Роберта Вустерова - Куклы мадам Баттерфляй

Кепарь шмыгнул носом. Не больно-то и хотелось попадаться тебе на глаза. Здоровьем рисковать. И вообще, свою часть работы он давно выполнил, а на беготню за мелюзгой и стычки с индийскими сумасшедшими не подписывался.

Дело перестало казаться таким простым, как целый месяц расписывал им с Колькой шеф. Так звонить или нет? Тут в голове мелькнула мысль, от которой он чуть не свалился с табуретки. Куда бы школяры с индийцем не пошли, сумку они с собой не взяли. Девчонка тащила свернутую в рулон бумагу, у остальных в руках ничего не было, это он собственными глазами видел. Значит, сумка осталась в лавке. И рыжий шкет там сейчас один-одинешенек. Сидит, сумку обнимает.

Кепарь ухмыльнулся. Со шкетом он мизинцем левой руки справится. Тряхнет разок – тот и Кольку… тьфу… Усатого, и кнопки живо отдаст. Воображение тут же нарисовало картину, как он появляется у шефа с сумкой через плечо. Думали, Кепарь ни на что не годится? А он – наше вам с кисточкой – все уладил. Получите, распишитесь. Под такой поворот можно и долю побольше потребовать. Так, чтобы сразу и на айфон, и на лодку с мотором хватило.

Он подошел к двери лавки, подергал за ручку. Заперто. Это ничего. Малец откроет.

Сняв кепку, он пригладил волосы и стукнул в дверь раз, потом другой. Внутри было тихо. Он выстучал по резному косяку целую дробь. Раздался шорох, зазвенел колокольчик. На Кепаря снизу вверх смотрел рыжий мальчишка. «Я думал, Деванш вернулся», – неуверенно произнес он и впился в Кепаря глазами. На его лице была написана растерянность, которая быстро сменилась страхом. «Это вы?!» – непонятно чему удивился мальчишка и попытался закрыть дверь.

– Ты что, сынок, родного папу не узнаешь? – с расчетом на любопытных зрителей громко сказал Кепарь и подпер дверь ногой. – Впусти меня, я тебе подарок принес.

Он нажал на дверь, тесня мальчишку от входа. Если тот поднимет крик, сюда полбазара сбежится. Но пацан, видимо, потерял от ужаса голос. Не издавая ни звука, он отступал к прилавку, на котором стояли небольшие белые бочонки с разноцветными порошками. От порошков пахло перцем и какой-то незнакомой дрянью. Догадавшись, что шкет хочет швырнуть в него ядовитой гадостью, Кепарь подскочил к нему и схватил за шиворот.

– Где сумка? Отвечай, или я из тебя все кишки вытрясу.

Лицо мальчишки покраснело, видно, воротник слишком сильно сдавил горло. Похрипев, он качнул головой назад. Там в стене виднелась дверь. Кепарь открыл ее ногой и вволок шкета в просторную светлую комнату. Горело несколько ламп. Откуда-то доносилась восточная музыка. Перед диваном на журнальном столике лежали сумка и открытый ноутбук.

– Пустите, – прохрипел шкет. – Вон ваше сокровище.

Кепарь швырнул мальчишку на диван и, дрожа от нетерпения, расстегнул молнию. Внутри как ни в чем не бывало валялся превращенный Колька. Сдвинув его в сторону, Кепарь запустил руку во внутренний карман. Кнопки не было. Вытряхнув Кольку на столик, он обшарил в сумке все закоулки, даже подкладку оторвал. Кнопка исчезла.

Бросив сумку на пол, он наклонился к мальчишке. Тот вжался в спинку дивана, подтянув к себе ноги.

– Ноги спусти, – прошипел Кепарь. – Думаешь меня своими хилыми ножками вырубить? Я тебе щас покажу, кто тут сильный. Говори быстро, где кнопки.

– Какие кнопки? – пискнул мальчишка. – Не знаю я ни о каких кнопках.

