Евгений Гиренок - Метанойя [litres самиздат]

– Да думаю я, думаю… Или тебе кажется, сделать выбор так легко? Ведь это нужно, считай, всю жизнь перелопатить… Ты ведь понимаешь, что в мире нет таких вещей, которые в силах увлечь больше, чем наркотики. Все то, к чему стремится большинство людей, для меня не имеет никакого значения.

Он согласился:

– Да, я знаю. Ты неосознанно прикоснулся к духовному миру, ты прочувствовал, что за гранью материального существует другой мир, в котором совершенно иные ценности. Но это мир низший, мир духов Злобы и лжи, мир смерти, и недаром человеку запрещено туда проникать. Это гибель души, это вечная смерть. Но ведь есть и высшая духовность, прикоснуться к ней возможно лишь чистой душой, там не годятся наркотические отмычки.

– Мне ничего об этом не известно, но приходится верить тебе на слово. Если есть низ, то есть и верх. Если есть ад, значит, есть и рай. Если ад хоть в чем-то соответствует моим представлениям о нем, то он мне и на фиг не нужен. Хотя, наверное, очень несерьезно такими категориями мыслить– рай, ад… Что-то такое ненастоящее подмешивается, как будто о чем-то сказочном говоришь.

– Но ты же не сомневаешься, что дьявол существует?

– Не знаю… Иногда я вдруг понимаю, что он так же реален, как и весь этот мир, но даже толком не успеваю испугаться, потому что все это выглядит таким нелепым… Бог, дьявол– в наше время даже странно слышать такие слова, почему-то они мне кажутся какими-то ненатуральными. Мифы. Дьявол– это персонаж американских ужасников, как бы воплощение мирового зла, но в конце фильма он всегда побеждается главными героями. Короче, фуфлыжник какой-то… Так что порой страшно, но не более. А Бог… Мне кажется, мы больше говорим о Нем, чем верим, что Он есть. Знаешь, как мать пугает непослушного сына: вот, мол, отец придет, он тебе задаст. А никакого отца-то и нет, они уже давно разошлись, и у него другая семья, и уж никогда он не придет наказать непослушного сына. Но до какого-то времени это угроза действует. А потом все, извините… Поэтому я и говорю, что мне все это кажется несерьезным.

– Потому что ты серьезно над этим и не задумывался. А ты попробуй представить, я даже не говорю «подумай», а просто прочувствуй сердцем– во что легче поверить: что Бог есть или что Его нет? Разве ты не слышишь, как страшно это звучит– Бога нет? И что тогда наш мир? Безграничная Вселенная, чудовищная масса вещества, которое пребывает в постоянном движении. Попробуй хотя бы немного охватить всю бесконечность этого точного механизма, в котором все взаимосвязано: Земля движется вокруг Солнца, Луна вокруг Земли, Солнце вместе с другими планетами тоже движется к Веге, а Вега еще куда-то… Все, буквально все находится в постоянном движении. И этот мир никто не создал. И нет никакого смысла в этом движении. И цели нет. Чудовищный бездушный механизм… И что же такое в этом мире человек? Случайная комбинация атомов, как нас уверяют? Всего лишь набор частиц, которые в своем движении собрались так, что появилась никому не нужная личность, которая потом опять рассыпается на составляющие и исчезает без следа. А колеса крутятся и будут крутиться вечно. Нет высшего разума. Нет высшего смысла. Нет высшей целесообразности в жизни Вселенной. Бездушное холодное вещество всегда было и вечно будет. И это все… И тебе не страшно?

– Да уж, картина более чем безрадостная. И если до конца в это поверить, то зачем и жить? Проще тогда прокайфовать сколько сможешь– год, два, три– и разложиться на атомы. Потому что тогда вообще ни в чем смысла нет.

Я почувствовал, как меня буквально мороз по коже продрал, до того вдруг стало противно и пусто.

– Ангел, в самом деле, мне легче поверить в Бога, чем в то, что Его нет. У меня душа даже содрогнулась от одной только мысли, что можно допустить, будто Его нет. Не хочу приводить никаких умных доказательств этому, я просто слышу, что говорит мне сердце. Я хочу верить в Бога, но боюсь, что мне это не по силам.

– Но ведь ты еще и не пытался… А Бог всегда труден, легкий бог– это ложь. Пытайся, трудись– и Бог откроется тебе.

– Но ведь я ничего о Нем не знаю…

– Но тебе же известно Его имя…

– Иисус Христос?..

– Да, и все, что он тебя требуется,– идти к Нему.

– Идти, но куда? Где мне найти Его?

Ответом мне была тишина, и я вдруг понял, что мне уже никуда не деться от этих вопросов. И они показались мне гораздо важнее и серьезнее, чем даже мое настоящее положение,– словно вдруг перестал существовать этот вонючий каменный мешок, будто бы и нет этой ужасной выматывающей боли, и я в самом деле мог бы куда-то идти… И какое-то неведанное ранее чувство появилось в глубине души, словно радостный трепет охватил ее, стало тепло в груди. Я увидел гору– высокую, огромную, неприступную. Но она меня не пугала, и я уже точно знал, что буду взбираться на нее. Удастся мне добраться до вершины или нет, но я должен стараться взойти на эту гору, потому что теперь это моя цель.

Легкое, почти прозрачное облако неслышно окутало меня, и я почувствовал, как от меня отступают боль, страх, тревога и неуверенность и медленно растворяются в теплой пелене перед глазами. Песочный человек, пробегая мимо, швырнул мне в лицо горсть своего волшебного песка, я машинально прикрыл веки и провалился в спасительное забытье.

С лязгом и стуком вдруг открылась дверь, и я ошалело подскочил на своем ложе, с трудом вспоминая, где нахожусь. Оказалось, что ночь уже кончилась и новая смена дежурных по изолятору пришла с утренней проверкой. Молодой розовощекий крепыш цепким взглядом окинул камеру и равнодушно, как бы походя, бросил.

– Вопросы, просьбы есть?

Хриплым ото сна голосом я спросил:

– А возможно чаю заварить?

Он внимательно посмотрел на меня и важно кивнул:

– Сейчас кончится проверка и заварим. Чай на «вещевке» есть?

– Да. Только, пожалуйста, не надо чифиру– просто чай.

Он усмехнулся.

– Ладно. Сейчас заварим.

Его «сейчас» растянулось минут на сорок, если не больше, но все же он не забыл обо мне и принес целую кружку горячего чая. На некоторое время я даже взбодрился, хотя, конечно, общее состояние оставляло желать много лучшего. Но, по-крайней мере, в психологическом плане мне было легче, чем в такой же ситуации на свободе. Когда знаешь, что наркотик взять негде, то и лишний раз не накручиваешь сам себя, растравляя душу пустыми мечтами. Всегда очень трудно сказать «нет» самому себе, тут же находятся тысячи доводов против такого решения, и надо обладать большой силой воли, чтобы противостоять искушению. А какая сила воли у наркомана?

По моим прикидкам, шел уже одиннадцатый час, когда дверь распахнулась и мрачного вида сержант в милицейском камуфляже коротко приказал:

– Встать. Руки за спину. На выход.