Ксения Мирошник - Невыносимая мисс Пэг [litres]

– Конечно!

– И как же ты это понял? – делано возмущенно спросила я.

Дюваль расхохотался и поднялся на ноги, совершенно не смущаясь собственной наготы. Он вышел на балкон и закурил, а я не могла отвести глаз от великолепного тела, тонувшего в лучах желто-красного восхода. На миг даже дышать перестала, залюбовавшись поразительным зрелищем. Что-то дрогнуло внутри, и страх разлуки вернулся, сдавив сердце ледяной рукой.

Арман глубоко вдохнул, а потом развернулся ко мне, присев на ограждение:

– Я видел, как ты смотришь на меня, слышал, как вздыхаешь, чувствовал, как тянешься ко мне, будто тебя влечет необъяснимой силой!

Он затянулся и медленно выпустил дым, сложив еще припухшие от поцелуев губы трубочкой. Ничего более эротичного я в жизни не видела. Затолкав свои страхи поглубже, тоже поднялась, оставив простыню на кровати, и подошла к нему ближе. Глядя в глаза, забрала сигарету из его пальцев и втянула ароматный дым, приковывая к себе взгляд Дюваля намертво. Он сглотнул и положил теплые ладони мне на бедра, а потом потянул, придвигая меня еще ближе.

– Это всего лишь зов тела, Арман, – как можно легкомысленнее сказала я, чтобы, не дай бог, он не подумал, что я увлеклась им. – И все эти сигналы были лишь ответом на твои.

Дюваль пристально вгляделся в мое лицо, выискивая следы лжи, но врать я умела, поэтому раскусить меня ему не удалось. По крайней мере, я на это надеялась. Не могла сказать точно, зачем эта ложь нужна была на самом деле, скорее всего, чтобы предупредить боль, которую, бесспорно, мог причинить мне этот мужчина. Уже сейчас, стоя на собственном балконе и позволяя ему гладить мое обнаженное тело, я понимала, что пропала. Понимала, что хочу избавиться от него и одновременно хочу, чтобы он никогда не уходил.

Арман такой же, как и я, он не привык привязывать себя к кому-то, и мне ужасно не хотелось давать ему возможность напомнить мне об этом. Такого унижения я бы не вынесла. Уже очень давно я не чувствовала себя настолько уязвимой.

После моих слов между нами даже воздух переменился, показалось, что стало прохладнее, хотя лицо Дюваля оставалось прежним. Только в глазах появилось что-то колючее. Или мне почудилось?

– Кофе будешь? – спросила я, отдавая ему сигарету.

– Да, – улыбнулся Дюваль. – Кофе был бы как раз кстати.

Успела сделать всего несколько шагов по направлению к кухне, когда мое тело содрогнулось, и я ощутила боль не сравнимую ни с чем другим. Адское пламя опалило кожу, проникло в кровь и понеслось по венам. Я не смогла даже закричать. Схватилась за штору и, падая сорвала ее с петель.

– Сандрин! – как в тумане прозвучал голос Армана.

Я почувствовала его руки, которые с легкостью подняли меня и понесли куда-то.

Тело будто плавилось, а я только хрипела не в силах даже застонать.

– Дьявол тебя подери, мама! – разобрала я проклятия Дюваля.

Сквозь огненную пелену в глазах увидела, как Арман быстро натягивает брюки, а потом вновь кидается ко мне. Он сел близко-близко, обхватил мою голову руками и положил ее к себе на колени.

– Потерпи, сейчас все пройдет… – бормотал он. – Я здесь, я рядом. Сейчас все пройдет. Дьявол, я же обещал… прости…

Я почувствовала толчок, несмелый такой, робкий, а потом еще один. Все вокруг озарилось легким сиянием. Каким-то бледно-голубым, неестественным, но прекрасным. Толчки были похожи на что-то освежающее и бодрящее, но никак не способное пробиться сквозь каменную стену.

– Давай же… – сквозь зубы бормотал Дюваль, а потом с силой шумно вдохнул.

Я как завороженная смотрела, как переливаются его вздувшиеся вены, как напрягаются мышцы, а сияние все плотнее окружает нас. Арман начал что-то бормотать на незнакомом мне языке, а я все так же не могла пошевелиться.

– Мама, отступи! – рявкнул он и еще больше напрягся.

В этот момент пытка усилилась, и вот тогда я выгнулась от боли и схватилась пальцами за плечи Дюваля. Ощущала всю силу, с которой ногти впились в его кожу, теплая кровь потекла по пальцам. Арман лишь стиснул зубы и усилил напор. Преграда рухнула, и живительная энергия хлынула в меня, вытесняя страдания. Я вдохнула и упала на кровать с колен Армана. Он дышал громко, часто, голова его поникла, а по голым плечам из маленьких ранок сочилась кровь.

Я свернулась, подтягивая колени к груди. От наполненности чужой жизненной силой тело звенело, в голове появился неприятный гул.

– Хватит, – сипло сказала я. – Что бы ты ни делал, прекрати.

Арман завернул меня в простыню и обнял, накрывая своим телом. Его била мелкая дрожь.

– Прости, – простонал он мне прямо в ухо. – Я знаю, что обещал…

– За что она так со мной? – Ощутив, что мне значительно легче, я развернулась к нему лицом и заглянула в глаза.

– Она… она считает тебя угрозой, – сказал он, касаясь своим лбом моего и обхватывая ладонями лицо. – Как ты? Тебе лучше?

В этом вопросе прозвучало столько сожаления, столько раскаяния, что я заставила себя улыбнуться и кивнуть.

– Ощущения странные, будто я – это не я, но в целом нормально…

Арман прикрыл глаза и облегченно выдохнул, на несколько секунд задержался у моего лица, а потом нежно поцеловал в губы и встал с кровати.

– Я не должен был забывать, что они следят за каждым твоим шагом. Я… потерял голову, прости…

Так и не надев белья под брюки, Дюваль продолжил одеваться. Его движения были быстрыми, нервными, а лицо искажала злость, и я не до конца понимала, на кого именно он злился сильнее. Я же ощущала себя будто оглушенной, немного потерянной и до конца не пришедшей в себя. Внутри распространялась пустота. Нет… не так, опустошение. Казалось, будто из меня все соки выжали, и я не в силах даже думать о том, что случилось. Головой понимала – это было страшно и даже жутко, а вот прочувствовать всецело не могла. Наверное, это к лучшему. Подсознательно догадывалась, отчего чувствовала себя именно так.

Вернув себе прежний более или менее спокойный вид, Арман снова присел на кровать:

– Сейчас ты уснешь и во время сна полностью восстановишься. Морально и физически. Твое тело наполнится силами, а разум избавится от страха перед тем, что произошло. Это моя вина, Сандрин. И за мою беспечность пришлось расплатиться тебе.

– И кому еще… из твоих любовниц повезло так же, как и мне? – попыталась я пошутить.

Арман лишь скривился, отвечать не посчитал нужным. Коснулся пальцем лица и стремительно покинул мою квартиру. Спустя короткое мгновение мои веки отяжелели, и я провалилась в глубокий и очень странный сон.

Я неслась куда-то, подобно вьюге, сердце горело огнем праведного гнева. Боль, отчаяние и неукротимое чувство вины выжигали на душе горестные узоры. Ничего перед собой не видела, только переполнялась чувствами все больше и больше.