Irin Joki - Страшные сказки ведьмы-воровки [litres самиздат]

– Пока нет Кристофера, мне бы хотелось сказать, – важно заявил Амнес, прервав мысли Мура. Максималь встал на помост в углу зала, так, чтобы его хорошо было видно. – Не хочу терзать его душу, упоминанием о сестре. Сегодня и на предстоящем балу наших с Камиллой родителей, к сожалению, не будет. Они приносят вам, ваше величество, – он повернулся к Бельти, который растерянно смотрел на него, – извинения, а также всем гостям. Они бы рады посетить столь дивное мероприятие, но, к сожалению, все еще находятся в глубочайшем трауре, поэтому мы с Камиллой будем представлять нашу семью.

– Надо же, они, наконец, вспомнили о ней, – язвительно шепнул Фленсик.

Каждый посчитал нужным сделать печальный, но в то же время участливый вид и закивать головой. София-Шейла громко ахнув, достала белый платочек и начала промокать им и без того сухие глаза. Винсент тяжко вздохнул, хотя было непонятно, вздыхает он по привычке, или же таким образом выражает свое сочувствие. Камилла тщетно старалась вызвать слезы – это занятие доставляло ей лишь мучения. Она прильнула к Роджеру, чтобы тот ее пожалел, и старший Кипринс нелепо похлопал девушку по плечу. И только Ноэль усмехался, отчего Муру стало не по себе.

– Да, нам всем невероятно не хватает нашей Алисы, – поддержал Амнеса Роджер, пытаясь освободиться от Камиллы, которая словно прилипла к его плечу. Он тут же стал объяснять эльфлянским гостям, о ком речь, но Роджер даже представить себе не мог, насколько они уже осведомлены в этом вопросе. Тем не менее, все трое искренне посочувствовали утрате. Особенно Эрика, как подобает истинной леди, с ужасом ахнула и закрыла рот руками. На глазах ее чуть ли не наворачивались слезы. И хотя между детективом и ведьмой сейчас шла холодная война, Мур невольно улыбнулся про себя этому театральному представлению, которое заслуживало всяческих похвал.

– Эта потеря ранила меня до глубины души и не будет мне больше покоя в этом мире без Алисы Максималь! – донесся незнакомый голосок. Это откровенное заявление сделала молодая девушка, которая только что вошла в столовую. Она была одета в очень яркое платье, волосы ее непослушно завивались на концах, уложенные в невероятную на вид прическу. Она шла очень уверенно, будто являла собой хозяйку ужина. – Я очень любила Алису, не для кого это не секрет. Мы с ней вместе росли и были, словно сестры. Ах, прошу простить меня за опоздание! Я помогала господину Беднаму решить важный вопрос с бумагами, меня зовут Барбара Юрусланова.

Она грациозно присела в знак приветствия, и гости также представились ей.

– Ах, эта крошка Барбара, – тут же зашептала им София-Шейла, – круглая сиротка! Очень печально! Ее семья была одна из самых влиятельных на протяжении всего правления их рода, но из-за того, что ее родители рано умерли, оставив ее совсем одну, их власть улетучилось! Так она теперь невыгодная никому партия и живет на нашем попечении. Ох, бедняжка, при другом раскладе могла бы стать самой желанной невестой!

Вслед за Барбарой, наконец, пожаловал сам Кристофер Беднам. Он по-прежнему находился в таком же превосходном и легком настроении, в каком его видел в последний раз Мур. Его костюм вновь отличался такой же аккуратностью и элегантностью, что этому могла бы позавидовать любая леди.

– Прошу прощения, господа, но политические дела не терпят порой отлагательств! Я так вам рад, – с этими словами он поприветствовал в первую очередь троих эльфляндцев – самых важных гостей. После соблюдения всех правил этикета, которые признаться уже порядком надоели детективу, господин Беднам проследовал на свое место. К удивлению Лисца и Фленсика, место это было во главе стола – прямо напротив его величества Бельти.

