Анна Перекрест - Шерлок Холмс и теорема Ферма

– Когда я выходил из дома Ройлота, я нос к носу столкнулся со стариком. Скорее всего, он просто зашёл к соседу в гости попить чайку.

Но не мог же я оставить в живых свидетеля! Ведь он наверняка вспомнил, что встретил меня, когда узнал о смерти Ройлота.

Вот я и придумал эту историю с собакой. То есть легенда-то, конечно, существовала, просто я вовремя вспомнил о ней и разыграл этот спектакль. Прислал старику конверт с рукописью, нашёл подходящего пёсика, чтобы он оставил следы на дороге. И, когда старик вышел подышать свежим болотным воздухом, сделал ему укольчик.

Здорово получилось, правда? Полиция поверила в эту чепуху. И если бы не вы, Холмс, всё прошло бы так, как я и задумал. Вы вообще мне постоянно мешаете, всё время становитесь на моём пути.

Даже теоремой Ферма занялись наверное только для того, чтобы насолить мне и доказать её раньше меня. Но уж здесь у вас точно ничего не получится – я уже почти закончил доказательство.

– Должен вас, в свою очередь, огорчить, – сказал Холмс. – Во-первых, у меня есть неопровержимые доказательства вашей вины, и уже через пять минут сюда прибудет полиция, чтобы надеть на вас наручники.

А во-вторых, я уже доказал теорему Ферма. Вот – смотрите!

И с этими словами Холмс достал пачку исписанных мелким почерком листов бумаги и протянул её Мориарти.

– Если вдруг решите порвать, можете не трудиться, – усмехнулся он, – я писал под копирку.

По мере того, как Мориарти читал, лицо его медленно вытягивалось. И наконец, в ярости сбросив листки со стола, он воскликнул:

– Я не нашёл тут ошибки! Получается, и здесь вы обошли меня, Холмс! Нет, я никак не могу этого допустить!

Он рывком выдвинул ящик стола и достал оттуда маленькую чёрную коробочку.

– Это же наша Энни! Отдайте её нам немедленно! – закричали девочки.

Но Мориарти смотрел только на Холмса.

– Я сразу понял, что это такое и разгадал её секрет. Вот, смотрите!

И он нажал какую-то невидимую кнопку на чёрной матовой поверхности. Множество разноцветных огней вспыхнуло в глубине, и Энни открылась. Мориарти приложил палец к светящейся панели, на которой мигали непонятные знаки.

– Нет! – закричал Холмс, бросаясь на Мориарти, – не смейте этого делать!

Но было уже поздно.

Мориарти засмеялся своим дьявольским смехом и взлетел к потолку, кружась в синем вихре.

– Держитесь все за меня! – крикнул Холмс, хватаясь за ногу Мориарти и тоже медленно поднимаясь в воздух.

Алёна вцепилась в рукав Холмса, Саша ухватилась за Алёну, а Ватсон в последний момент подпрыгнул и повис у Холмса на ноге.

И в эту секунду в комнату вбежали полицейские и начали палить в воздух из пистолетов…

Но они уже были вне пределов их досягаемости, уносясь куда-то в неизвестность из этого 19-го века, к которому девочки уже начали понемногу привыкать.

Глава II

Алёна очнулась первой и поняла, что не может пошевелиться.

Лёжа с закрытыми глазами, она вдруг почувствовала довольно болезненный укол в руку. И тут же раздались громкие мужские голоса. Говорили по-французски.

Алёна открыла глаза и села.

Рядом лежали Саша, Холмс и Ватсон, крепко связанные по рукам и ногам.

А прямо перед ними, наставив на них острия шпаг, застыли четыре мушкетёра, будто сошедшие со страниц известной книги.

– Мы вас раскусили: вы английский шпионы! – с радостным смехом воскликнул самый молодой из них на ломаном английском языке.

– Если вы потрудитесь развязать нас, уважаемый месье Д 'Артаньян, я попытаюсь доказать вам, что мы вовсе не шпионы, хотя и англичане, – сказал Холмс, умудряясь даже в таком положении сохранять достоинство.

Посовещавшись, мушкетёры развязали пленников и выжидательно посмотрели на Холмса, почувствовав, что он тут главный.

– Видите ли, – осторожно начал Холмс на чистейшем французском языке, – мы прибыли из Англии по очень важному делу. Вот этому человеку угрожает смертельная опасность.

И Холмс достал откуда-то из внутреннего кармана листок бумаги с портретом Ферма.

– Это Пьер Ферма, будущий гениальный математик, который принесёт славу Франции.

– Ой! Там же внизу год его смерти – 1665-ый! – прошептала Алёна. Сейчас они заметят!

Но мушкетёры ничего не заметили.

– За славу Франции мы готовы отдать жизнь! – хором воскликнули они.

– В этом я ни секунды не сомневался, – продолжил Холмс. – Но сейчас этому человеку грозит опасность. Один англичанин по имени Мориарти не желает, чтобы великие научные открытия были совершены во Франции. Он хочет завладеть рукописями Пьера Ферма, а его самого убить.

И тогда англичане получат огромное преимущество в войне с Францией, которая вот-вот начнётся.

– Мы не позволим этому случиться! – воскликнул красивый молодой человек, которого товарищи называли Арамисом. – Как мы можем вам помочь и спасти этого замечательного учёного?

– Вы просто должны помочь нам найти вот этого человека, – коротко ответил Холмс, доставая фотографию Мориарти.

– Так ведь я только что отдал ему своего коня! – воскликнул мушкетёр по имени Атос. – Он сказал, что у него срочное донесение для короля, и ему срочно надо в Париж.

– Да что же это вы такие доверчивые? – с досадой пробормотал Холмс, – впрочем, нас это устраивает. Господа! Нам необходимо переодеться. На нас английские костюмы, а здесь, вероятно, появляться в таком виде небезопасно.

Самый высокий из мушкетёров, очевидно Портос, со смехом оглядел платья девочек и одежду Холмса и Ватсона.

– Дааа… – расхохотался он, – действительно, одеты вы довольно нелепо! Всё-таки странный вы народ, англичане! Ладно, здесь неподалёку живёт одна моя знакомая швея, которая шьёт костюмы для королевского двора. Придворные капризны и постоянно отказываются от заказов. Вот у неё и скопилась куча никому не нужных платьев. Что-нибудь вам обязательно подберём.

Пошли, тут недалеко.

– Что происходит, Холмс? – прошептал Ватсон, пока они шли по живописной дороге к видневшемуся впереди городку, – может, объясните нам?

– Понимаете, – сказал Холмс, – этот негодяй настолько тщеславен, что не смог вынести того, что я раньше его доказал теорему Ферма. Поэтому, когда он включил машину времени, я сразу догадался, что он задумал убить юного математика, чтобы тот никогда не сформулировал свою Великую теорему.

Но ведь мы с вами никак не можем этого допустить, правда? Поэтому я и ухватился за Мориарти, чтобы вместе с ним попасть во Францию 1625-го года.

Я успел заметить, что именно эту дату он набрал на панели машины времени.

Сейчас молодой студент Пьер Ферма заканчивает учёбу в университете города Тулузы и только обдумывает свои будущие математические открытия.

– Так значит, Мориарти должен был отправиться в Тулузу? Почему же он поехал в Париж?