Клэр Твин - Вампиры в Салли Хилл [litres самиздат]

– Все в порядке? – спросил он, отлично понимая, что нет.

– Да, да… Все нормально.

Лгунья. Я нервно начала играться с рукавами своей водолазки и одновременно спрятала глаза. По этим двум критериям сын мэра вычислил мой обман.

– Марго, если хочешь, мы можем поговорить. Я хорошо вижу, что тебе надо выговориться.

Пауза, затянувшаяся в три минуты и двадцать семь секунд. К горлу подобрался комок боли, и воздух как будто перестал поступать в лёгкие. В груди неприятно кольнуло. И в это мгновение «железная» стенка в моих глазах пала, после чего на щеках пронеслись слёзы, которые быстро доходили до подбородка и безвозвратно разбивались о мои руки. Увидев эту картинку, Билл сию же секунду обнял меня, поцеловав меня в висок и нежно шепнув «тссс, все хорошо». Нет, всё совсем наоборот, и мы оба это знали.

– Я убила её, – глотая слезы, бросила я в никуда.

Подбородок парня находился на макушке моей головы, а его пальцы рук ласкали мои плечи. Боже, если бы он только понимал, как мне всё это сейчас было необходимо…

– Это сделал Феникс. Ты не виновата, – ответил мне Хофер.

– Да, потому что я его спровоцировала! Господи, о чём я только думала?! Как… – судорожно набираю воздух в рот. – Как допустила это?!

– Марго, давай начистоту: Феникс в любом случае убил бы её, так что, умоляю, перестань плакать. Ты разрываешь мне сердце!

В уме родилась мысль, что, быть может, Билл прав. Вампир мог поступить как его проклятой душе угодно, и я всё равно мало бы что изменила. Однако эта мысль совсем скоро испарилась, а в душе образовалась воронка, чёрная-чёрная, как и моя тьма.

– Нет, – отстраняюсь от брюнета, наладив с ним зрительный контакт, – не могу! Не могу! Не могу! Меня трясёт лишь об одной мысли, что я так сделала! Скоро Урию объявят пропавшей, и её фотки будут висеть по всему городу… Боже! С ума сойти!

Билл кладёт свои ладони на мои щеки и тянется ближе, широко распахнув свои глаза. Я замираю на месте, дрожа губами.

– Марго, ты должна прекратить винить себя в смерти Урии, потому что в нашем мире монстров, тебе, да и вообще всем нам, суждено всё время сталкиваться со смертью. Я понимаю, что умер невинный человек, но нельзя опускать руки и прятаться в своей комнате. Эй, детка, мир жесток, я знаю. Но твои слёзы ничего не исправят. Я хочу видеть ту Марго, которая всегда шла вперед, которой все ненастья были по плечу, которая спасла друзей от злой ведьмы. Пожалуйста, не сдавайся.

Сглотнув кислый ком в горле, я прикрыла веки и приказала себе послушаться брюнета. Он прав. Я потеряла Эдди, но отомстила за его смерть. А Урия… это ещё одна жертва. Освободившись от плена одеяла, я потёрла глаза, отчего появились желто-красные пятна, и глубоко вздохнула. Билл слегка улыбнулся левым уголком своего рта.

– Вот так, – поддержал он меня.

– Ты прав. Я должна собраться. Сейчас нельзя опускать руки, – рывком покидаю кровать и подхожу к комоду, где лежит куча макулатуры. Сую под мышку книгу заклинаний, блокнот с записями и возвращаюсь на прежнее место.

– У тебя есть план? – спросил Билл, когда я уселась поудобнее.

Раскрыв на нужной странице книгу, я мимолётным взглядом посмотрела на Хофера, а затем, набравшись смелости, рассказала ему обо всём том, что мне удалось выяснить за это время: и о прошлом «брата и сестры», о встрече с Эдди и его предупреждениях, иначе говоря, обо всем. Брюнет изредка сбрасывал брови ко лбу и, не веря моим словам, качал головой. Но в конечном итоге он принял весь мой рассказ таким, каков он есть.

– Почему ты мне не рассказала об этом раньше? – возмутился он, слегка помрачнев подобно грозовой туче или моему отцу, когда мама заставляет его делать то, чего он совсем не хочет.

– Потому что слишком много чего происходило между нами. Зато сейчас самое время, – продемонстрировав Биллу фотоснимки из кабинета Николаса, я продолжила: – Шестое чувство подсказывает мне, что это дело нечистое. Я не верю, что мэр мог спокойно позволить Олсону скупать весь Салли Хилл.

Хофер быстро уловил поток моих мыслей, и, прозрев, второпях озвучил своё предположение:

– Думаешь, он под внушением?

Знаю, ему тяжело говорить и думать о таком. Томас – единственная его семья. Парень лишился матери, он не может потерять ещё и отца.

– К сожалению, да, – кивнула я, спрятав прядь волос за ухо, – но мы это исправим.

– Хорошо бы.

Внезапно в моей голове взорвалась петарда, и я громко ойкнула:

– Билл, сегодня в школе вечеринка в честь Семей-основателей?

– Да… – с подозрением в глазах ответил брюнет.

Пульс участился, и по спине прошёлся холодок.

– Чья была идея устроить праздник?

– Моего отца… – мы некоторое время молчим, а затем Билл, громко выругавшись, сказал: – Чёрт! Наверняка его надоумил Николас.

Я согласилась с ним, потому что думала точно так же.

– Знаешь, что это значит? – сверкнула глазами я.

– Придётся наряжаться?

От его реплики я еле заметно улыбнулась. Если бы всё было так просто…

– И это тоже, но главное, что Олсоны без сомнений что-то задумали. Возможно, это отвлекающий манёвр. Боюсь, сегодня нам надо разделиться.

– Окей, – Хофер, поправив пиджак с инициалами, покинул кровать и выпрямился, – тогда нам нужно подготовиться. Я просвещу Генри в курс дела, а потом начну подготовку к вечеринке.

Договорившись о плане, Билл покинул мою комнату, а я осталась одна, чтобы наконец сделать то, что правильно. Достав со дна хрустальной шкатулки красивую и дорогую для меня цепочку с полумесяцем, я прочитала заклинание перемещения (не всех) сил в предмет, и, почувствовав, на удивление, облегчение, застегнула подвеску на шее. Теперь всё будет хорошо.

* * *

Сумерки наступили скоро, и туман опустился на улицы Салли Хилл. Десятки автомобилей припаркованы рядом со старшей школой, в стенах которой собрались не только учащиеся, но и их родители. Это меня и пугало. Зачем вампирам понадобилось собирать почти весь город в одном месте? Либо они собираются стереть нас с лица земли, либо… не знаю. И не хочу знать. Смех подростков возвращал меня в прошлое, когда вечеринки были обычными танцами, когда я была одинока, но в своём уме.

Генри на заднем сидении «Хаммера» поправляет чёрную бабочку на воротнике белой рубашки и невнятно что-то бубнит под нос. Билл одной рукой держится за руль, пальцами барабаня какую-то мелодию, а другой играется зачёсанными волосами, элегантно уложенными вверх. Брюнет смотрит в окно, на радостные лица людей, и нервно кусает губы. Ему страшно потому, что и его отец присутствует на вечеринке, а это что-то да значит. Боже, всё происходит буквально перед нашим носом, но мы не в состоянии понять в чём, чёрт возьми, дело.

Разгладив руками юбку джинсового платья, я прошлась по порядку по нашему плану и уставилась на лицо блондина, поёрзав на одном месте.