Антонина Крейн - Академия Буря [litres с оптимизированными иллюстрациями]

– И что, пациент выживет? – адепты были настроены скептически.

– Да, если определенным образом заколдовать орган и оставшееся без него тело: в первую очередь как следует опустить температуру пациента и закупорить рану специальным щитом… И, конечно, все зависит от времени, потраченного на операцию. Оно должно составлять не больше одной миллионной от средней продолжительности жизни. То есть для нас это пятьдесят минут, для шолоховцев – уже около трех часов, а оперировать дракона или иную по-настоящему древнюю сущность можно месяцами.

– А у нас умеют делать такие операции? – спросила Найт, глядя в окно.

Погода все еще была тоскливо-стылая. Даже теплая накидка-шэппар не спасала от холода, разлившегося по каждой ложбинке мрачного острова. Приунывшие галки сидели на ветках сосен и крикливо жаловались на ужасную в этом году осень.

– Увы! – вздохнул Ранкинс. – Ни знаний, ни мощи браслетов не хватит. Только себя истощите вместе с жертвой.

На «Истории Королевства» было интересней, чем ожидала Найт.

Сегодня разбирали структуру асеринской церкви. И борьбу за власть в оной.

Игривая госпожа Джоки экспрессивно рассказывала о том, что, как правило, новым архиепископом избирают прежнего столичного епископа. Из-за этого «архи» почти всегда на штыках с минакорскими чинами: они чувствуют, что их пытаются «подсидеть», и при малейшей возможности смещают «наглый молодняк». Но это тяжело, ведь минакорские святоши приближены к королю – не политически, а душевно, посредством исповеди.

Не так-то просто очернить дворцовую «жилетку»!

И, наоборот, архиепископ живет далеко от средоточия власти – на юге, в Саусборне. И не меньше трети каждого года он проводит в «проповедническом турне» и «святых гастролях», неся знамя единой веры по всей Лайонассе.

Найт слушала лекцию очень внимательно.

Ведь минакорским епископом был тот самый Гриди Ликериш – головная боль и неудавшийся палач рыжего сыщика. Враг ее друга – ее враг.

А потом госпожа Джоки и вовсе пустила по рядам портреты известных чинов королевства. Карандашные рисунки – по два на каждого, анфас и в профиль – напоминали объявления о розыске, и среди адептов быстро пошли смешки.

Только Найт не смеялась.

Сжимая в руках портрет Его Высокопреосвященства Ноа де Винтервилля, в кои-то веки изображенного без ритуальной золотой краски, искажающей черты лица, она вдруг отчетливо поняла, у кого любовалась точно таким же идеальным затылком.

И холодными оленьими глазами.

Так вот кто ты такой, злокозненный папочка близнецов.

– Интересно, Тиссу хватит удар, если я обращусь к ней по фамилии?.. – проворчала Найт, передавая бумажки дальше.

Затем было «Наследие Этерны».

Стэн Хлестовски встретил ученицу у библиотеки и тотчас уверенно потащил ее прочь.

– Мы хотели проверить Корпус загадок, помнишь? – спросил он.

И добавил, фыркнув:

– Ишь, умаялась! Тихоня! – потому что Ладислава шла, низко опустив голову.

Ибо они пересекали Фонтанный Двор. И если дух птицы иррин где-то здесь, то Лади было стыдно перед ним.

– Привет, Берти! – крикнул меж тем Хлестовски, и Найт тотчас подняла глаза.

– Хей-хей! А что у нас со стеной? – откликнулся тот.

Рыжий сыщик на корточках сидел возле покалеченного угла здания. И задумчиво водил пальцем по разбитой кладке. Золотистый песик с урчанием чесал спину об ограду клумбы.

Сердце девушки постучалось к легким: «Тревога!» Они тотчас перекрыли кислород. Найт выпучила глаза.

– Обвалилась, видать! – вывел Стэн. – Как вчера отпраздновали Долгую Ночь?

– Я – замечательно! – Берти улыбнулся и подмигнул Ладиславе. – Я не пошел на Западный Мыс. Занимался своими делами. А ты?

– Я тоже не пошел, – Стэн поскреб в затылке. – Мастер Шильд’эс сказал всем, что я шпионю для адептов, и потребовал моего неучастия.

– Вот гад. Хочешь, я его побью? – проникновенно предложил Берти.

Стэн смешливо закудахтал:

– Не надо. Я провел ночь среди своих лучших друзей – книг. Не жалуюсь.

– Ты что, был здесь, в библиотеке?! – Ладислава ошарашенно уставилась на Стэна.

И как тогда ты мог не услышать рев Фрэнсиса во дворе? Визг Тиссы? Смерть иррин? Вон же окна Пугливой башенки!

Стэн покраснел от корней волос и аж до круглого воротника куртки. И ничего не ответил.

– Вообще-то у нас урок! – извинился он перед Голден-Халлой. – Идем, Ладислава! Нечего трепаться в учебный час!

– Хорошего урока! – пропел Берти.

Беззвучно сказал «Удивимся!» Ладиславе и снова сел у стены. А потом и вовсе пополз на карачках по кругу, внимательно вглядываясь в каждую плитку. Пес трусил рядом, по-собачьи дотошно отмечая все пройденное.

– А это еще что? – пробормотал рыжий, поднимая кусочек черной ткани, придавленный упавшим камнем.

Ткань была такая древняя, что чуть не осыпалась в труху. А еще грязная, будто присыпанная пеплом. Берти понюхал ее: пахло сыростью, плесенью, тухлой водой и… ненавистью.

Сыщик нахмурился.

Интересно.

Потом он завернул улику в салфетку, засунул в карман и пошел к Элайяне. Он хотел узнать, куда делась птица иррин: уточнить у нее пару нот из песни.

– Стэн, а что ты знаешь про медальонных монстров с Пугливой башни? Тех, что видны в полнолуние? – спросила Найт, пока они по сияющей дорожке шли к центру острова.

– Я знаю их имена, – важно сказал Хлестовски. – Как и любой островной ребенок. Это все персонажи сказок: няньки и бабки живописуют чудовищ, чтоб дитя не вздумало сбежать из дома в неурочный час.

– А реально они существуют?

– Ишь… Я никогда не встречал их и не знаю никого, кто встречал бы. Но всякое бывает: не зря же ректор Фоскаш попросил закрасить их изображения на потолке академии? «Чтобы не подсматривали», помню, как сейчас.

Найт поняла, о чем говорит Хлестовски. На живописный потолок Бури она обратила внимание еще в ночь своего прибытия на Этерну. И да, действительно, некоторые деревянные панели там были зачернены.

– А в своих дневниках Фоскаш о них не писал? Давай проверим?

Стэн тяжело вздохнул и грустно шевельнул ушами:

– Я так и не нашел его бумаги, представляешь? Хотя даже предпринял некоторые меры…

Библиотекарь заговорщицки понизил голос. Он осмотрелся и, взволнованно теребя оберег-рябину на шее – нервничал! – склонился к уху Найт, явно намереваясь поделиться каким-то секретом, как вдруг впереди из-за сосен на тропинку шагнул человек.

Найт и Хлестовски замерли, удивленные.

Морган Гарвус – а это был он – заметил их не сразу. Очень задумчивый, он шел, рассеянно пиная камешки и нахмурившись до состояния вулкана.

– Доктор Морган! – окликнул Стэн.

Мастер тайн остановился, недовольно посмотрел на коллегу и нечленораздельно пробормотал что-то приветственное. А может, ругательное.