Irin Joki - Страшные сказки ведьмы-воровки [litres самиздат]

Детектив, поежившись, сунул амулет в карман пальто, решив, что сегодня пора вернуть его хозяйке. Удостоверившись, что выглядит он просто замечательно, Мур Лисц направился к театру, который находился на одной из самых красивых и центральных улиц города. Здесь часто гуляли влюбленные парочки, приезжие гости, интеллектуалы и бродячие артисты.

Вечер выдался на удивление теплый и безветренный. Под ногами не было видно ни снежинки – всю белую пелену поспешили расчистить, лишая людей радости почувствовать некий зимний уют и чуточку волшебства. От этого улицы казались замерзшими и голыми.

Эрика, как и предполагал детектив, решила хорошенько потрепать ему нервы. Она явилась с большим опозданием, но Мур был рад и тому, что она вообще пришла.

– Что-то вы сегодня, господин Лисц, выглядите без должного лоска, – холодно бросила она. Мур заметил, что девушка выглядит более нарядно, нежели обычно. Ее волосы были завиты легкой волной, в ушах поблескивали длинные серьги, отливающие в свете фонарей. На щеках красовался легкий румянец, и это ей определенно шло.

– Я всегда выгляжу с должным лоском, – ответил, улыбаясь, детектив. Эрика одарила его надменным взглядом, и они оба последовали внутрь.

Театр блистал своим великолепием. Весь его вид навязывал ощущения некого праздника, в который так не вписывалось настроение Мура. Они сдали верхнюю одежду в гардероб, и детектив поспешил купить программки, чтобы хоть чем-то себя занять перед началом спектакля и не смотреть на свою спутницу.

Эрика держалась гордо и сегодня она необычайно походила на аристократку. Мур и не подозревал, что ведьма может так преобразиться. Они оба сохраняли ледяное молчание, и лишь когда очутились в зале, Эрика произнесла, легонько проведя рукой по воротнику парня:

– Зачем ты снял амулет? Разве я тебе не говорила, что не стоит снимать его? – она пристально посмотрела на детектива. И как бы он не старался поглубже уткнуться в программку, сделав вид, что ему срочно нужно изучить актерский состав спектакля, от этого взгляда скрыться было невозможно.

– Что? – беспечно отозвался Мур, – откуда ты знаешь, что его нет под моей рубашкой?

– Прекрати, тебе меня не обмануть, – прищурилась ведьма, и от этого детективу совсем стало не по себе.

– Я подумал, что стоит его тебе отдать, только кажется, я положил его в карман пальто, – не зная куда деться, ответил парень.

– Я не просила вернуть его, – тихо проговорила девушка. Ее лицо становилось пугающим, будто сам дьявол жил в ней и сейчас решил напомнить о себе.

– Но игра закончена, и мне он больше не нужен… – попытался возразить Лисц.

– Игра продолжается, и если не хочешь проиграть, не снимай больше амулет никогда, – она дотронулась своим пальцем до подбородка Мура, и лицо ее выражало крайнюю серьезность. Ее черные ногти на руках напомнили детективу вечно черные ногти на руках демонов и ему стало совсем жутко – никогда еще ведьма не напоминала ему столь явно нечисть.

– Это все твои помыслы о том, что за мной якобы охотится смерть? – шутливо произнес парень. Какая-то волна злости охватила его глубоко внутри, хотя сам он не мог понять, отчего возникло столь острое чувство.

Девушка улыбнулась, что вовсе не успокоило Мура.

– Она кружится возле тебя, как оголодавший зверь. Ей всегда мало подачек от людей, ей более сладкими кажутся души, что отчаянно сопротивляются, – глаза ведьмы загорелись. Ее голос тихо дополнял звенящий гул в зале, но Мур слышал каждое слово, будто они были здесь и вовсе одни. – С тобой что-то не то, господин Лисц. Не заметил?

Она мягко повернулась, направив свой взгляд на сцену. Лицо ее выражало одновременно и надменность и удовлетворение. Мур продолжал глядеть на нее, не в силах отвести глаз. Страх охватил его, сердце забилось так, будто за ним гнались сотни вампиров.

Свет в зале кротко потухал, в глазах Эрики отчетливее виднелись зловещие огоньки. Кулисы поползли в разные стороны, обнажая перед зрителем сердце любого театра – сцену. На протяжении всего действа Мур косился на девушку, которая не удостоила его взглядом ни разу. Патриция оказалась вполне сносной актрисой, хотя глубиной и тонкостью она не обладала. Смотреть на нее было до удивления приятно, но Мур следил за происходящим на сцене лишь внешне, на самом деле взгляд его был устремлен глубоко в себя. Он лихорадочно думал и думал: мысли, словно камни, привязанные к его телу, тянули его в самую глубь. Он тонул во тьме собственного сознания, и с каждой секундой он все яснее ощущал собственный ужас.

Аплодисменты разорвали ту пелену, что образовалась вокруг парня и все вмиг кончилось. Антракта не было, они поспешили заглянуть к Патриции, чтобы запечатлеть свое присутствие. Мур смутно ощущал реальность. Он подарил ей цветы, что-то говорил, а потом они с Эрикой покинули театр.

Эрика ловко вытащила из кармана его пальто амулет и вновь повесила на его шею.

– Не оставляй его нигде, а то некоторые личности с легкостью могут его утащить, – сказала девушка. Она все глядела на детектива каким-то задумчивым тревожным взглядом, словно не могла понять, что с ним такое. Мур и сам не знал.

Эрика отказалась от того, чтобы ее провожали, и детектив не настаивал. Он в дурманящем полу-тумане побрел домой. Все кругом казалось мрачным и опасным – в каждой тени словно таились чьи-то злые улыбки. Лисцу чудилось, будто весь мир мертвых смотрит на него. В поезде ему все мерещилось, что вот-вот вагон замерзнет, но он вновь ловил себя на том, что это его собственное сознание шутит с ним.

Ночью ему снова снились кошмары, которых он не в силах был поймать на утро, хотя очень хотел. От этого он чувствовал еще большую досаду и пустоту. Наверное, его опять приходили проведать в мир грез мертвые самоубийцы, чтобы упрекнуть его в беспомощности и ничтожности. Может кто-то из них опять старался придушить детектива, а кто-то наоборот приласкать.

Но все это растаяло так же, как и ночная мгла с наступлением утра.

3.

Мрачное поместье, в котором проживал наследник Холодного принца, все также сияло бесчисленным количеством игривых огоньков. Сгорбленные деревья, наводящего ужас леса, остались позади вместе с охотниками на ведьм. Муру было неизвестно, как Эрике удалось так легко обмануть этих злостных страж, но они даже не обратили на нее внимания. Девушка выглядела сегодня, как истинная леди. Детектив невольно отметил, какая у нее изящная фигура и кокетливая улыбка. Цвет ее волос изменился, став каштановым, хотя ни парика, ни следов краски Мур не заметил. Глаза ее сделались зеленными, а контуры лица стали более худыми. И вся эта привлекательная наружность таила в себе нечто страшное и поистине жуткое. Мур не знал, как на этот раз работают чары ведьмы, но он был уверен, что внешность девушки поменялась так естественно, именно благодаря им. Хотя Эрика отличалась от той, к которой привык детектив, он все равно находил ее хорошенькой. Конечно, по мнению Мура, значительно портило внешний вид девушки лишь присутствие рядом назойливого Фленсика, который не отходил от нее ни на шаг. Надо признаться, выглядел он превосходно, как обычно, но Лисц все же оставался непреклонным в отношении журналиста.