Сергей Зеленков - № 3

– Ну что, нормально же? Подойдет вам такой вариант? – обратилась к нам Михайловна.

– Да-да, конечно! – почти синхронно закивали мы.

– Вы оставьте мне свои номера, и мой запишите на всякий случай, – предложила председательша.

Мы так и сделали. На прощание, искренне поблагодарили Надежду Михайловну. Ася, оказывается, загодя заготовила несколько шоколадок, вытащила одну из сумочки, положила Михайловне на стол; та, в свою очередь, хоть и поцокала языком, недовольно закатив глаза, но сделала это исключительно ради приличия.

***

На крыльце мы наткнулись на курящих Петровича и неразговорчивую брюнетку Таню из бухгалтерии. Остановились возле них, я тоже закурил.

– Уже уезжаете? – в первый раз подала голос брюнетка, на чистом русском, обращаясь именно ко мне, не к Асе, улыбаясь и ловя взглядом мои руки, в поисках кольца, видимо.

«А то ты, блядина, не знаешь?! Петрович тебе не рассказал, да?» – подумал я, беспричинно сильно злясь на нее.

– Да, пока что уезжаем, – ответила ей Ася, я рот только успел открыть.

Брюнетка в сторону Аси и не глянула, как ни в чем не бывало, затянулась своей тонкой сигареткой. При дневном свете разглядел, что она была значительно моложе, чем мне показалось там, в плохо освещенном помещении. Я б ей дал лет тридцать – тридцать три, не больше; а, обратив внимание на ее высокий рост, предположил, что ей могло быть и еще меньше, вплоть до двадцати пяти – просто казалась старше из-за своей крупности. Если б смыть с нее часть косметики, переодеть в не столь яркую одежду, когти укоротить и перекрасить их в более щадящий для глаз цвет – вполне сошла бы за симпатичную городскую давалку. Только уж слишком высокая: за счет каблуков ростом с меня. Понял, что в Асе конкурентки она не видела, наверное, считая ее слишком молодой. Действительно, куда ж этой меленькой неумелой нерусской девчушке, до опытной, повидавшей жизнь славянской шалавы?..

– Мы пойдем к машине, – обратился я к Петровичу, – Вы езжайте, мы за вами вслед. Вы на чем будете?

Петрович молча указал рукой в сторону припаркованной неподалеку «буханки».

Я быстро докурил сигарету, стрельнул бычком в урну – попал, кивнул на прощание брюнетке, она мне в ответ опять как-то многозначительно подмигнула, и мы вдвоем с Асей двинулись к моей машине.

– Моя любимая трасянка! – заговорила Ася, как только мы уселись, – Когда ее слышу, мне прямо на душе тепло становится, аж слух ласкает. Честно скажу, чистая беларуская мова звучит для меня не так притягательно, как будто она менее естественна, что ли…

– Не соглашусь с тобой, – возразил я, – Просто чистую мову мало от кого услышать можно, вот и кажется, что что-то не так, когда она где-то от кого-то звучит.

– Может ты и прав, не стану спорить… Как, кстати, тебе Надежда Михайловна? Как по мне, так вроде хорошая тетечка.

– Вроде хорошая. А может, просто столичных журналистов боится обидеть, чтоб те не написали про нее гадостей.

– А про Петровича что думаешь?

– Нормальный мужик, – вынес я вердикт, – Скорее всего, выпить любит. Иногда болтлив бывает, а иногда ворчит много, в зависимости от времени суток.

– Прям, как ты. Только ты болтливым не бываешь, а только ворчишь, либо постоянно, либо чуть-чуть, в зависимости от времени суток… Вон та дамочка странная какая-то, совсем мне она не понравилась, – указала кивком Ася в сторону брюнетки Тани из бухгалтерии, которая все еще продолжала курить, косясь в нашу сторону, – А вот ты ей точно понравился! Видел, как она на тебя пялилась?

– Видел-видел, – подтвердил я, – Но у нее, мне кажется, любой мужик, особенно городской, такую же реакцию вызывает.

– Не, ну вон, понаблюдай: на Петровича же она и не смотрит даже… – начала всерьез анализировать сказанное мною Ася.

– Так он же не городской, – ответил я, и мне почему-то стало ужасно смешно, когда в их сторону глянул. Я даже не сдержался, хохотнул.

Все время, пока брюнетка Таня не торопясь курила, еще минуты две где-то, низкорослый Петрович прямо-таки выплясывал перед высоченной Татьяной. Она же, вроде как, на него и внимания не обращала, продолжала искоса смотреть на нас. Со стороны это комично выглядело, я еле удерживался, чтоб не засмеяться снова, а вот Ася, напротив, была смущена, и даже, как мне показалось, слегка напугана.

– Ой, не нравится мне она, – произнесла Ася, – Чего она на нас так смотрит? Ты видел, глаза какие у нее карие? Прям черные почти? А еще и волосы, и макияж этот… Типичная ведьма.

Наконец, брюнетка докурила, ушла внутрь здания, Петрович поскакал к своей «буханке».

– Ну все, голубоглазая блондинка, – обратился я к Асе, – Поехали…

***

– Засеки время, – попросила меня Ася, когда мы проехали весь поселок и свернули на проселочную дорогу, идущую через лес. Я так и сделал.

Дорога была песчаная, хорошо утрамбованная, ехали достаточно комфортно. Можно было, наверное, и за шестьдесят разогнаться, но я не рисковал, держал скорость в сорок примерно. Петрович на «буханке» два раза далеко от нас вперед ускакал, скрываясь за поворотами, потом, видимо, сбрасывал скорость, дожидался нас, но постепенно опять разгонялся. В третий раз он, видимо, плюнул и не стал притормаживать, ожидая, пока мы нагоним его.

– Ну что, сколько времени прошло? – спросила Ася, когда мы проезжали мимо поворота направо.

– Чуть больше пяти минут, – ответил я.

– А теперь представь: если туда вон повернуть, то через пятьдесят метров река будет. Сколько это, полминуты, не больше, так? А мой папа с Павлом Ивановичем больше часа ехали, от реки до Курганов.

Я промолчал, так как мой мозг не способен был такое представить.

«Буханку» Петровича мы увидели уже в самой деревне, припаркованную возле второй хатки от начала, по левую сторону от дороги; я обратил внимание, еще когда карты изучал, что по левую сторону дома были натыканы густо, а справа – один только, и тот как бы от дороги дальше остальных; вживую видно было, что дом, скорее всего, заброшен; по крайней мере, высокий когда-то забор, окружавший его со всех сторон, на две третьих своей протяженности не стоял, а лежал, а прямо возле калитки росло несколько кустов лопуха. Когда я разглядывал спутниковые снимки местности, мне показалось, что там, вокруг двора этого одиноко стоящего дома, должен был быть луг, а на деле же оказался пустырь, поросший не то что бурьяном, а уже молодым леском.

«Странно, – удивился я, – Не мог же за пару лет так луг этот зарасти. Как часто, интересно, спутниковые карты обновляют? Ведь явно там на снимках именно луг был, а не молодой лес».

– Ну вось, прыехалі, – подошел к нам Петрович, как только мы из машины вышли, – А як завуць-та вас? 26 26 Ну вот, приехали,… …А как зовут-то вас?