Антонина Крейн - Академия Буря [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Щеки Ладиславы горели на искрящемся прибрежном ветру. Воздух дрожал от эха далекого праздника.

Теперь Фрэнсис касался Найт не так, как прежде, когда спасал от грызгенов или вел в танце на ратушной площади. Теперь он обнимал ее уверенно и твердо, но одновременно – восхищенно, как драгоценную статуэтку, авантюрно украденную в музее.

– Дыши, Ладислава, – вдруг шепнул он прямо в губы подруги, и она беззвучно засмеялась, поняв, что да – дышать-то и впрямь забыла.

Ее ресницы подрагивали на веках, смеженных крепко-крепко – она не хотела подглядывать. Медленно Найт подняла руки и запустила пальцы во взъерошенные волосы друга, щекоча ему уши и затылок, заставив покрыться тысячей тысяч мурашек. Порывисто вздохнув, Фрэнсис на мгновение отстранился и вдруг начал быстро и бесшумно целовать ей шею.

Ниже.

Быстрее.

Ладислава все же открыла глаза. Ее взгляд ошалело пронесся по скале и морю: ничего себе ночка! Очень даже ничего…

И вдруг Ладислава увидела то, что никак не вписывалось в картину ее идеального пейзажа.

А именно – Тиссу, вывернувшую из-за маяка. Лицо соседки, заплаканное, полыхало праведным гневом. Она шла очень быстро, угрюмо набычившись, и определенно знала свою цель. Целью этой были Фрэнсис и Ладислава.

Найт охнула и не слишком-то романтично оттолкнула парня, издав нечленораздельное мычание из серии Мать-Твою-Фрэнс-Обернись!

– Я так и знала, – глухим замогильным голосом начала подошедшая Тисса. – Ты вообще думаешь, что делаешь, бестолочь?

– Тисса, какого д’гарра! – возмущенно зашипел Фрэнсис, вскакивая на ноги и одергивая сползшую мантию.

– Это я тебя спрашиваю – какого д’гарра! – рявкнула близняшка, наступая на него, как рассерженная волчица. – Мы же обсуждали, что тебе нельзя испытывать сильные эмоции, а? Даже в приятном смысле! Только полный идиот пойдет на свидание с бомбой внутри!

Ладислава тихонечко, по-крабьи отползла назад.

С бомбой?

– Ты поэтому на меня сейчас орешь? – прорычал юноша. – Чтобы успокоить, не иначе?

– Я ору на тебя, потому что мы приехали в эту жмыхову дыру, чтобы вылечить тебя! А ты целыми днями развлекаешься: то в пьесках играешь, то по углам обжимаешься! Меня просто бесит то, что тебя полностью устраивает сложившаяся ситуация! Я старше тебя на одну минуту, но даже этого хватило, – тон Тиссы взметнулся угрожающей птицей, – чтобы вся ответственность и мозги достались мне! Почему я постоянно должна следить за тобой, Фрэнсис?! А ты даже не ценишь моей заботы!

– Ты издеваешься, что ли? – опешил Фрэнс еще на прежней фразе. – Ответственность и мозги? Серьезно? Куда же ты их спрятала летом?!

– Не меняй тему! – взвизгнула Тисса, и Найт увидела, как в ее глазах собираются мелкие, злые слезы. – Никто не просил тебя вмешиваться тогда! И вообще, лучше б все случилось со мной – в отличие от тебя я бы не потакала своим прихотям, игнорируя несчастье!

– Ага. Потому что ты бы сдохла прям там, Тисса!

– А тебя бы это устроило, да?! Никто бы тогда не мешал тебе жить в свое удовольствие? Я бы померла, а вы бы даже не заметили: от меня ведь все равно никакого прока! Я просто долбаный довесок в нашей семье, несчастное приложение к брату, не правда ли?! Вы даже не видите, как я стараюсь! Каждый день – стараюсь!

Ладислава во все глаза смотрела на близняшку, которую страшно колотило. И которая фраза за фразой делала именно то, против чего вроде как выступала: а именно, вызывала в брате очень сильные эмоции…

И нет – совсем не приятные.

Но Тиссе было плевать. Она прибежала уже во взвинченном состоянии, и зрелище поцелуя стало лишь спусковым крючком для истерической катапульты.

Лади сощурилась, глядя на пурпурный измятый конверт, который Тисса яростно комкала в руках. На нем мелькнули золотые вензеля букв… Хм… С материка прилетело? Тис получила его на голубятне?

Меж тем брат и сестра продолжали орать друг на друга, наматывая круги, как звери, и медленно смещаясь в сторону леса. Ладислава молча шла за ними. Скандал стремительно набирал обороты.

– Знаешь, Тисса, – наконец прорычал Фрэнсис. – В конце концов, я не виноват, что тебя в детстве недолюбили. И что теперь ты считаешь, что тебе все за это должны.

– Я не счита…

– Ты даже не представляешь, как меня бесит это насильное выколачивание любви, это вечное Посмотри-Какая-Я-Умница, Ну-Я-Же-Хорошая-Да-Хорошая, эти скорбно поджатые губы и взгляд несчастной принцессы. Меня изводит то, что я должен круглыми сутками выплясывать, убеждая тебя, что ты самая лучшая и самая умная, иначе ты, видишь ли, впадаешь в депрессию. Или, хуже того, начинаешь плеваться ядом, вымещая на мне свою обиду за то, что наш отец долбаный сексист! Никакой ответственности в тебе и в помине нет! Ты глупая заносчивая пигалица, не желающая вырасти, потому что мир, гад такой, не соответствует твоим ожиданиям! И да – мне не нужна твоя якобы помощь и забота, ясно? Отвали от меня и живи своей жизнью!

Губы у Тиссы затряслись. Она побледнела, запихнула мятое письмо в карман плаща и, сбиваясь на рыдание, выдохнула:

– С… сволочь ты, Фрэнсис. Сволочь бездушная.

– А я уж думал, ты наконец-то скажешь спасибо, – почти выплюнул брат, и Тисса, сделав два шага вперед, с размаху залепила ему пощечину.

«Это жесть», – успела подумать Ладислава до того, как облик парня начал странно мутнеть, набирая черных красок. Будто вечерняя тень человека встала и обняла его сзади за плечи: я тут. Я всегда где-то рядом, малыш.

Выражение лица Тиссы изменилось мгновенно: из горькой обиды в панический, откровенный ужас. Не отводя взгляда от брата, она отступила на шаг. И еще на шаг, вытянув руку вперед таким жестом, будто защищалась от крупного хищника.

Фрэнсис же стоял, не шевелясь, напряженно вслушиваясь во что-то внутри себя. Его глаза изредка поблескивали золотым, а по коже пробегали странные тени – не считая той, что окутала его вуалью с головы до ног.

– Не могу, – хрипло выдохнул он, прикусив губу. – Не могу удержать. Совсем. С ним что-то не так, – судорога пробежала по лицу юноши. – Тис… Беги.

Тисса всхлипнула и сделала испуганный шаг вбок, попеременно неверяще глядя на свою роковую ладонь и брата.

Ладислава мяться не стала. Она молча рванула мимо замершего юноши к Тиссе, схватила ее за руку и силком потащила прочь, к лесу, все быстрее и быстрее.

Сзади стояла глухая тишина – и было неясно, хорошо это или плохо.

Девушки скрылись среди деревьев. Тисса пыталась бежать по светящейся маг-тропинке, тотчас услужливо засиявшей, но Ладислава с раздраженным рычанием утянула ее на обочину.