Клэр Твин - Вампиры в Салли Хилл [litres самиздат]

– Что-то не так? – обидчиво посмотрел на меня Билл, следя за тем, как я поправляю свою майку и волосы на плечах.

Господи, ну почему моё сердце не может успокоиться? Просто взять и заткнуться!

– Мама, – лишь произнесла я, кивнув в сторону двери.

Билл театрально закатил глаза и в негодовании фыркнул.

– У вас это семейное – обламывать весь кайф? Кредо Ван де Шмидтов, – брюнет сию секунду покинул мягкий пуфик и поравнялся со мной.

– Она не виновата в том, что беспокоится за меня. Ей непривычно видеть меня с мальчиком. В её голове лишь картинка того, как я убегаю с рюкзаком в лес, пытаясь найти оборотня.

– А ведь он совсем рядом, – просиял Билл.

– Даже слишком, – толкаю его к выходу, и тот недовольно стрельнул золотисто-карими глазами, – мне нужно привести себя в порядок, если хочешь, чтобы мы поскорее убрались отсюда.

Дверь открывается, после чего Хофер выходит за порог, обернувшись ко мне лицом. Сейчас скажет что-то глупое…

– Зачем? В этом наряде ты такая сек… – не успевает тот договорить, как я хлопаю перед ним дверью, пытаясь остановить поток положительных чувств в солнечном сплетении. Какой же он несносный!..

Когда, наконец, я расчесала волосы, надела на себя чистую и глаженную кофту изумрудного цвета, широкие джинсы и мешковатую куртку, рука потянулась к дверной ручке, медленно отворяя её. Билл сидел в гостиной да диване, облокотив локти на колени, а ладонями придерживая свою прекрасную голову. У него такой ребяческий вид, словно кто-то из взрослых поругал его за какую-нибудь нехорошую выходку. Мои плечи напряглись, когда я заметила сидящую рядом с ним на диване маму, элегантно придерживающую в одной руке блюдце, а во второй чашку чая. Боже, нет. Надеюсь, она ничего не успела рассказать ему лишнего… Хотя, если смотреть на уставшее выражение лица Хофера, мама его просто довела своими историями. Бедняжка.

– Я готова, – мне надо было спасти своего парня от собственной матери, и я это сделаю.

Заметив меня, Билл оживился и ловко покинул мягкую мебель, глазами посылая мне сигнал «спасибо».

– О, ну тогда продолжим в следующий раз, – немного грустно предложила мама, аккуратно положив блюдце с чашкой на журнальный столик.

Хмурю брови в негодовании:

– Продолжите что?

Брюнет мученически скривил рот, отчего на его подбородке появились складки, а вот женщина отнюдь повеселела, широко и вежливо улыбнувшись обаятельной улыбкой. Её челка слегка взъерошена, но она быстро исправила этот непорядок.

– Мы с Билли обсуждали психологические проблемы…

Всего одно предложение, а сколько эмоций. С меня будто сняли скальп, ей Богу. Я в ужасе покраснела и стиснула зубы, мысленно сметая весь дом к чёртовой бабушке. Мама это специально! Первое: Билл не любит, когда кто-либо называет его Билли, второе: мама наверняка пыталась покопаться в его голове, ибо таким способом она лучше узнаёт человека. То есть, для нормальных людей общение – это «привет, как дела?», «какая отличная погода», «хочешь чаю?», а для матери ковыряние в душе собеседника. Бесит!

– Мама, его имя Билл! Не Билли или Бобби, не Биллион, а Билл! Это во-первых, – побольше набираю воздуха в лёгкие, – а во-вторых, какого чёрта ты используешь свои психологические трюки на моём парне?!

От моей грубости мама потемнела. Возможно, ей стало даже стыдно, но точно не из-за своего поведения, а за меня. Некоторые люди просто-напросто не могут признать своей ошибки только потому, что слишком гордые. Она одна из таких.

– Марго, всё в порядке, – поспешил потушить огонь Хофер.

Я бросила на него испытывающий взор.

– Нет, вовсе не в порядке!

– Я… я не думала делать ничего подобного, Марго, – растерялась мама и повернулась к высокому брюнету всем телом, – прошу прощения, Билл, если обидела тебя чем-то. Клянусь, я не специально.

Ну вот. Сейчас она будет играть в жертву и сделает так, что я окажусь плохой дочерью, а она несчастной овечкой. Закатываю глаза и прикусываю нижнюю губу до привкуса железа.

– Всё в порядке, миссис Ван де Шмидт, вы меня не обидели, – виновато прищурился Билл.

Мама бросила на меня грустный взгляд, а затем полетела в сторону кухни. Класс, ей удалось посадить в моей голове зёрна вины. Отряхиваю подобные мысли и плетусь надевать обувь, пылко ведя беседу с внутренним «я».

Спустя время позади остались сменяющие друг друга деревья, просторные поля и указательные знаки. Трасса ровная, без всяких бугорков или ямок. Бывали, конечно, трещины, из которых к небу тянулась трава и цветы жёлтого одуванчика, но это прекрасное зрелище. Над нами бледно-голубое небо, усыпанное творожными облаками, форма которых менялась чуть ли не каждые пять минут. Ветер попутный, умеренный и не слишком порывистый. Весна в Салли Хилл всегда приятная и окрыляющая. Март месяц подобрался совсем быстро, застав всех жителей врасплох: кажется, только вчера снегоуборочные машины спасали нас от обильного снегопада, а сейчас солнечные лучи нежно ласкают распускающиеся побеги на деревьях.

Едем мы уже долго, город остался далеко за спинами, и мне это по душе. Надеюсь, когда-нибудь я навсегда покину Салли Хилл и его тайны, чтобы жить жизнью обычного смертного.

Внезапно Билл нажал на педаль газа, и его «Хаммер» разогнался до небывалой скорости. Пейзаж вокруг расплылся.

– Эй, ты убить нас хочешь? – с неподдельной тревогой спросила я, крепко вцепившись за ремень безопасности.

Моя реплика рассмешила брюнета, и тот сконцентрировался на дороге, открыв по обе стороны передние окна. Ветер, который ранее казался умеренным, теперь отдавался холодом. Он, издавая отрывистые звуки, пробрался в салон автомобиля и начал играться с моими красными прядями, запутывая их между собой. Воздух режет мне глаза и не даёт сглотнуть глоточек воздуха. Странное ощущение.

– Да что ты творишь? – почему-то улыбнулась я.

– Чувствуешь? Это свобода. Лови момент, детка, потому что подобное повторяется редко, – крикнул Билл.

Меня будто ударило током. Я забываю о страхе и ужасной участи попасть в аварию, забываю о вампирах и другом дерьме. Лови момент . Эти два слова заставили меня полностью выгрузить все свои мысли. Не мешкая, я освобождаю себя из плена ремня безопасности и выныриваю головой в окно, сразу же получая пощёчину от ветра. От ледяного дыхания моя кожа больно покалывала и превращалась в гусиную, но ничего из этого не мешало мне наслаждаться этим мгновением. Улыбка застыла на моём лице, и я жмурю веки, мысленно представляя, что мне дано летать. Одновременно с этим я слышу звонкий и довольный смех Билла, который включает на всю громкость песню в машине и этим самым делает из нас героев какой-то чудной историей. Строки из песни растворяются на ветру и мелькают где-то над машиной: