Евгений Гиренок - Метанойя [litres самиздат]

– Ты сволочь, Джем, ты такая же сволочь, как и я… Но мне кажется, я тебя люблю,– и тут же провалился в черный колодец.

Змеиное шипение телевизора наждачкой терануло по ушам, и, открыв глаза, я несколько минут бездумно пялился на миллиарды черных и белых шариков, изнутри бомбардирующих экран. Было самое начало четвертого, и похоже, что дождь на улице наконец-то прекратился, лишь редкие капли с навязчивой периодичностью ударялись о железный карниз. Через открытую форточку в комнату врывался прохладный влажный ветер, наполняя ее тем неповторимым ароматом, который присущ только северной осенней ночи. Эля, совершенно голая, сидела на полу, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, не замечая никого и ничего вокруг, словно в каком-то трансе. И вдруг стало до того тоскливо и тошно, что захотелось прямо сейчас умереть. Я даже сам поразился, насколько это желание было искренним.

Тупик, окончательный, безысходный тупик… Мне никуда не уйти, не вырваться. Да, я могу разрабатывать планы бегства, могу предпринимать какие-то действия, могу даже получать помощь других людей, но все это бесполезно. Бесполезно и бессмысленно потому, что я бегу от самого себя, и этот побег изначально обречен на неудачу, потому что я не в силах заставить себя отвязать веревку… И мне остается только умереть в этой тюрьме… Все предельно ясно… На самом деле я давно уже труп, во мне не теплится жизнь и я, как зомби, существую лишь на подпитке извне. И мне уже никогда не стать прежним, даже если и удастся уехать, скрыться из страны. Да какая разница, где быть, как быть и кем быть, если за жизнь считать смерть? Я мертв, мне только кажется, что я живу, а за меня это делает наркотик– на самом деле это он живой. Маленькая прозрачная тварь, похожая на воду, ныряет в кровь, несется по венам, сжигая их огненным хвостом, и добирается до мозга, завораживая его своей волшебной красотой. Тысяча и одна ночь… Ремикс арабской сказки… Очарованный ум засыпает, а эта маленькая тварь живет за него, любит и ненавидит, милует и убивает, думает, говорит, действует, а он всего лишь биомасса, среда её обитания. И выпустив ее, уже нет возможности избавиться от этой твари, потому что она– порождение самого дьявола, воплощение его духа. С каждым новым уколом мы впускаем в себя все новые и новые его частицы, и постепенно он заполняет нас целиком.

Князь мира сего… Он правит им, имея огромную власть, и пытается уловить как можно больше человеческих душ, изобретая миллионы соблазнов. Великий мастер иллюзий… Самый большой его обман– заставить людей поверить в то, что его не существует, а наркотики– самое чудесное его изобретение, вселяющее в людей надежду на рай на земле, и это самая большая жестокость на свете. Человеку однажды был дарован рай, но он оказался неспособен его удержать. Однако, генетическая память свято хранит воспоминание о нем. И сатана очень удачно пользуется этим, открывая людям черный ход в этот рай. Стоит один раз туда войти– и все: с того момента все мысли будут стремиться только туда, а мысль рождает слово, а слово– дело, то есть новую попытку. И вот еще один барахтается в дьявольской сети, из которой выхода нет. Я знал, что у меня никогда не найдется столько сил, чтобы прорвать ее, победить наркотики. И в то же время чуть живая моя душа восставала против этого плена. Я вспомнил почему-то Сида, потерявшего рассудок,– наверное, теперь-то он спокоен и счастлив, он достиг того, к чему стремился. И очень вероятно, что я подсознательно желаю того же: избавиться от всех страстей и желаний, застыть в абсолютном покое… Только как это сделать?

Словно прочитав мои мысли, Эля протянула свой кулачок и, медленно разжав пальцы, спросила заплетающимся языком.

– Что это такое?

Я вздрогнул: на ее маленькой ладони лежали две слезинки «хрустальной мечты».

– Откуда это у тебя?

Она задумчиво посмотрела на меня из-под полуприкрытых век. Видно было, что ее ещё сильно тащит действие последнего укола, временами она словно проваливалась в пропасть, только усилиями воли выбираясь обратно.

– Ты не сердись, мой рыцарь, я позволила себе заглянуть в твой бумажник… Просто из любопытства… что это? Наркотики? О, я, кажется, знаю… Мечта… Та самая волшебная мечта…

Я неохотно согласился, потому что сразу понял, чем все это закончится.

– Да, та самая… Самый сильный галлюциноген…

Эля заметно пришла в себя.

– Я сразу так и поняла. Ещё когда ты мне днем рассказывал о ней, я знала, что мне обязательно нужно её попробовать. Ты ведь не откажешь мне?

– А ты уверена, что это тебе необходимо?

Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла больше похожей на гримасу.

– Если наша жизнь– это бег к смерти, то чем быстрее придешь к финишу, тем скорее все закончится. И мне кажется, самое время ускориться. Финишный спурт…

Я проворчал:

– По-моему, мы бежим не в ту сторону… Мне кажется, умнее было бы бежать от смерти к жизни… А впрочем, я знаю, что не смогу удержаться. Поистине, нами управляет дьявол… Что ж, ещё одна попытка свести себя с ума, и если она окажется удачной, то многие проблемы решатся сами собой…

Эля захлопала в ладоши:.

– Я тебя люблю, сладкий мой Джем, я тебя люблю!

Я только рукой махнул, зная, что это говорит та маленькая тварь, что живет в ее мозге.

– Ты только дверь закрой на ключ, а ключ спрячь, чтобы мы ни в коем случае выйти не могли, пока под кайфом будем.

Эля проворно поднялась с пола и выскочила в прихожую, быстро вернулась и села рядом со мной.

– О’кей, босс, ваше указание выполнено. И что дальше?

– Ну что, тогда поехали.

«В этом дерьмовом мире нет ничего лучше наркотиков. Абсолютный кайф– вот что по-настоящему реально, все остальное полное дерьмо. Все мерзко и пошло, и лишь кайф является возвышенным и истинным. Это блаженное состояние души, когда она находит свой рай на земле,– голос стюардессы вдруг усилился микрофоном и эхом отдался в пустой голове.– Господа! Наш авиалайнер следует по маршруту Квартира Девочки Эли– Рай без промежуточных посадок в пути. Пассажиров со слабой психикой срочно просим покинуть салон. Во время полета не рекомендуется иметь при себе огнестрельное оружие, но если вы все же прихватили его с собой, постарайтесь не применять его по малейшему поводу. Приятного путешествия, господа. Have a pleasant journey».

Стены вдруг раздались в стороны, и тесная квартира неожиданно превратилась в огромный ангар рейв-дискотеки, с потрясающим воображение светом и оглушительным звуком. Ещё секунда– и я потерял Элю в плотной людской массе, конвульсивно дергающейся в рваных вспышках космических лучей стробоскопов, но не испытал никакого сожаления или беспокойства… Я в пути, у меня нет никаких тревог и забот, одинокая лодка моя, рассекая волну, плывет…