Соня Грин - Город потерянных [litres самиздат]

Внезапно мою руку обхватили с чудовищной силой.

– КИР! – я со всей силы всадила нож в синюшную шею одному из мертвецов.

Еще никогда мне не проходилось убивать. Мало того, я предпочитала петлять улицами до дома, а не распылять в глаза собакам отпугивающим спреем, лишь потому, что мне было жалко их. Мне было жалко абсолютно любого, пусть это и будет даже синюшный непонятно-кто , но сейчас во мне проснулся непонятный азарт, который буквально кричал мне: Аза, давай! Сильнее! Бей их!

Я выдернула нож из шеи с такой силой, что голова его покачнулась и отлетела на почтительное расстояние, обдав меня черной жидкостью.

– Черт! – Кир успел палкой долбануть еще одного зомби, который попытался накинуться и вцепиться мне в кожу сзади. – Их становится все больше! Откуда они вообще здесь берутся?!

– Похоже, – я выдохнула, – нужно валить отсюда как можно быстрее.

Мы уложили еще по паре мертвецов.

– И как? – полюбопытствовал Кир.

– Буквально несколько минут ты сам показал, как.

– Нет-нет, – он замахал руками. – Я имею ввиду – как мы туда заберемся?

Я подняла голову вверх, туда, откуда на нас одиноко смотрел яркий луч света.

– Ну придумай!

– Отлично, – он размахнулся еще раз, отбросив от нас штук пять мертвецов. – Сначала ты спрашиваешь, как мы отсюда выберемся, а потом – как мы туда заберемся!

Я пожала плечами:

– Во всяком случае, пока что я еще хоть что-то спрашиваю.

Кир махнул рукой и взобрался на хлипенькую оградку, опасно балансируя над «пропастью». У меня замутило в глазах. Видеть, как твой друг стоит на тоненьких шпорах с палкой в руке, было поистине и тошнотворно, и гордо одновременно.

Кир подал мне руку, и мне пришлось повторить его маршрут, отмахиваясь ножом от зомби.

– Ты что-нибудь придумал? – качаясь, как осина на ветру, полюбопытствовала я.

– А то, – он подмигнул. – Видишь воооооон ту ржавую лестницу? Я бы не стал предполагать сразу, что она не рассыплется от нашего веса, но попробовать все же стоит. Мы пододвинем ее к окну и вытащим свои задницы отсюда. Идет?

Все еще не имея ни малейшего представления о том, как мы это сделаем, я кивнула:

– Идет.

– Тогда придется поторопиться.

Мы стали часто-часто перебирать ногами, семеня к противоположной стене, поддерживая друг друга, как немощные старички. Я старалась не смотреть вниз, потому что во всей этой операции меня смущало только одно: под нами находилась машина, которая мелко шинковала бальзамированные внутренности на кусочки. Меня не смущали даже мычащие утопленники, а вот мысль, что вскоре мы можем оказаться порубленными на много маленьких клочков, вызывала у меня дикий панический страх. Обычно при таких панических атаках мой мозг сохранял ясность, но теперь он стал дико глючить, то ли оттого, что понимал, что нас либо сожрут живьем, то ли оттого, что осознавал, что мы вскоре можем смешаться с основной массой органов.

Мы спрыгнули на железные плиты в свободный клочок, не заполненный зомби, и припустили к лестнице. Вскарабкались на нависшие над нами полки, режа руки и ноги в кровь. А потом, по моей команде, уперлись руками в ржавые перекладины лестницы и рванули ее от себя.

БАМ.

Полка под нами покачнулась.

– Вот черт! – я с опаской глянула вниз. – Боюсь, если мы продолжим двигать лестницу дальше, этот чертов завод рухнет, как карточный домик!

Кир потоптался на месте, оценивая ущерб. Но это его, похоже, не смутило, и он с каким-то утроенным энтузиазмом снова стал отодвигать лестницу от полок.

– Да послушай же! – я схватила его за руки, –если мы не прекратим двигать ее, мы упадем к мертвецам горяченькими и готовенькими!

– А если мы останемся на месте, то вероятный исход нам станет известен очень скоро! – огрызнулся Кир.

Ну давай, Аза.

Ты справишься.

Я отбежала на пару шагов назад. Кир бросил на меня полный непонимания взгляд, потому что со стороны это выглядело, наверное, как будто я хочу добровольно упасть в синюшные лапы утопленников. Но я бы этого не сделала, даже если бы выхода не было. Поэтому, когда мои ноги понесли меня к лестнице и согнулись в прыжке, когда руки подхватили руки Кира, когда мы пролетели над толпой обезумевших мертвецов и уцепились за хлипкие перекладины, я поняла, что выход есть.

Мы подобно мешкам с песком безвольно повисли, держась за скользкую лестницу. Я поползла вперед. Кир пополз сзади, выполняя функцию сторожа, который не дал бы кому-нибудь отгрызть мне полкроссовка.

Я крепко схватилась за одну из нависающих над нами железяк, напоминающих лопат без черенков.

– Помоги! – я подергала Кира за плечо.

Он схватил меня за ноги и подкинул высоко в воздух. Этого хватило, чтобы мои руки сумели зацепиться за выступ в стене и продолжить ползти к окну.

Наше спасение представляло из себя квадратное углубление в стене, выходящее на улицу в виде железной трубы, «слепленной» из кучи медных листов. Вокруг нее висели обрывки некогда бывшей здесь решетки. Я передернулась.

Я уже схватилась за края и приготовилась вылезать, как вдруг поняла одну маленькую, но важную деталь.

Где Кир?

Мой мозг уже решил начать лепить всякие нелепые отмазки насчет того, что юноша задержался, моча какого-нибудь зомби, или до сих пор забираясь вверх, как вдруг одновременно с моими мыслями послышался отчаянный визг, а следом – глухой звук.

– КИР?! – я подбежала к краю ограждения. Там, держась за уступ в стене, над пропастью висел сам парень, изрыгая проклятия в сторону мертвецов.

– Я! – он наигранно засмеялся. – Если ты будешь медлить, то из меня сделают мясное оливье!

Я упала на живот и протянула ему руку. Расстояние, разделяющее нас, было гораздо больше, поэтому дотянуться друг для друга не представлялось возможным.

Вторая рука, которая держалась за край металлического листа, стала жутко ныть.

– Кир! – я пододвинулась еще ближе. – Сделай что-нибудь!

– Что?! – он истерически рассмеялся. – Если я уберу хоть одну руку, я сорвусь вниз!

Время замедлилось.

Я тянулась к Киру, он тянулся ко мне. Под нами с дикими воплями машина, точно шредер, мелко шинковала бальзамированные внутренности на склизкие кусочки. По обе стороны к нам, неуклюже переваливаясь на своих обрубках, семенили утопленники. Картина была уж точно не романтическая.

Неожиданно Кир покачнулся. Я успела его схватить, прежде чем он стал бы падать вниз. Я просунула кроссовок между двух прутьев, и мы стали напоминать полудохлых гусениц, висящих буквально в шаге от своей смерти.

– Мне больно! – я зажмурилась. – Пожалуйста, сделай что-нибудь!

Кир ничего мне не ответил.

В последний момент, перед тем, как моя нога неожиданно слетела с оградки, я увидела на его глазах прозрачные слезинки.