Борис Громов - Коп из захолустья

– Как я его? – ехидно и немного самодовольно улыбнулась эта хитрющая лиса.

Мне в ответ только и осталось, что руками развести и глаза закатить, в немом восхищении.

А вчера навестил меня Стивен Ричардс. Выбраться из участка он тогда так и не успел, а может – не захотел, и оставался там до самого конца боя. Поначалу под пули его, разумеется, не выпускали – сидел на полу за стойкой дежурного и пустые магазины для парней патронами набивал. Но потом, когда боеспособных почти не осталось и начался очередной штурм… В общем – досталось мальчишке, по глазам вижу. Не бывает такого взгляда у обычных пацанов в семнадцать лет. Только у тех, кто успел пройтись с Костлявой Старухой под ручку. В кого стреляли враги, и кто стрелял в ответ. Повезло Стивену здорово: когда здание Управления, не выдержав очередного ракетного удара, начало рассыпаться, О’Хара успел буквально зашвырнуть его в клетку для задержанных. Она прочная, вес сложившихся плит и перекрытий удержала, и когда спасатели через сутки его откопали, Ричардс-младший был почти невредим, разве что мелкие царапины да обезвоживание… Но это дело вполне поправимое.

Ко мне он пришел не просто так, а с просьбой подписать ему рекомендательное письмо в Академию. Посмотрел парень на настоящих копов, как они служат и как, если понадобится, умирают… На этом вся его подростковая дурь из головы выветрилась. И решил он лететь на Новую Аризону. Я письмо подписал, мне не сложно. Думаю, проблем на экзаменах у него не будет. Мальчишка он умный, физически развит хорошо. Да плюс личное участие в боевой операции и Гражданский Крест Доблести [118] Гражданский Крест Доблести – награда за действия выдающейся храбрости в условиях крайней опасности. Награда эта автором придумана, но в реальности у нее имеется очень близкий прототип – канадский Крест Доблести, вручаемый гражданским, в том числе и за участие в полицейских операциях. Им может быть награжден любой человек, который рисковал своей жизнью для защиты другого человека. По крайней мере, один из двух, вовлеченных в такой акт, должен быть канадским гражданином. Эта награда может быть вручена и посмертно. Как ни странно, в современных США никакой подобной награды нет, но автор решил, что в условиях освоения новых планет, со всеми сопутствующими опасностями, нечто подобное просто обязательно должно было появиться от Управления полиции… Поступит.

Разве что Хави ко мне пока не заходил. Но ему простительно. Хавьер Бланка сейчас двумя этажами выше лежит, в отделении интенсивной терапии. Прилетело моему стажеру, видимо, крепко, врачи его даже в искусственную кому ввели, но говорят – выживет. И это, черт возьми, меня очень радует. Слишком мало нас осталось в живых, из Управления полиции Старого Города, чтобы позволить себе такую роскошь, как помирать по госпиталям. А кто службу нести будет?

В общем, не палата у меня, а натуральный проходной двор. По которому кто только не бродит. Но вот этот типчик мне почему-то сходу не понравился.

– Доброго дня, мистер Райан. Меня зовут Патрик Фицхью. Не помешаю?

Надо же, тоже ирландец, но почему-то ни малейшей симпатии не вызывает. Опять же, позабытое за годы службы обращение «мистер» слух неприятно царапает. Интересно, если я скажу, что помешает, что-то изменится? Сильно сомневаюсь, этот деятель однозначно из тех, кто влезет куда угодно, причем без помощи мыла.

– Проходите, если уж вошли, мистер Фицхью, – решаю все же не хамить с порога незнакомому человеку.

Вид у него, конечно, ушлый, но вот костюм – от очень хорошего портного, да и туфли дорогие. Я в этом все-таки слегка понимаю, поэтому вижу.

– Патрик, просто Патрик, прошу вас. Как вы себя чувствуете, мистер Райан? Поправляетесь?

– Да, уже лучше, – надо как-то настроить этого… мистера Фицхью на деловой лад, а то мы тут «о погоде» до вечера беседовать будем. – Правда, долго беседу поддерживать пока еще тяжело. Поэтому, Патрик, если не возражаете…

– Да-да, – живчик меня понял правильно. – Перейду сразу к делу. У моего работодателя к вам есть чрезвычайно интересное деловое предложение.

С этими словами он достал и включил здоровенный, архитектурный, как мне сначала показалось, планшет, который до того зажимал подмышкой. Нет, планшет оказался, скорее, для художников, для архитектурного слишком хорошая цветопередача и четкость изображения. А вот на изображении… Бог ты мой… Я этого продавца точно найду и придушу своими руками!

Вот уж никогда бы не подумал, что в такой убогом магазинчике окажутся такие хорошие камеры внутреннего видеонаблюдения. Да и ретушировали потом снимок, наверняка, настоящие профессионалы. Поэтому картинка на мониторе планшета выглядит, будто живая.

Мятые и закопченные нагрудные пластины кирасы русской тяжелой десантно-штурмовой брони, жетон детектива, немного криво приклеенный поверх русского армейского двуглавого орла с мечами в лапах, откинутое вверх треснувшее забрало шлема… А под ним… Вид, конечно, тот еще: рассеченная бровь, отекшая и опухшая, кое-как скрепленная медицинскими скобками, корка запекшейся крови, разводы грязи, копоти и пота на лбу и щеках… Но при этом – выражение неземного, просто райского блаженства на роже. Моей собственной роже. И зажатая в могучем кулачище бронеперчатки бутылка. Этикетка видна не полностью, но узнать марку ни малейшего труда не составит. И надпись ниже изображения: «Минеральная вода «Фурье» – выбор отважных». Да чтоб мне сдохнуть прямо тут!

А «просто Патрик» Фицхью прямо соловьем заливается. О том, что это эскиз одобрил даже не директор отдела маркетинга, а лично мистер Фурье. Оказывается, старикан – основатель компании все еще жив, и вполне уверенно рулит ею сам, несмотря на весьма преклонные годы. И он, судя по словам, Патрика, едва увидев этот кадр, оригинал, еще до ретуши, прямо с экрана системы видеонаблюдения переснятый, так чуть из кресла не выпрыгнул. И высказал непреклонное «Хочу!». А вот теперь «просто Патрик» тут передо мной стоит, в полной готовности исполнить все хотелки своего работодателя…

Если честно, в первые мгновения мне очень хотелось его выставить за дверь. И будь мне двадцать, наверное, так и сделал бы. Но горячность и максимализм с возрастом проходят, а их место занимают опыт и рассудительность.

Мне вспомнилось разгромленное заведение Вики и страховая компания с ее «обстоятельствами непреодолимой силы». Вспомнил и о том, что еще понятия не имею, как там мой собственный дом выглядит и поживает… А ведь он тоже рядом с портом… В общем, поглядев в прямо-таки лучащиеся искренностью и честностью глаза профессионального пройдохи Патрика Фицхью, я лишь глубоко вздохнул и спросил: