Соня Грин - Город потерянных [litres самиздат]

Только бы это был не двухметровый гигант, только бы мы выжили, – твердила я себе как молитву, вспоминая слипстоунских туземцев. – Только бы все обошлось.

Неожиданно доски под нами скрипнули.

Я не могла увидеть, что там такое ходит, потому что я полностью вжалась в угол и вжала голову в плечи, трясясь, как человек во время лихорадки. Кир был напуган не меньше. Когда раздался скрип, мы одновременно переглянулись, и он приложил палец к губам, говоря этим, что нам просто нужно сидеть тихо.

Что-то обошло всю комнату по периметру, шаркая и волоча за собой ноги, а потом внезапно остановилось. Тишина накрыла все пространство, напряженно повиснув в воздухе. Я не решалась пошевелиться. Сердце судорожно билось о ребра и надеялось, что это все сон, как это было тогда – когда Дэвид прислушивался к дыханию Соньки, чтобы понять, что она еще жива. И тогда, когда мы стояли под кислотным дождем, пропитывая своими слезами землю, надеясь, что сейчас Сонька выскочит откуда-нибудь из-за угла и напугает нас до чертиков. Мы надеялись на это всем сердцем, потому что Сонька была частью нас, частью моего сердца. И я даже подумать не могла, что к настоящему моменту от него не останется ничего, потому что, как известно, Дэвид тоже стал частью меня. А потом…

Он рискнул собой ради нас, ради двух неказистых подростков, которых он и месяца не знал. У нас не было ничего, что мы могли бы дать ему взамен в благодарность. Но он решил, что так будет правильнее – и отдал все, что у него было.

Одна слезинка вырвалась у меня из глаза и со звоном упала на железную полку.

ЧЕРТ.

Существо, что прежде стояло неподвижно, резко развернулось. Я почувствовала, как что-то яростно пытается забраться ко мне наверх.

– План «Б»! – заорал Кир.

– Что ты имеешь ввиду? – запищала я.

– Под планом «Б» может быть только одно! – он указал на палку. – Бей в голову!

От мысли, что это что-то – не животное, а человекоподобное существо, у меня сперло дыхание. Тем не менее, когда край полки обхватили чьи-то бледные синюшные пальцы, я со всей дури размахнулась и, не глядя, зарядила копьем по пришельцу. Оно заверещало, как десять одновременно кастрируемых кабанов, и с чудовищным грохотом повалилось на бетонный пол, затихнув там.

Я медленно поднесла наконечник копья к глазам. Он весь был перемазан в черной жидкости.

– Оно страшное?

Кир боязливо выглянул вниз.

– Просто представь, что это человек, который долгое время провел в воде, спарился с зомби и вывел свое потомство к нам, – немного погодя, шепотом ответил он.

Топ.

Топ. Топ.

Топ. Топ. Топ.

– О боже мой, да их тут целая толпа, – с ужасом добавил Кир. – Тогда готовься.

– К чему? – удивилась я.

– Будет много крови, – лаконично ответил он.

Мы стали медленно сползать с полок. И, как бы мне этого ни хотелось, мне все же пришлось взглянуть на пришельца, которого я убила, поближе…

Эта форма жизни представляла из себя месиво из утопленника и зомби вместе взятых. Мокрая синюшная кожа пузырилась и безобразно лопалась, раны кровоточили и гноились. Глаза отсутствовали. На суставах были своеобразные выросты, являющиеся, судя по всему, грубым выпуклым хрящом, словно безобразной опухолью. Там, куда я попала палкой, был раскол, из которого сочилась темная жидкость.

Мы выбежали в темный проем, собирая на себя всю паутину. Кир выхватил у меня палку и теперь бежал впереди с вытянутыми вперед руками. Я семенила сзади. Мы не говорили ни слова друг другу, потому что, очевидно, каждый был впечатлен мыслью, что мы должны кого-то убивать для того, чтобы выжить или протянуть хотя бы немножко. Мы двигались по возможности тихо, но каждый вздох, казалось, разбивался о стены и грохотал так, словно где-то неподалеку разбился самолет.

Мы пробежали еще пару коридоров, пока окончательно не поняли, что заблудились.

Топ. Топ.

Топ. Топ. Топ.

Топ. Топ. Топ. Топ. Топ. Топ.

– Ох, Аза, не следовало нам сюда соваться… – пробурчал Кир, боязливо оглядываясь. – Теперь это все превратилось в какой-то сумасшедший квест по выживанию. Давай за мной!

Мы резко повернули направо и стали карабкаться по ржавой лестнице. Я и Кир рассчитывали на то, что на «втором этаже» будут окна или хотя бы что-нибудь, из чего можно вылезти и покинуть этот ужаснейший завод. Лестница кончалась у вентиляционного люка. Мы выглянули из проема. Второй этаж не отличался от первого ровно ничем, за исключением того, что тут он выглядел еще более пыльным и запущенным.

Шаги раздались снова, гораздо ближе. Оставался один выход, который мы незамедлительно использовали.

Кир выбил трухлявую крышку вентиляционного люка одним мощным ударом палки, и она разлетелась на много железных частей, громко падая на пол. Мы встали на четвереньки и быстро поползли по проходу.

Топ. Топ. Топ.

АЗА, СПАСИ НАС. Я пытаюсь! Как-то не видно. Закрой пасть. Может быть, ты напомнишь мне, чья это была идея вообще сюда сунуться? За исключением утопленников, тут вполне комфортно. Скажи еще, что тут жить можно. Тут жить можно. Я ненавижу тебя, Аза. Взаимно.

Мы повернули направо по трубе, раздирая колени и руки в кровь. Оказалось, что ползти с трехъярдовой палкой было куда неудобнее, чем думал Кир.

Люк заканчивался так же неожиданно, как и начинался. Юноша снова копьем выбил ветхую решетчатую крышку, выпуская нас на волю.

Мы оказались на втором этаже. Нет. Нет. Нет. Точнее – мы оказались в той же комнате, в которой впервые увидели бальзамированные внутренности, аккуратно сложенные в брезентовые мешочки, как будто это было какими-то подарками, но теперь мы стояли на мосту, проходящему по всему периметру комнаты. Внизу грохотали машины. Мы стали беспомощно мотать головами в разные стороны, как вывалившиеся из гнезда совы, пока Кир не потряс меня за плечо и не указал куда-то наверх, где плясал одинокий лучик света. Он был единственным, но для нас он был спасительным, поэтому в порыве радости мы и не сразу задумались, как мы туда попадем. К сожалению, когда эта мысль посетила нас, было уже слишком поздно.

– ЦЕЛЬСЯ В ГОРЛО! – крикнул Кир, отрешенным взглядом рассматривая идущих на нас мертвецов.

Он шли с двух сторон. Мы развернулись спинами к друг другу, тесно прижавшись всем, чем можно было, выставив вперед единственные средства защиты. Они шли неуклюже, медленно, мыча, как коровы, и это наводило на нас двойной страх. Двое подростков, не знающих базовых условий, против целой армии утопленников? В кино бы это было бы одной из захватывающих сцен.

Я услышала, как Кир отдаляется на меня, а потом до меня донесся чавкающий звук и чей-то нечеловеческий крик. Кир насадил на копье одну голову, и теперь размахивал ею перед остальными, надеясь, что это как-то их остановит.