Нина Дианина - Две в одной [litres самиздат]

Ингер решил, что пора вмешаться. Пора напомнить о своём существовании, пока другие ушлые танцоры полностью не вытеснили его из списка танцев молодой баронессы Эргет.

Аня уже немного подустала и хотела немного отдохнуть. Реул, конечно, был очень красив и любезен, но его льющиеся непрерывным потоком затёртые до дыр комплименты, многозначительные взгляды и попытки произвести убойное впечатление, чрезвычайно утомляли. Наверное, если бы ей было семнадцать или восемнадцать лет, Реул показался бы ей эталоном мужчины. Но свой солидный женский опыт общения с записными сердцеедами она принесла с собой из прошлой жизни и поэтому видела этого заливающегося трелями соловья насквозь. Аня куда охотнее предпочла бы остаться в компании молчаливого Эхи.

– Или Ингера, – пришла ей в голову неожиданная мысль. – В присутствии Ингера Реул вёл бы себя куда как спокойнее.

Но в этом круговороте бала Аня видела барона Ингера Ольвета только издали и не очень понимала, почему он не танцует: то ли ему не дают обязанности, то ли он просто не хочет. В том, что он прекрасно танцует, Аня не сомневалась. Она до сих пор была под впечатлением их почти синхронных движений во время того, как они в полной тишине танцевали зергинс в гостиной Керта.

– Господин Эхи, не проводите ли вы меня к окну, немного подышать свежим воздухом? – обратилась она к помощнику барона Голсета, дождавшись паузы в сладких речах Реула. Совсем было приунывший Эхи улыбнулся и предложил ей свою руку.

Но тут заиграли зергинс, и Аня приостановилась.

Мужчины вдруг расступились, и она увидела Ингера, мягкой походкой приближавшегося к ней.

– Могу ли я пригласить вас на танец, дорогая баронесса?

– Но госпожа Аника хотела отдохнуть, – Эхи отчаянно бросился на защиту своей дамы от явно превосходящего его по силам противника.

Аня успокаивающе посмотрела ему в глаза и сказала:

– Мы подышим свежим воздухом попозже, – и дала руку Ингеру.

Они с Ингером опять танцевали зергинс, повторяя все те же па, которые наблюдал Керт в своей гостиной. Только на этот раз музыка звучала вне их воображения, вокруг было многолюдно и десятки глаз их ревниво оценивали.

Аня улыбнулась и, вовремя очередного движения, когда они приблизились в танце сказала:

– Да.

После этого мелодия развела их на длину вытянутых рук и соприкасались только пальцы.

– Что да? – удивлённо поинтересовался Ингер, когда они снова сблизились, выполняя очередное па.

– Ну, ты же спросил меня в записке, прощу ли я тебя? А с тех пор мы не разговаривали. Мой ответ – да.

Ингер вздохнул. Его сегодняшнее решение сделать ей предложение руки и сердца отодвинуло в далёкое прошлое ту его записку и вопрос в ней. Уже были не важны ни цветы, ни букеты, теперь на кону стояли их судьбы и судьбы их ещё не родившихся детей. На кону стояло родятся ли они вообще. Барон почувствовал, что от этой мысли у него начинается портиться настроение. Её «да» было очень важным, но вопрос должен прозвучать совсем другой, куда более весомый, да и не тут на балу под этими вездесущими любопытными взглядами. Он со своими мыслями и планами уже убежал далеко в будущее, упустив из виду, что Аника еще здесь, в настоящем и за ним не успевает.

Аня увидела, как Ингер слегка помрачнел и удивилась, но он тут же ей улыбнулся и сказал:

– Ну раз ты меня простила, значит, я могу сделать следующий шаг и пригласить тебя на конную прогулку, скажем, через три дня когда основные гости разъедутся.

Тут уж задумалась Аня, не понимая чего именно хочет добиться барон этой прогулкой. Он уже считает её своей любовницей и, выехав на прогулку, просто хочет продолжить любовные игры на свежем воздухе, вдали от любопытных глаз? Так эти же любопытные глаза и отследят, что поедут они вдвоём, а пытливые умы додумают всё что было и не было в меру своей испорченности.

– Я могу подумать?

– Только до следующего танца со мной.

– Тогда у меня ещё есть время.

Музыка стихла, и барон галантно привёл Аню к месту, где её терпеливо дожидался Эхи.

– Не забудьте, баронесса, вы обещали мне ещё один танец! – Ингер поклонился и отошёл сразу с кем-то раскланиваясь. Через некоторое время баронесса увидела, как он приглашает другую даму, и она, гордая, что на неё обратил внимание такой кавалер, идёт вместе с ним в центр бального зала.

Аня под руку с Эхи пошла к окну немного подышать и остудиться, как и собиралась. Барон Леннет оказался исключительно подходящим для её настроения собеседником: он молчал.

Молодая женщина, стоя с ним рядом и задумчиво глядя на прекрасный вид, открывающийся им из окна, размышляла над предлагаемой конной прогулкой.

– Непонятно, что Ингер хочет, но всё-таки интересно что именно, – думала она. – Он всё-таки не Реул, который заманивал бы меня в лес, чтобы, до умопомрачения заговорив меня своими любовными речами, просто задрать мне юбку. Но, может быть, я чего-то в этом мире не понимаю? Аника была слишком неопытна на любовном фронте и её память мне ничего не может подсказать.

– Есть простой способ. Чтобы понять, что делать нужно честно себе ответить на возникающие вопросы, – сказала сама себе Аня. – Итак, госпожа баронесса, ты хочешь ехать на прогулку с Ингером?

– Да, – честно ответила она сама себе.

– А если цель прогулки просто заняться с тобой сексом?

– Тогда нет.

– А если цель просто с тобой прогуляться?

– Да.

– Тогда нужно придумать такие условия, чтобы можно было с тобой только гулять. И чтобы никто ничего не мог эдакого порочащего твою честь придумать.

– Получается, надо взять кого-нибудь с собой, – решила Аня. – Дамы отпадают. Будет всё слишком церемонно и всё равно не обойдется без сплетен, домыслов и фантазий. Против мужчин будет сам барон.

Решение выплыло само собой. Нужно взять Дила. Юный конюший как никто подходил на роль дуэньи. С ним она чувствовала себя легко и уверенно, он даст им с Ингером побеседовать, да и барон, скорее всего, будет не против. Шестнадцатилетний Дил в его глазах ещё мальчик.

Она посмотрела на Эхи, улыбнулась ему с благодарностью за его такое очень своевременное молчание и сказала:

– А почему бы вам, господин Леннет, не пригласить меня еще на один танец.

Господин Леннет улыбнулся и всё так же молча подал ей свою руку.

И она снова танцевала, и не только с Эхи. Даже милорд пригласил её на один танец, где Аня поняла, что у неопытной в сердечных делах Аники не было никаких шансов устоять перед обаянием лорда Дирка. Он был просто великолепен. Высокий, статный, в своём бледно-голубом расшитом золотом наряде, он с грацией пантеры уверенно вёл в танце раскрасневшуюся партнёршу, глядя на неё чуть насмешливым внимательным взглядом из под тёмных ресниц.