– Знаешь, знаешь. Шеф сказал, ты как раз больше всех о кнопках знаешь. Одна была в сумке, – Кепарь пнул ее ногой. – Вторую занырил кто-то из вас. Мне без разницы, где вы ее нашли. Но раз шеф говорит, что она у вас, значит, так оно и есть.

Он сжал кулак и занес над головой шкета.

– Ну-ка, выкладывай кнопки! И поживее.

Хрюп, раздался сзади непонятный звук.

– Не убивайте меня, дяденька! – заорал мальчишка, вцепляясь в кулак. – Не убивайте, я вам все скажу.

– Ну вот, совсем другой разговор, – ухмыльнулся Кепарь и попытался оторвать мальчишку от руки. Но пацан впился в нее, как клещ. Совсем голову потерял.

– Все расскажу, все, – верещал он, рыдая. – Ваш шеф правду говорит. И ПРЕВРАЩАТЕЛЬ, и ОЖИВЛЯТЕЛЬ у нас.

Хрюп, раздалось сзади во второй раз.

Что-то в этом звуке было неправильное.

Кепарь хотел посмотреть, в чем дело, но малец, ухватившись за футболку, не отпускал его от себя.

Стряхнув шкета, Кепарь повернулся. За спиной стояла жуткая бесформенная фигура в темном одеянии. Из-под синей накидки в него вонзались злющие темные глаза.

Фигура резко махнула рукой.

Хрюп, раздалось в третий раз, и Кепарь отключился.

Перед тем как скрыться за поворотом, Лиза обернулась и помахала им рукой.

– Хорошая девчонка, – сказал Деванш, махнув в ответ. – Ты с ней дружишь?

– Нет, – ответил Макс. – Я с ней только сегодня познакомился. Она, вообще-то, заноза.

– Понятно, – улыбнулся Деванш. – Значит, обязательно подружитесь. Из заноз отличные друзья получаются.

Помолчал и добавил:

– И жены.

Макс смутился. Чего это ему дружить с Галкиной? Ну, обещал он помочь ей с геометрией, так это не дружба, а деловые отношения. Он даже не знает, о чем с ней говорить. Хотя о пиратах она интересно рассказывала. И не трусиха. Не побоялась пойти за ним к мадам Баттерфляй. Он вспомнил, как в доме на Виноградной они с Лизой крались по коридору, и почувствовал, что у него загораются уши.

Пообещав себе больше о Галкиной не думать, Макс обнаружил, что их с Деваншем появление на улице вызвало неслабый интерес. Прохожие просто не сводили с них глаз. Еще вчера от такого внимания Макс постарался бы смыться в безлюдный двор. Но сейчас ему некогда было заморачиваться по пустякам. Он должен спасти Катю и ради этого готов стерпеть любые насмешки. Пусть таращатся. Пальцем не показывают, следом не бегут, и ладно. Как не глазеть, когда такое зрелище.

Перед самым выходом из «Лавки пряностей» Деванш решил, что для визита в департамент культуры ему как Великому Факиру необходима соответствующая экипировка. Он выставил жену из спальни и закрылся там на целых десять минут. А когда вернулся, Макс и Галкины утратили дар речи. Зато Алиша отреагировала бурно.

– Это ведь твой свадебный наряд! – воскликнула она, всплеснув руками. – Ты в нем такой красивый.

Свадебный наряд Деванша, в котором он сейчас шествовал по городу, состоял из длинного, почти до пят, серебристого сюртука, щедро расшитого темно-красными узорами. Того же цвета, что вышивка, были узкие атласные штаны, шелковый шарф с кистями, перекинутый через плечо, и бархатный тюрбан. Прямо над лбом из тюрбана торчало белое перо, которое покачивалось при каждом шаге индийца. Единственным предметом, не вписывавшимся в ансамбль, были черные кеды. Побродив по комнате в свадебных туфлях с загнутыми носами и несколько раз споткнувшись, Деванш заявил, что для ходьбы по городу они непригодны.