Наташа Михлин - Это внутри. Рецидив

— Одержите победу, капитан. А потом… Вы восстановите меня.

Из слота над штурвалом выехала карточка памяти.

— Мы не умираем, мы перерождаемся. Прощайте.

Голос искина окончательно потерял выразительность.

— Восемь минут до взрыва… Семь…

Как только последний робот ступил на борт герцогского корабля, «Сандер» отстыковалась и замерев на месте, позволила ему отлететь подальше. Когда отсчет подошел к концу, тело «Сандер» вспыхнуло и рассыпалось звёздным дождем.

Революционеров, что прорвались на борт дворца, уже добивали, хоть они и сражались с яростью смертников. Помощь в виде отряда Торна пришла неожиданно, но вдохнула новые силы в людей, одетых в простые рабочие комбинезоны. Весь узорчатый пол корабля заливала кровь, Торн и сам был ранен, но не тратил энергию на ускоренное заживление тканей: ему необходимо сначала пробиться к покоям Изига, пират не сомневался, что найдет своего хозяина там. Их обоих.

Флеш коршуном летел впереди, в левом крыле уже недоставало перьев, но попугай расчетливо уворачивался от выстрелов и без жалости расправлялся с врагами, встречавшимися на пути. В покои герцога он тоже влетел первым…

Силовой луч перехватил птицу в воздухе и с размаху бросил на пол. По стальным перышкам пробежали голубоватые сполохи.

— Мы… не умираем… — прохрипел Флеш, и глаза попугая погасли.

— Ну вот ты и вернулся… тварь.

Перед Торном стоял он сам. Его копия в богатой одежде, с двумя стволами в руках — силовой ловушкой и обыкновенным бластером, способным превратить любое существо в кипящую лужу.

Торн глянул на тело друга и прыгнул, целясь Изигу в шею. Тот опешил от такой наглости, но поднял оружие, выстрелив в собственное создание. Однако андроид обладал гораздо лучшей реакцией и боевой выучкой, чем размякший на троне герцог… Изиг пошатнулся и нелепо взмахнул руками, прошивая стены лучами… Точный удар поверг его рядом с мертвым Флешем, оба ствола оказались за поясом у Торна, а в руке змеился оборванный серебристый шнурок, на котором болталась карта с маркировкой А-Эс-Пи.

Кожа на груди разошлась легко, благо Торн уже знал, где нажать. Светящаяся полоса слота проглотила карточку, мир погас и загрузился заново. Уже другим.

Абсолютно другим.

Вдох. Выдох.

Он стал собой. Память — это счастье и боль. Память — это ты сам.

Торн сделал шаг и нажал на скрытую за портьерой панель, часть стены отъехала в сторону. В центре просторной комнаты стояла Диана и улыбалась ему застывшей, безмятежной улыбкой.

— Что угодно моему господину? — поклонилась она.

Торн протянул руку, не веря, коснулся ее щеки, ощутив, как безграничная тьма затопляет Вселенную…

— Ты вернулся!

Торн машинально удержался на ногах, компенсируя толчок, прилетевший откуда-то сбоку. Он не сразу осознал, что к его груди прижался кто-то растрепанный, горячий и плачущий навзрыд.

— …это правда… ты?

Торн опустил голову и всмотрелся в бледное, исхудавшее лицо.

— Диана?!

Она прижалась крепче и кивнула.

— Но…

— Эту куклу он сделал для себя… Потому что я не соглашалась…

— На что? — одними губами прошептал Торн.

— Ни на что!

Руки девушки покрывали синяки и ссадины, Диана обвила его шею и Торн, наконец, осознал: ему не мерещится. Он нашел ее. Вернулся к ней.

Их губы встретились…

— А это обязательно? — не выдержал Аль, возмущенно сев в подушках.

Микки смутился и начал складывать разложенные по кровати листы в папку.

— Не-а, — ответил за него Лука. — Но зато та-ак приятно…

— А ты что, уже пробовал? — тут же впился в рукав его пижамы Колобок. — Когда? И мне… не сказал?! — потрясенно выдавил он, глядя на хитрое лицо брата.

— Я просто не успел, — залившись краской, оправдывался Лука.

— Прочь с глаз моих, предатель!

— Значит, нам еще есть о чем послушать сегодня, — рассмеялся Микки.

Альфонсо снова нырнул в подушки и закрыл лицо самой большой из них. Попыхтев там некоторое время, приподнял ее и обеспокоенно поглядел на друга.

— Скажи мне, что Торн починит Флеша!

— А вот это — обязательно.

Они встречались в магазине утром в среду, и украдкой — по вечерам. Уходили в парк, что помнил их первый откровенный разговор, прятались за кустами облетающей спиреи, вжимали друг друга в колкую осеннюю траву, а потом выбирали из волос листья. Пили чай из термоса. Видеть над собой стены и потолок не хотелось, только дышать, дышать этим холодным сентябрьским воздухом, ловить жаркие выдохи с губ…

— Эй!

Кейт чуть не упала с подоконника от неожиданности, не сразу узнав голос Джерри. Закашлявшись, поспешно сунула сигарету в пепельницу на тумбочке и обернулась.

— Привет. Что ты делаешь? — спросила она, глядя, как он роется в телефоне.

— Ищу горячую линию наркоконтроля, — невозмутимо сказал Джереми, но, все же не выдержав, фыркнул и поднял глаза. — Ты чего так перетрусила?

— Я подумала, это Микки, — смеясь, ответила Кейт и перегнувшись через подоконник, поймала губы Джерри своими.

— Он не знает? — спросил Джереми, запрыгивая и усаживаясь рядом.

— Нет, — пожала плечом Кейт. — Зачем? У каждого свои слабости… Он и так знает достаточно моих. — И я редко курю.

Джереми потянулся за самокруткой и вдохнул дым. Закрыл глаза, кашлянул и откинул голову на раму.

Кейт удивленно смотрела на него.

— Не думала, что… ты захочешь, — наконец, проговорила она.

— Не думала, что мне можно, — не открывая глаз, улыбнулся Джерри. — Мне нельзя.

Он затянулся еще раз и отдал ей сигарету, выдохнув дым из ноздрей. Кейт хотела нахмуриться, но вместо этого рассмеялась и склонившись к его пальцам, затянулась сама.

— Не страшно? — решилась спросить она.

— Не сегодня.

Кейт не стала настаивать на объяснениях. Достаточно было этого серебристого неба над городом и запаха осенних листьев. Дым согревал изнутри, хотя пальцы медленно леденели. Кейт подцепила со спинки кровати теплое покрывало и укрыла обоих до пояса. Им было хорошо вдвоем — и молчать, и говорить. И то, и другое было наполнено смыслом. Они долго сидели на подоконнике, выдыхая сладковатое марево в осенний ветер, переплетясь под пледом ногами в потертых джинсах.

— Пообещай предупреждать, если соберешься курить, — сказал Джереми, когда Кейт спрыгнула с окна. — Я должен четко различать свою реальность и не хочу ненароком заторчаться, пройдя по комнате, и не заметить этого.

— Я не стану больше, — тихо сказала Кейт. — Это ведь даже не привычка… А просто средство от холода.

— Я тоже неплохое средство от холода, — ухмыльнулся Джереми, и притянул ее к себе.

Дождливая суббота заперла жителей города в домах. Кейтлин уехала сдавать заключительный экзамен на парикмахера, Микки остался дома, дожидаясь мать, и позвал к себе друга. Джереми принес ноутбук к нему и работал над второй статьей для онлайн-журнала. Микки достал домашнее задание и сел рядом. Он был необычно задумчив и молчалив, Джереми даже думал спросить, нормально ли мальчик себя чувствует.