том архиве даже самые последние документы были аккуратно подшиты точно в такие же папки — картонные, с завязочками. Традиции, якорь им поперек!