Клэр Твин - Вампиры в Салли Хилл [litres самиздат]

– Предлагаю набрать моему отцу. Пусть заберёт нас, – рука Билла достаёт из кармана куртки, которая свисает с моих плеч, сотовый телефон.

– Ох, – нахмурилась я, привлекая к себе внимание парня, – ждать придётся достаточно долго…

– Это лучше, чем просто сидеть и ничего не делать, – заключил оборотень, и на этом наш короткий диалог подошёл к концу.

Пока брюнет пытался дозвониться до Томаса, я отошла в сторонку, осматривая шоссе, скрестив пальцы на то, что мимо проедет какая-нибудь попутка. Но, увы, в Салли Хилл никто не направлялся. Даже днём не было видно автомобилей, словно для них наш город – запретная зона.

– Пап?.. – слышу разговор Билла по телефону. – Мне нужна твоя помощь… Не кричи… Да… Я не в городе…

Решив не нарушать конфиденциальность беседы сына с отцом, я встала посередине дороги и посмотрела в разные стороны. От левой руки растянулись одинокие посевы хозяйственных культур, за которыми уже лет сто никто не следит; от правой руки пару деревьев и поле, а за ними лес, в котором бродят голодные волки и подобные ему животные. Вдруг я поворачиваюсь всем телом в сторону, где далеко-далеко находится Салли Хилл, и резко прищуриваю глаза, заметив на большом расстоянии какой-то свет. Два светящихся шара. Если это НЛО, то почему оно так низко к земле и совсем не движется? Делаю шаг вперёд и застываю на месте, пропуская мимо ушей громкий голос Билла, который пытается донести до отца, в каком положении мы оказались. Я напрягаю своё зрение и вскоре осознаю, что неизвестный источник света исходит от машины, а именно большой, грузовой. Ну, точно не легковушки. Чёрт, да ведь это же свет от фар!

– Билл! – закричала я. Он откликнулся не сразу. – Билл, взгляни сюда!

Парень, оборвав разговор с отцом, нехотя подходит ко мне и вопросительным взглядом оглядывает моё покрасневшее от холода лицо. Я киваю ему в сторону, после чего брюнет оборачивается.

– Это машина, да? – озвучила мысли вслух.

Хофер в изумлении оцепенел.

– Я тебе больше скажу: это эвакуатор, который мы уже три часа ждём.

Я не стала спрашивать, откуда тот всё знает, потому что мне прекрасно известно о том, что оборотни обладают отличным зрением, слухом и обонянием. Но у всего есть предел.

Не мешкая, наши ноги оторвались с места, и спустя время мы добежали до эвакуаторной машины, чей свет от фар резал нам зрачки, привыкшие к темноте. Удивительно, но двигатель автомобиля включён, а дверь водителя открыта нараспашку. Я в страхе замерла в нескольких шагах от призрачного авто и стиснула зубы не то от холода, не то от волнения. Билл же подбежал к машине и заглянул в салон. Минуты в секунды, а те в свою очередь в пыль. Брюнет постоял некоторое время, а затем посмотрел в мою сторону, многозначительно сверкнув глазами.

– Что? – не соображала я.

Конечности сами привели меня к одинокому салону без водителя. Когда я увидела всю картину, меня охватила паника, а по спине и лбу полился ледяной пот. Сидение, руль и окно заляпано кровью, которая, скорее всего, принадлежит хозяину эвакуаторной машины.

– Боже… – лишь выдавила я, схватившись за рот.

Не помню, как смогла отойти в сторонку.

– Звоню копам, – оповестил Хофер и спустя непродолжительный разговор с «911» подошёл ко мне, положив горячую ладонь на плечо в знак поддержки.

– Всё это время мы ждали помощи, когда кто-то другой нуждался в ней больше, чем мы… – меня захлестнуло чувство вины, сдавливающее кости в крепких тисках.

Господи, с человеком случилась беда, а мы ни сном ни духом, хоть это все происходило в семидесяти метрах от нас. Бог мой! Можно ли быть настолько глупыми?

– Эй, только не надо теперь винить себя во всех смертных грехах, Марго, – выдохнул Билл.

– Ты не понимаешь… Мы находились совсем близко.

Ладони оборотня хватают меня за лицо и аккуратно приподнимают вверх, чтобы наши глаза смогли найти друг друга.

– Успокойся. В смерти этого человека нашей вины нет, – проницательно процедил Билл, но я его безмятежности не разделяла.

Стоп. А кто вообще такой этот несчастный? Освободившись от рук брюнета, делаю шаг к машине, но тут меня что-то останавливает. Хофер разворачивает меня к себе лицом. Ну отлично.

– Даже не думай что-нибудь трогать. Не хватало ещё оставить здесь свои отпечатки.

Поразмыслив, соглашаюсь с ним и не двигаюсь с места, мыслями находясь в своём маленьком мире, в котором обычно я играю детектива. Что могло случиться с работником технической службы? Кто это сделал с ним? Бросаю взгляд в сторону широкого поля, за которым простирается густой лес, и в этот момент точно встречаюсь с кем-то взглядом, ибо в эту секунду моё сердце больно кольнуло. Билл обнял меня за талию и положил голову на мою макушку. Как всегда вовремя.

* * *

На следующее утро в Старшей школе Салли Хилл было слишком шумно. Стены коридоров, шкафчики и даже трещины впитывали в себя шёпот учащихся, которые столь оживлённо обсуждали последние печальные новости. А когда вообще в Салли Хилл новости бывали хорошими? Кто-то считает, что пришло время новой «дюжины», однако, есть одно немаловажное «но» – полиция не находит в лесу разорванные тела уроженцев. Они просто испаряются в воздухе точно по желанию волшебной палочки. За одну неделю пропало девять человек, и плюс ещё вчерашний работник эвакуаторной компании, десять. Волнение среди жителей нарастало: люди только недавно раскрылись и избавились от бремени волка-людоеда (оборотня), как тут снова появились странности. Салли Хилл – магнит для странностей.

Однако, пока народ гадал, что вновь происходит, я прекрасно знала, чьих рук эти исчезновения. Надо найти вампиров и стереть их с лица земли. Это мой долг.

Поправив белую блузку, я вошла в школьный кафетерий, наполненный гвалтом и ароматом приправ, и устало плюхнулась на своё законное место. Шум смешался, отчего невозможно было разобрать, кто что говорит. Вытягиваю шею вперёд, пытаясь разыскать среди толпы голодных подростков пиджак Билла и взъерошенные белые нити Генри. Но ни одного, ни второго здесь нет. Где их черти носят? Внезапно мою грудь пронзает чей-то разрывающийся плач, исходящий из соседнего столика, вокруг которого собралась небольшая кучка ребят. Легонько поворачиваю голову в нужную сторону, после чего замечаю крохотную фигурку, судорожно вздыхавшую, проливающую горькие слезы на пол. Я сразу узнала эту девушку со светло-русыми волосами. Это Нэнси Уильямс – дочь нашего вчерашнего эвакуаторщика, бесследно пропавшего (не считая следов крови) в машине. Подружки Нэнси стоят над её головой и жалостливо гладят спину, стараясь этим успокоить бедняжку. Неужели они и правда думают, что эти глупые жесты и слова утешения помогут забыть девушке о таком горе? Где в этом логика?