Наташа Михлин - Это внутри. Рецидив

— Неужели? — протянул Янг, почти черная тень в свете маленького походного фонаря.

Джерри остановился и, прищурившись, оглядел Энди с ног до головы. Голос остался, как прежде, высоким, но сам он изменился, вытянулся и стал плотнее, глаза смотрели все с тем же вызовом, а еще — с нескрываемым торжеством. Когда-то этот вызов и желание идти наперекор приказам злили и иногда забавляли… Теперь — нет. Джереми рассматривал парня, подмечая несущественные детали: неровно завязанные шнурки высоких ботинок, свежая ссадина на предплечье, выпученный глаз рыбы на татуировке у шеи… Лишь бы не смотреть ему за спину, на колонну с каменной вязью у вершины.

— Ты хотел меня видеть — я пришел.

Энди дергано усмехнулся, оглянулся, и Джерри невольно проследил за его взглядом. И уже не смог отвести свой.

Она постарела, сильно, очень сильно. Марго казалась тонкой и серебристой, как часть колонны. Почти бесплотной, безмолвной, только темнела полоска ткани, удерживающая кляп, и горели глаза. Она плакала, глядя на него, и Джерри мог бы поклясться, что это не слезы страха и не истерика приговоренной жертвы. До сих пор она была уверена, что ее сын мертв… Он сам не мог толком понять, что чувствует — слишком много разных эмоций сменяли друг друга, но Джерри с удивлением осознал, что среди них не было ненависти. Привязанная к колонне женщина не имела ничего общего с фантомом, занимавшим ее место все эти годы.

— Нравится? — с наигранной простотой поинтересовался Янг, прерывая поток мыслей. — Помнится, тебя бесил ее голос. Так что… все для удовольствия Его Величества!

— Отпусти ее.

Энди задумчиво постучал пальцем по губам.

— Даже не знаю…

— Она здесь лишняя, — ровно сказал Джереми.

— Возможно, — улыбнулся Янг. — Ты всегда умел выбрать нужные декорации… — он умильно сложил руки у груди. — Только вот захочет ли мать оставить своего малыша злобному дракону?

Джереми перевел на него тяжелый взгляд.

— Захочет, — веско сказал он. — У нее нет выбора.

Он обращался не к Янгу, и отчего-то не сомневался: его поймут.

Тяжелые седые волосы упали на лицо, Маргарита с трудом поднялась и потянулась дрожащими руками к темному следу жгута на щеках, вскинула глаза. Сделала два неуверенных шага и замерла, глядя Джереми в лицо. Губы дрожали, но не издали ни звука.

— Уходи, — негромко сказал он и отступил в сторону. — Быстро.

Она послушалась. Неровный, хромающий шаг отдавался в ушах невыносимо долго, пока не затих за стенаниями ветра.

— Чего ты хочешь? — спросил Джереми.

— Я много всего хочу… даже не знаю, с чего начать, — широко ухмыльнулся Янг. — А ты почему такой мирный? — не выдержал он, — Думаешь, мамочка приведет помощь? Или у тебя, как обычно, есть туз в рукаве?

Джереми покачал головой.

— Чего молчишь? — не унимался Янг, — даже в драку не лезешь?

— А разве это что-то изменит?

Энди рассмеялся.

— Конечно нет.

Он прянул вперед, схватив Джереми за грудки, рванул к себе и прошипел:

— Наконец-то ты, ублюдок, ничерта не сможешь изменить!

Джерри вырвался, отпихнув его к колонне и тут же почувствовал, как руки стянуло за спиной, а по ногам словно ударил невидимый бич. Неловкое падение на колени отдалось в позвоночнике. Следующий рывок опрокинул навзничь. Раскрасневшийся Янг смотрел на него сверху вниз с нескрываемым удовольствием. Потом развернулся и поднялся по ступенькам, шевельнул пальцами. Джереми потащило за ним по каменным плитам. Ступеней оказалось всего две, их углы прошлись по лопаткам. Потом камни сменились деревом.

— Пока я тут скучал без тебя, имел возможность посмотреть на прекрасное, — говорил Энди, шагая по скрипучим старым полам.

Над головой зажигались светильники и гасли, стоило им миновать отрезок коридора. Джерри невольно прикинул, каким образом Янг это делает: он сам ни разу не пробовал применять дар на электротоке. Внутри заныла глубоко упрятанная пустота.

— Вот! — воскликнул Энди, бросая своего пленника в центр просторной комнаты.

Джереми глянул на стены, затянутые гобеленами с охотой на единорога.

— Какой редкий зверь, — улыбнулся Янг и подошел вплотную, перехватил Джереми за горло и вздернул на ноги. — А смотри-ка, попался все же… Сидит в клетке и не рыпается. Животное… Странные ценности были тогда, — вздохнул он. Он ослабил хватку, позволяя Джереми короткий вдох. — А у тебя их не было… и нет. И у меня нет, — ощерился Янг, снова сдавив ему горло.

Джереми дернул головой и захрипел.

— Что? — склонил голову Энди, — Уже появились?

От разжал руку и отошел на шаг, Джереми упал, судорожно втягивая воздух.

— Ты просил отпустить ее… Зачем? Родная кровь, а? — Энди склонился к его лицу. — Ты и с родной-то всегда обращался, как скотина. А уж кем ты считал нас? Шавками? Хотя нет, вру, — посерьезнел он. — Мы же были… братьями…

Энди поднял руку, и Джереми ощутил, как вокруг тела сплетаются потоки. В следующий момент его шарахнуло спиной о деревянные ребра потолка. Энди опустил руку, оставив Джерри приземляться самостоятельно.

Доски спружинили, но удар по ребрам заставил Джереми, не дыша, корчиться на полу, во рту стало солоно. Энди, заложив руки за спину, прошелся вдоль гобелена, рассматривая картины.

— Ты ни разу не произнес это вслух, Джер. Но прекрасно умел играть словами. Хотел, чтобы мы так думали.

Голос Энди приблизился, Джереми открыл глаза и увидел свою руку. Пожар в ребрах заглушал боль в кисти, распластанной под тяжелым ботинком Янга, как белый паук.

— Ты всегда думал только о себе, — продолжил Янг. — Хотя чего ждать высоких идеалов от сына нищего укурка и деревенской шлюхи?

Он перевернул Джереми на спину, улыбаясь, достал из кармана маленький черный кейс и вынул шприц с голубоватой жидкостью.

— Хочешь?

Он присел, используя дар, расстегнул куртку Джереми, холодные токи чужой силы поползли по коже.

— Предлагаю один раз, Джерри-Джер…

Джереми стиснул зубы и закрыл глаза. Внутри тянуло и ныло, и вовсе не от треснувшего ребра…

— Ну не ломайся, — шептал Янг, покалывая его плечо кончиком наконечника. — Ты же хочешь… Ты знаешь, ты помнишь, что это такое… Чувствовать себя всемогущим…

Джерри открыл глаза.

— Ты так и не понял, — прохрипел он. — Ты можешь чувствовать себя всемогущим… но Богом никогда не станешь.

Он очнулся от резкого запаха бензина и крови, в щеку врезались холодные грани металлического дна машины. Все лицо горело огнем, губам было мокро. Двигатель рычал прямо под ухом, тело стягивали веревки.

Через некоторое время двери открылись, Янг вытащил его, проволок по бетонным катакомбам и швырнул в угол.

— Теперь ты посидишь в клетке, пока развлекаюсь я!