Ксения Мирошник - Невыносимая мисс Пэг [litres]

– Ох, Арман, ох, – выдохнула я и резко поднялась на ноги.

Сердцу не было покоя, мириться с собственными подозрениями не хотелось. Крепко обхватила себя руками и тихо застонала от бессилия. Что я могу? Как понять, что верно, а что нет? Кто прав? Разум или сердце? Если слушать первого, то я все сделала правильно. Чувства, которые вызывала во мне близость Армана, не повод для абсолютного доверия. Два убийства – это не шутки. Я и так у кого-то под прицелом.

– Мсье Луи, – обратилась я к компаньону, – как мне быть?

Я вытащила животное из клетки и приласкала мохнатого друга пальцем. Мсье Луи потянулся носом к моему лицу, будто пытался приободрить.

– Сердце неумолимо тянется к нему, понимаете? Стонет, ноет и замирает от страха, что я обидела первого мужчину, который стал мне дорог. А если я поторопилась? Если стала той, кто предал его доверие, когда он так на него рассчитывал? Ведь логика подсказывает, что глупо так подставляться. Неужели он убил и решил так вот, с помощью семейной реликвии, сообщить мне об этом? Но зачем? Какая-то глупость.

Я нервным движением схватила портсигар, достала сигарету и приладила ее в мундштук. Руки немного подрагивали. Чувства брали верх и справляться с ними было все сложнее. Мсье Луи сидел на плече, и его лапки неприятно скребли кожу через тонкую ткань халата.

– Но эти провалы… и его рассказ о прошлом… и кровь… Я с ума сойду! Поддалась влечению и вот теперь совершенно не могу себя понять. Ничего хорошего не будет, когда в такие сложные дела вмешиваются чувства. От того, что сердце дрожит рядом с ним и тело просит ласки, я не могу нормально думать…

Давно я не разговаривала сама с собой. Чувствовала себя потерянной и одинокой. Раздался резкий звонок телефона, и я подпрыгнула от неожиданности. Посадила крысу на стол и подошла к аппарату. Трубку снимала, нервно покусывая нижнюю губу.

– Слушаю.

– Долз. – Голос заставил сердце совершить прыжок в пропасть.

– Мсье Лакомб, – негромко ответила я, теребя тугой провод пальцами.

– Как ты? – Вопрос прозвучал искренне, голос у моего редактора был сиплым, не менее усталым, чем у меня самой.

– Нормально. Пытаюсь разобраться во всем.

– Нашли новый труп, ты знаешь? – с неприкрытой тревогой спросил он.

– Я его нашла, – нехотя ответила, ощущая, как тяжело мне продолжать этот разговор.

Я верила, действительно верила, что папаша искренне волнуется за меня, но боль еще не утихла, сердце не перестало разрываться на части, стоило вспомнить, как редактор со мной поступил. В трубке послышался печальный вздох.

– Детка, присмотри за своим отцом, я волнуюсь, – после выдоха сказал папаша, и я напряглась.

– Что случилось?

– Ничего, не волнуйся, пока ничего, – поспешил успокоить Лакомб. – Он был у меня, случился тяжелый разговор…

Новый выдох и наступила тягостная для нас обоих тишина.

– Вы в порядке? – спросила я, осознавая, что преданное доверие моего отца могло дорого обойтись папаше.

– Спасибо, Долли, – тихо сказал он. – Я заслужил. Но дело не во мне. Он расспрашивал о Дювалях. Хотел встретиться с Северином, который яростно требует опровержения и заодно твою голову. Пока он действует в рамках закона, но мы все понимаем, что терпением Дюваль не отличается.

Я подавила вздох. Если бы мсье Лакомб знал, на что действительно способен Северин Дюваль.

– Твой отец тоже не последний человек во Франции, детка. Он найдет путь к этой встрече. Но вот чем она закончится…

Я устало растерла пальцами переносицу и снова зажмурилась. Ох, папа! Мне сегодня остается только вздыхать. Какие еще сюрпризы принесет сегодняшнее утро?

– Я попробую его отыскать и убедить не влезать в это дело…

– Он твой отец, его поведение нормально. Не дави. Я просто хотел, чтобы ты знала.

– Спасибо, – только и смогла ответить.

А что еще сказать? Разговор получился неловким и сумбурным. Многое осталось недосказанным, но мне кажется, что мы смогли понять друг друга.

– Долз, – окликнул меня редактор, прежде чем я опустила трубку на рычаг, – будь осторожна и… прости меня…

Боль обожгла глаза, когда папаша отключился. Тут же захотелось домой, в Марсель, туда, где средиземноморское побережье приносит покой, а запах маминой выпечки – уют. Дала себе обещание, что, как только закончу с этим делом, при условии, если выживу, конечно, отправлюсь домой и, отдыхая, придумаю, как быть дальше. В газету я вряд ли смогу вернуться.

Снова запросила у телефонистки отель «Хилтон» и пригласила к телефону мсье Идо, однако и его на месте не оказалось. Поехать туда сейчас я бы не решилась, вспоминая прошедшую ночь, поэтому попросила передать записку для отца, как только он вернется. В ней говорилось о том, что дочь мсье Идо просит его перезвонить ей.

– Что ж, мсье Луи, – прошептала я, отдирая компаньона от скатерти на столе. – Пора мне отправляться в полицейский участок. Лучше поговорить с Гобером, пока он сам не решил наведаться.

Собиралась неохотно, без удовольствия. Выбрала темно-синее шелковое платье прямого покроя, с белыми отворотами на рукавах и такого же цвета треугольным воротником. Повязала белый полупрозрачный шелковый шарф и отыскала перчатки. Шляпка к этому платью тоже была синей, с пушистым белоснежным пером и легкой асимметрией, которая придавала головному убору оттенок изысканности. Очень красиво, но сдержанно и скромно. Последним штрихом стали туфли на крошечном каблучке.

Затолкала в сумочку портсигар, зажигалку и уже ставший таким привычным револьвер. Спускалась по лестнице с тяжелым сердцем. Избавиться от мыслей об Армане так и не смогла, да и папа прибавил забот. Я знала, что он у меня очень сильный и очень упрямый, но эти его качества совсем не успокаивали.

– Доброе утро, мадемуазель, – с неизменно теплой улыбкой на приветливом лице поздоровался мсье Броссар. Он входил в квартиру со свертком свежей выпечки, но, увидев меня, задержался. – Как вы?

– Благодарю, – с радостью сжала я его мягкую руку, – все хорошо.

Мой добродушный сосед присмотрелся и с досадой покачал головой, вздохнул печально, а потом слабо улыбнулся.

– Вы очень сильная девушка и обязательно справитесь, но позвольте дать непрошеный совет.

Я так и не выпустила его пальцев из своих и благодарно кивнула, зная, что любое его слово ляжет бальзамом на душу.

– Не страшитесь беды, в которой оказались, она кажется вам огромной и потому непреодолимой. Но ведь все большие вещи так или иначе состоят из множества маленьких. Продвигайтесь постепенно, устраняя проблемы помельче, так, глядишь, и доберетесь до сути.

Мудрые слова мсье Броссара надолго осели в моей голове. Я продолжала прокручивать их, когда входила в полицейский участок.