Irin Joki - Страшные сказки ведьмы-воровки [litres самиздат]

– А почему бы вам не спросить об этом господина Руфуса Хазена? – резко обернулась она, прекратив бегство, отчего Мур чуть не врезался в нее. – Что, не по зубам такой орешек?

Элинор пристально поглядела Муру в глаза, которые были полны хитрости и коварства, какое еще не приходилось видеть детективу, даже во взгляде ведьм.

– Почему же, вполне по зубам, – спокойно ответил он, – но вот беда, господа запретили мне интересоваться повешенными девушками.

– Так не интересуйтесь, господин Лисц, – посоветовала она без угроз, – а я ничего не знаю. Прошу извинить, но мне пора убирать комнату его величества.

Она присела, и мигом скрылась за углом, оставив Мура в полнейшем ступоре.

После недолгих поисков он, наконец, обнаружил несчастного дворецкого возле серванта в одной из столовых. Призрачный слуга с томным видом медленно проверял каждый участок на наличие пыли, но со стороны могло показаться, что он уснул на ходу. К счастью, он любезно согласился проводить детектива к кабинету господина Беднама, хотя по дороге ему и предстояло вновь выслушивать панихиду по разбитым вазам и блюдцам, которые пали в неравном бою с Алисой Максималь.

Достигнув кабинета, словно взобравшись на гору, Мур с необычайной радостью расстался со слугой, правда ему и предстоял серьезный разговор с графом о Жаклин. Но к своему великому удивлению, которое заставило его так и замереть в дверях, парень обнаружил, что на одном из диванов внутри комнаты восседает с совершенно невозмутимым видом Джес Оксфольт. Он лениво пролистывал газету «Туманный полдень», еще более ленивее пробегая глазами по строкам на странницах. Одет он был по обыкновению во все элегантное и обтягивающее, из нагрудного кармана, как и всегда, выглядывала свежая веточка розмарина. От этой неожиданной встречи, детектив даже позабыл, как хотел посмаковать момент, оказавшись на месте преступления – ведь именно в этом кабинете повесилась Алиса.

Граф Беднам сидел за своим столом немного подле гостя, а напротив него находилась женщина, которая тоже была знакома Муру. Это была Мэри Склер – мать Альты Склер, которая усердно поднимала шум в прессе, утверждая, что ее дочь не могла покончить жизнь самоубийством. Она о чем-то яростно шептала, будто вовлекала Кристофера в некий заговор.

– Господин Лисц! Вы как раз вовремя, – заметил его Беднам, – присаживайтесь, я скоро закончу.

Мур в ответ молча кивнул, обреченно косясь в сторону Джеса. Ему вовсе не хотелось разделять столь неприятную компанию – он вообще не любил находиться рядом с людьми, которых нельзя было прочитать. Но делать было нечего, и детектив покорно опустился напротив странного мультимиллионера. Их разделял журнальный столик, отделанный под старину. Мур огляделся, с любопытством прикидывая, где именно могла повеситься Алиса Максималь. Его до ужаса поражало и одновременно пугало, что девушка для такого отчаянного шага целенаправленно выбрала обитель своего жениха, словно насмехаясь над ним напоследок. Стол Кристофера стоял на возвышении, позади него было окно, разделенное квадратными решеточками на более маленькие окошки, во всю стену. Остальные стены были полностью закрыты книжными шкафами, которые возвышались от пола до потолка. Слева от стола был встроен камин, над ним находился мини-бар. Диваны, на которых сидели гости, стояли подле ступенек, что уходили вниз от стола. Неподалеку красовалось пару мягких кресел. Мур все никак не мог понять, за что здесь можно было зацепить веревку, ведь никаких балок или крючков тут не наблюдалось. И как только сыщик уцепился взглядом за более белое пятно на потолке, четко очерченное, будто там раньше что-то находилось, его молчаливый собеседник подал голос.

– Господин Лисц.

– Господин Оксфольт, – повторил Мур.

– Вы сегодня без грима? – не отрываясь, все также спокойно осведомился Джес, давая понять детективу, что его выходку при их первой встрече раскусили.

– А вы без сопровождения? – отбивался от нападок парень, впервые порадовавшись, что с ним нет Эрики, которая бы наверняка не удержалась от язвительного комментария в сторону детектива.

– Ах да, – вроде посмеялся он, хотя Мур был не уверен, – Метью иногда не уместен со своей, присущей ему, суетой. А сегодня нам надобно решить очень важный вопрос в спокойствии.

– Какой именно вопрос, позвольте узнать? – удивился Мур, – то, что ваша персона здесь, простите, уже что-то из ряда вон выходящее.

– Терпение вам, я смотрю, не свойственно, – подметил Оксфольт равнодушно.

– Вы намекаете на то, что я тоже буду введен в курс дела? – сдерживая раздражение, спросил детектив.

Джес, оторвавшись от газеты и впервые взглянув на своего собеседника, немного погодя, тихо ответил:

– Еще как, – и слегка усмехнувшись, вновь занялся прежним делом.

Не успел Мур разобраться, что больше его привело в замешательство – слова Оксфольта или его усмешка, которую он впервые видел, как госпожа Мэри Склер поспешно стала прощаться с господином Беднамом. Вид ее, к слову, не походил на скорбящий. Она прекрасно выглядела, пыша здоровьем и энергией. Глаза ее горели, а спокойствие духа вызывало у Лисца некое отторжение.

– Что ж, надеюсь, вы это уладите, господин Беднам! Это просто кошмар – одно несчастье за другим! – возмущалась она на ходу, – такое впервые происходит в университете! Я поражена, не меньше вашего!

Кристофер же хотел поскорее спровадить навязчивую гостью, и при этом отнюдь не выглядел пораженным, как она ему того приписывала. Как только госпожа Склер покинула их, в кабинете воцарилось напряженное молчание. Мур выжидающе глядел на Беднама, теряясь в догадках – что могло объединять его с Оксфольтом. Джес же с привычным равнодушием продолжал читать газету, как ни в чем не бывало.

– Вы я смотрю, все же арестовали господина Фленсика, – подал голос Оксфольт, пока Беднам подошел к бару, чтобы налить выпить. – Его газета просто рвет и мечет от злости и негодования.

– Не думал же он, что ему спустят с рук такую дерзкую выходку, – с пренебрежением в голосе отвечал граф, – любому терпению приходит конец.

Джес поглядел на Мура поверх газеты, видимо желая узреть его реакцию, но парень сохранял ледяное спокойствие. Он давно понял, что вряд ли аристократы простят журналисту такое оскорбительное предательство, как статья о смерти Бельти, тем более господа с самого начала планировали скрыть данный факт. Мур знал, что рано или поздно Беднам отплатит Флениску сполна, хотя, скорее всего для последнего это и стало сюрпризом.

– А что вы думаете об этом, господин Лисц? – обернулся к нему Кристофер, слегка приподняв одну бровь.

– Я полагал, что как только вы уладите более важные дела, займетесь этим, – равнодушно бросил Мур, не поддаваясь на провокацию, – для меня самого данная статья была шоком. Не думал, что господин Фленсик может так далеко зайти.