– Я думал, малыш Амнес тут всеми командует, – прошептал, потешаясь Фленсик.

– Мне тоже так казалось… – растерянно ответил Мур, уставившись на Беднама.

Детектив обреченно огляделся – гости расселись по местам, и столовая заполнялась шумом из голосов и позвякиванием приборов. Лакеи деловито расхаживали с подносами, доверху набитыми вычурными лакомствами и блюдами, подавая местным джентльменам и леди все самое лучшее. Эрика, которой было назначено сесть между Муром и Фленсиком, предпочла поменяться местами с журналистом, тем самым показав, что не желает ничего делить вместе с детективом.

Лисца это задевало до глубины души, но он никак не показывал своих чувств. Наоборот, он оставался весел и приветлив, как обычно. Он все еще не мог отделаться от жгучих подозрений, но в то же время он был готов принять Эрику даже, будь она убийцей всех этих несчастных девушек.

Напротив ведьмы восседал Антуан, который то и дело одаривал девушку многозначительным взглядом. Лисц наблюдал за ним исподтишка, потому что вся эта ситуация ему абсолютно не нравилась. Он не злился, что Эрика опять что-то скрывает, наоборот, если что-то случиться – он готов был наброситься на подозрительного психолога, хотя тот и пугал его до чертиков. А когда Антуан обращал внимание на самого детектива, то парню и вовсе становилось худо, и он спешил поскорее отвернуться, дабы избежать энергетического давления со стороны этой неизвестной нечисти. Но отвлечься было легко – ведь по правую сторону от него сидела София-Шейла, и она не замолкала ни на минуту. А так, как ее муж Винсент сидел молчаливый и всеми забытый рядом с Эрикой, все ее излияния приходилось терпеть Муру, ведь деваться ему было некуда. Конечно, потому что с другой стороны находилась ее драгоценная дочурка Сьюзи, а так как София-Шейла хотела, чтобы девушка очаровала Бельти и заняла лакомое место его жены, то она не мешала им разговаривать. Хотя Энн, сидевшая напротив Мура с самым мерзким выражением лица на пару с Барбарой, и бросала ядовитые замечания в сторону Сьюзен, стараясь помешать ее миссии. Видимо девушка завидовала, что в отличие от нее она вынуждена сидеть от Бельти на два места дальше, когда как сама Сьюзен сидит рядышком по левую руку от его величества. Так и еще у нее превосходно выходило вести беседу с принцем, который порой терялся, что сказать и краснел ни с того ни с сего. По правую руку от Бельти сидел Амнес, будто боясь хоть на секунду отлипнуть от его величества, словно он мог в его отсутствие тут же опозорить всех аристократов разом. Между ним и Энн скучала Камилла, то и дело, подзывавшая к себе лакея, чтобы тот ей налил еще вина. В другом конце стола, с обеих сторон Кристофера оккупировала чита Кипринс. И только одинокий Руфус затесался между ними, застывший, словно истукан, он иногда перебрасывался парой слов со своим соседом – Антуаном. Слева от Кристофера находился Роджер, который что-то говорил ему с самым серьезным видом. Рядом с ним тихонечко сидела его сестричка Филиси и понуро жевала какое-то блюдо. Справа от графа с хищным видом сидели Лу и Ноэль. Последнего мало интересовала тема разговора, и он косился в сторону Эрики, что еще больше напрягало Мура. Конечно, она может ему просто понравилась, но в таком случае он бы не стал так открыто показывать это, тем более при ее кавалере. Вдруг он мог распознать в ней ведьму? И если Антуан точно все знает и понимает, вряд ли такой пустоголовый аристократ, как Ноэль Кипринс мог бы догадаться до такого. Но Мур Лисц решил держать его под наблюдением, чтобы в случае чего можно было бы вовремя улизнуть.