Сергей Зеленков - № 3

«Что – опять!?» – насторожился я.

Но нет, там были ее туфли на шпильках.

Уже в машине, Ася ловко переобулась.

– Интересно, как ты собираешься на шпильках по унавоженным сельским дорогам ходить? – поинтересовался я, искоса наблюдая за ней.

– Нормально. Это для сельсовета. Чтоб первое впечатление произвести. Потом облачусь в более практичное. А сам-то ты что? Нарядился, вон, в депутата!

– Но я ж не на шпильках, – аргументировал я, – Да и вообще: сколько ты там нарядов везешь с собой?

– Не волнуйся, вечерних платьев там нет, – ответила Ася.

– Не, я ж не против, пожалуйста, – произнес я, вбивая в навигатор поселок Курганы, – Могла бы хоть весь свой гардероб взять с собой, мне-то что? Просто необходимости в этом никакой нет. Перед кем там наряжаться?

– А может, я для тебя стараюсь? – решила она меня подразнить.

Я посмотрел на нее, прищурив левый глаз, ответил:

– Если для меня, то из всех твоих нарядов, что мне приходилось на тебе видеть, больше всего пришлась по душе ночная сорочка.

Ася смущенно заулыбалась. Потом показала мне язык…

По дороге заскочили в банк, я там обменял двести баксов на «зайцы» 4 4 На банкноте в 1 белорусский рубль образца 1992 года был изображен заяц-русак, в связи с чем, белорусская денежная единица в целом получила в народе название «зайчик» или «заяц». , сто пятьдесят долларов еще на всякий случай оставил в бумажнике.

«Обязательно, когда все закончится, первым делом нужно будет запросить задание на статью, а лучше сразу несколько. А то с бабками совсем хреново», – подумал я.

– Повезло с погодой, – сообщила Ася, – На самый крайний случай, можем и в лесу пожить. Даже интересно было бы. У нас и палатка есть, и какой-нибудь шалашик соорудили бы…

«Срать тоже в лесу, – ворчал я про себя, – И мыться в реке. Романтика, епта. А можно и не мыться вовсе – еще романтичнее будет».

– Нужно на местных чиновников первое впечатление правильное произвести, – продолжала Ася, – Чтоб они восприняли нас, как столичных журналистов, с серьезной миссией. У меня же даже удостоверение есть с собой. Думаю, пригодится. Тебя представим внештатным сотрудником – фрилансером.

«Да, они, конечно, слово такое знают. «Фрилансер» – это как название лекарства. А еще с оберфюрером ассоциируется почему-то. Ну или фамилия такая еще может быть: Фрилансер Сергей Сергеевич, решат, что я еврей».

– Скажем, что ты еще и известный писатель, – не утихала Ася, – Я думаю, что нам посоветуют, где поселиться можно. Гостиниц там, естественно быть не может никаких, но кто-то ведь разрешит за деньги пожить у себя, да? Как думаешь?

– Думаю, что на таком тарантасе за известного писателя я не сойду, – честно озвучил я свои мысли.

Ася замолкла.

– Да какая разница? – ни с того ни с сего вновь заговорила она после довольно-таки продолжительного молчания, – Ну и что, что у тебя машина не слишком презентабельна? Может быть, ты свой Мерседес последней модели жалеешь по ухабам загонять, вот и одолжил у знакомых старенькую машинку, или специально для этих целей купил, чтоб ездить и не бояться поцарапать. Какая кому разница? Я журналист государственного издания, могу это документом подтвердить, ты – известный писатель, пускай верят на слово; имеешь право хоть на собачьей упряжке к ним прискакать. Нет, ну разве не так?

– Так…

– Думаю, надо говорить, что собрались книгу писать про их места, – продолжала лепетать Ася, – Историко-документальную. Чтоб нам не препятствовали информацию собирать, и предоставляли ее как можно больше. Правильно я рассуждаю?

– Правильно…

– Вот. В Спаси нужно будет всех жителей обойти, поговорить с каждым, расспросить обо всем. Их не так уж много, и за полдня управиться можно. А с Курганами сложнее будет, там человек пятьсот, наверное, проживает. Но ничего: старожилов обойдем тоже по максимуму. Готов к такому?

– Ну да…

– И непременно, просто обязательно, нужно будет поговорить с вдовой Андрея Григорьевича – бывшего председателя, – прямо-таки взахлеб щебетала Ася, – Он, когда еще жив был, звонил же, говорил, что что-то нарыл. А, ну да, папа ж тебе рассказывал про это. Может быть жена, то есть уже вдова его, что-то тоже знает. Их дом там же – в Курганах. Мне кажется, я даже примерно помню где это. Ну если и ошибаюсь, думаю, что выяснить будет несложно… Ну а ты чего молчишь? Только и делаешь, что поддакиваешь. Сказал бы, что думаешь…

– Я думаю, что зря переживал из-за сломавшегося в машине радио, – пробурчал я.

– Ты каждый день до обеда такой злой, а? – через паузу спросила Ася.

– Ладно, извини, – ответил я примирительно, – Просто я с тобой во всем согласен, даже и не знаю, что тут прибавить можно. Или убавить. Короче, твой план идеален. Ты гениальный стратег.

– Подхалим ты, Сережа, – вынесла она вердикт, – И злюка. В одном лице…

***

Начало двенадцатого.

Здание сельсовета представляло собой длинную одноэтажную постройку из серого кирпича, расположенную параллельно дороге, с шиферной крышей, уже поросшей мхом. Окна с решетками, два входа с разных концов: с одной – непосредственно сельсовет, с другой – почта и отделение банка.

– Вот и приехали, – сообщил я, заглушив своего Пассата и поставив на передачу (ручник не держал, а там была горка), – Подожди, сейчас только перекурю…

Вышел, закурил, Ася осталась в машине, прихорашивалась, прическу поправляла. Вдруг, я ощутил, как на меня навалился страх. Нет, не тот панический, который я испытывал в последнее время иногда, а упоминаемый мною ранее – страх перед общением с незнакомыми людьми. Я осознал, что вот-вот придется внутрь зайти, что-то выяснять, говорить, задавать вопросы. А какие? А что? А как?..

«Бля, может сказать, что в машине подожду? – закралась идея, – Ася – девчонка бойкая, и без меня справится…»

– Ну что, докурил? – она вышла из машины, волосы, пока я был снаружи, собрала в хвост, тем самым больше открыла лицо; еще сильнее выделились ее азиатские черты.

– Подожди минутку, – тянул я время, – Дай с мыслями собраться…

– Сереж, на месте соберешься. Чего зря время терять? Пошли.

И она двинулась к входу. Я неуверенно поплелся за ней, уставившись на то, как ее ягодицы соблазнительно покачивались. Впервые видел ее на высоких каблуках; вообще-то, в день похорон ее отца, она, по-моему, тоже на шпильках была, но мне тогда было абсолютно не до этого, я даже не придал значения. Жаль, что возникшее волнение перед предстоящими беседами, расспросами и переговорами, не позволяло в полной мере насладиться зрелищем.

Тяжеленная дверь на тугой пружине. Я помог Асе ее открыть, зашли, дверь за нами с грохотом захлопнулась. Пустой коридор, тусклое освещение, с десяток дверей, все закрыты, кроме одной. Оттуда женские голоса, смешки. Ася направилась прямиком в ту сторону – на звук, я за ней.