Irin Joki - Страшные сказки ведьмы-воровки [litres самиздат]

Альфред остановился и злостно проворчал себе под нос «щенок» и скрылся с глаз долой, сдерживая бурю негодования в своей могучей груди.

– Вам и правда придется подписать бумаги, господин Лисц, – сказал Беднам, глядя вслед Максималю, – но я думаю, вы это понимаете и без идиотских напутствий, какими любит разбрасываться этот старый ворчун.

– Безусловно, – согласился покорно Мур.

Вскоре пришел Роберт Клер и сухо поприветствовал детектива, как он это обычно делал на людях. Мур ответил ему тем же, принимая от пожилого инспектора дневник Антони Мармальд, записки, отправленные Маем и экспертизу десерта. Клер сообщил, что все готово для допроса, и попросил их пройти вместе с ним.

Пока они шли, Мур просмотрел экспертизу, и, убедившись, что приготовить это крайне сложно, как и говорила Эрика, он с жадностью стал пролистывать дневник Антони, чтобы удостовериться, что это копия, а не тот дневник, что отдал ему Май в самолете.

И как оказалось, Мур Лисц был прав – паренек не особо прикладывал усилий, буквы во многих местах съезжали, как будто к моменту его написания он порядком устал. Успокоившись на этом, детектив обреченно вздохнул, ведь впереди ему предстояло не особо приятное дело – дорос самых наглых и изворотливых слуг во всем городе.

4.

При опросе слуг его величества Мур Лисц испытал невероятную пытку. Каждый из них, видимо, считал себя как минимум аристократом, ведя себя крайне нагло и напыщенно, по сравнению с прислугой не таких важных персон. Кондитеры, что готовили десерт для принца и вовсе ничего не помнили, утверждая в страхе, что их околдовали злостные ведьмы. И как детектив не уговаривал и не упрашивал их сказать правду, они и под угрозой страшной смерти повторяли одно и то же. Роджер Кипринс, который присутствовал на допросе, шелестя невероятным количеством неизвестных Муру бумаг, хладнокровно заметил, что толку в допросе нет, ведь никто из них не признается. Он также бросил вскользь, что всех горе – кулинаров ждет казнь, ибо они, как и Прест не уберегли его величество. После, заплаканных кондитеров (из них– две молоденькие девушки и трое мужчин) увели из комнаты.

– Так господина Преста казнят? – осведомился с ужасом Мур, пока полицейские вызывали нового слугу для допроса.

– Нет, – также безразлично, просматривая бумаги, бросил старший Кипринс, – его лишь осудят на пожизненное, так как он имеет титул, в отличие от этих отбросов, что вы сейчас видели перед собой.

Эрика, которая сидела рядом с детективом, ибо он ее никуда не отпускал от себя ни на шаг, не в силах больше лицезреть высокомерие Роджера, закатила глаза.

– Нельзя ли его вызвать сюда для допроса? Ведь он был организатором бала, так что только он сможет прояснить мне кое-какие нюансы, – обратился Мур к Беднаму. Кристофер стоял подле камина с совершенно уставшим видом.

– Без проблем, – отозвался он охотно, – пока мы провозимся с прислугой, его доставят. Амнес, пойди и распорядись, будь добор. Я надеюсь, с этим заданием ты справишься без своего отца.

Максималь злобно посмотрел на своего друга и с совершенно гордым и нелепым видом вышел из комнаты.

– Еще я сегодня не видел господина Де-Филта, – вспомнил Мур, хотя встречаться с этим ужасным существом у детектива не было ни малейшего желания, – где он?

– Прошу прощения, кто? – растерялся Беднам.

– Антуан Де-Филт, психолог, – пояснил Мур, понимая, что его попытки бесполезны – все присутствующие забыли о его существовании.

– У нас не бывало никогда господ с таким именем, – призадумался Беднам, хмуря брови, – вы что-то путаете, господин Лисц.

– Прошу извинить меня, – глупо заулыбался детектив, и тут же наклонился к Эрике, шепча ей на ухо, – если они забыли его, то почему помню я?

– У тебя с ним незаконченное дело, – уклончиво ответила Эрика, – думаю, он вернется отомстить в Йоль.

– Что значит отомстить? – с ужасом проговорил Мур.

Наконец в комнату привели лакея Билли, который расслабленно уселся на стул, чувствуя себя как дома. Он с невероятным возбуждением оглядел всех присутствующих.

Казалось, будто паренек пришел на какое-то торжество и теперь ожидает чего-то невероятного.

– Я бы на вашем месте так не радовался, – серьезно произнес Мур, отчего-то оскорбленной неуместной веселостью лакея, – в вине, что вы подали его величеству, тоже содержался яд, так что вас может постигнуть подобная участь, как ваших коллег – кондитеров.

– Ну, вы для начала разберитесь во всем, – забавляясь, отвечал Билли, как ни в чем не бывало, – а потом уже предъявляйте обвинения. Я лишь подносил его величеству, что велено.

Мур обдал презренного лакея ледяным взглядом.

– Хорошо, – продолжил он, сквозь зубы, – кто именно вам отдал десерт и бутылку вина на кухне?

– Я, по-вашему, знаю? – демонстративно закатил глаза Билли, – готовые блюда ставят на стол, а лакеи их забирают. Кто именно его туда поставил – мне неизвестно. Бутылку мне подал сомелье.

– Бутылку открывали вы? – вздернул бровями, Мур.

– Неа, – кривлялся Билли, хитро прищурившись, – мне подали открытую, чтобы мне не пришлось возиться при его величестве, покойном принце… – внезапно он упал на колени и запричитал, чуть ли не обливаясь слезами, – боги, на кого же вы нас теперь оставили! Бедный принц! Сердце кровью обливается, его величество был так мил и так добр! На кого вы нас здесь покинули!

Тут Билли заметил гневный взгляд Беднама и мигом поднялся с колен, отряхнул их и сел, быстренько нейтрализовав истерику. Эрика не без отвращения шепнула Муру:

– Да он издевается над нами.

– Хм, – расплылся в улыбке Лисц, – сколько идти от кухни до залы? Пару минут? Если с десертом по пути вы ничего бы не смогли сделать, то поменять бутылку на заранее припрятанную или переданную сообщником, вполне.

Моментально ухмылка сползла с лица паренька, и он, весь побледнев, бросился на пол, вымаливая:

– Вы что, господин детектив! Я тут совершенно ни при чем! – плаксивым голосом ныл Билли, – зачем мне делать нечто подобное! Я так стремился быть лакеем в поместье его величества, и что же теперь?! Да если бы я менял бутылку вина, как вы сказали, я бы задержался и получил бы выговор от господина Преста! Все бы это заметили!

И хотя Билли валялся в ногах детектива, словно раскаивался на страшном суде, Мур чуял сердцем, что злосчастный лакей не перестает таким образом насмехаться над всеми присутствующими.

– Господин Беднам! – бросился к нему несчастный слуга и прижался к ноге графа, – не бросайте меня на произвол судьбы! Не позволяйте им обвинять вашего верного раба! Накажите меня самыми дьявольскими пытками! Прошу! Накажите меня!

– Что ты творишь? – пытался высвободиться от него Беднам, совершенно ошарашенный происходящим, – совсем из ума выжил?!