Ева Гончар - Нектар Полуночи

Принцесса подперла рукой подбородок и прикрыла глаза, из-под ресниц наблюдая за Многоликим. Она уже привыкла к тому, что ей кажутся давно и прочно знакомыми его лицо его и голос, и спокойная звериная грация его движений, и больше не раздумывала, где могла встречать его прежде. Ей просто очень нравилось быть с ним рядом, чувствовать живую энергию их странной связи. Сквозь сплошную сизую пелену утомления в душе Принцессы прорастали до сих пор неведомые ей желанья. Подойти к мужчине, сесть подле него на пол, взять ладонями и развернуть к себе его лицо. Долго-долго смотреть в его сумрачные глаза. Положить к себе на колени его голову, пригладить растрёпанные волосы. Очертить пальцем тонкую линию его губ, узнать, каковы они на вкус…

Тем временем в печи заплясал первобытным танцем огонь, в комнату хлынуло смолистое сосновое тепло. Многоликий поставил нагреваться чайник, распахнул один из сундуков и вытащил оттуда коробку чая, пакет сухарей и пару жестянок с консервированным мясом.

— Может, всё-таки поедите, ваше высочество?

— Не хочу. Буду только чай.

— Как скажете, — он нашёл вилку, устроился за столом и впился ножом в первую из жестянок.

— В Замке сейчас переполох, — сказала Принцесса, чтобы не молчать, хотя даже язык у неё поворачивался с трудом. — Они, конечно, уже знают, что я сбежала… и даже, наверное, догадываются, что сбежала с вами. Реймо ведь поймёт, что вы были в моих покоях?

— Разумеется. А что вы написали начальнику Охранной службы?

— Про вас не писала. Сказала, что сама подслушала разговор этих мерзавцев… Он позаботится о папе, как вы считаете, Многоликий? Правда ведь, позаботится?

— Если он так предан Королю, как вы говорите, конечно, позаботится, — согласился мужчина. — Да вы не бойтесь, ваше высочество, я думаю, ваш батюшка и сам может о себе отлично позаботиться. Наверняка он собаку съел в придворных интригах!

Подхватил вилкой и отправил в рот внушительный кусок мяса, захрустел сухарём. Разговор заглох: Многоликий был слишком голоден, чтобы отвлекаться от еды, Принцессу всё сильнее клонило в сон. Зашумел, закипая, чайник. Расправившись с содержимым обеих жестянок, хозяин заварил чай и поставил перед ней большую дымящуюся кружку. После нескольких глотков неожиданно вкусного чая Принцесса пробормотала:

— Я сейчас усну прямо тут.

Многоликий показал на топчан у печки:

— Постель в вашем полном распоряжении.

— А вы?

— Возьму ещё одно одеяло и лягу на полу, он тёплый.

— Нужно только убрать куда-нибудь… всё это, — вспомнила вдруг девушка и принялась снимать неудобные толстые перстни.

Положила их на стол, добавила к ним остальные украшения. Затем распустила волосы и выпутала из них жемчуг.

— Интересно, этого надолго хватит?

— Если экономить — года на три, — с улыбкой ответил мужчина, но вдруг нахмурился: — Ваше высочество, вы меня поражаете! Ладно, вы не боялись меня в Замке. Но почему не боитесь теперь? Разве я не могу вас ограбить… или даже убить?

— Если нельзя доверять даже вам, то кому мне тогда доверять, Многоликий?

Он помолчал, внимательно на неё глядя, потом собрал в горку её «золотой запас» и проговорил:

— Хорошо, я спрячу ваши вещи. Потом объясню, как и кому их продать.

И только тут она внезапно осознала, сколько хлопот доставила ему, совершив побег вместе с ним! Ему бы сейчас заметать следы, бежать и скрываться, меняя личины — а он вынужден будет возиться с ней, устраивая её бестолковую перевернувшуюся жизнь.

— Навязалась я на вашу голову, — сказала вслух Принцесса.

Многоликий изумлённо вскинулся:

— Навязались? Вы?! Ваше высочество, вы спасли меня от участи, которая хуже, чем смерть. Мне никогда с вами за это не рассчитаться.

Он вышел, давая ей возможность привести себя в порядок и лечь. «Хочу засыпать на его плече», — последнее, о чём подумала беглянка, прильнув щекой к жёсткой, пахнущей сеном подушке, и провалилась в сон.

Возвратившись и убавив свет, чтобы он не мешал Принцессе, Многоликий покопался в одном из сундуков и, наконец, извлёк пустой кожаный кошель, как раз подходящий по размеру для её драгоценностей. Друг за другом, перебирая и рассматривая, сложил туда дорогие игрушки, ещё хранившие тепло её тела. Нет, продавать их пока нельзя, ни в коем случае нельзя — во-первых, сейчас это опасно, а во-вторых, неизвестно, когда девочка вернётся в Замок. Пусть они останутся у неё на чёрный день — если он, Многоликий, не сможет ей помогать. «Но сейчас, пока я жив и свободен благодаря ей, деньги для неё я найду!»

Впрочем, деньги не главное. Главное — придумать, где её спрятать, пока дворцовые интриганы разбираются между собой. В том, что его величество король Авитании выйдет из этой войны победителем, Многоликий не сомневался — но не знал, как долго война продлится. А ищейки, разыскивающие сбежавшую наследницу, наводнят страну уже завтра.

Куда поселить Принцессу? Кому поручить заботу о ней? Само собой, какой-нибудь надёжной и преданной женщиной, в доме которой бывает мало людей. На отдалённом хуторе? Или, наоборот, в столице, где так много чужаков, что никто их не замечает? Многоликий примерялся то к одной, то к другой кандидатуре, но от мыслей о том, что ему придётся уехать, оставив девушку, становилось тошно.

Именно поэтому он и должен её оставить — пока всё не зашло слишком далеко! «Кто — она и кто я?» — напомнил себе мужчина. Утончённая и образованная особа монарших кровей, привычная к покою и роскоши, воспитанная, чтобы править Авитанией. И парень, выросший в грязи и нищете, нахватавшийся, правда, приличных манер и умных слов, авантюрист и вечный беглец, раб своего злополучного дара. «Что я могу ей дать? — с горечью спросил себя мужчина. И сам себе ответил: — Ничего! Уберечь от грозящей ей опасности, и только!»

Он покосился на Принцессу, свернувшуюся калачиком под лоскутным одеялом, и чуть слышно выругался. Она — сокровище, попавшее к нему диковинным стечением обстоятельств. Она, злыдни болотные, не его сокровище, он должен вернуть её в целости и сохранности! Когда она сказала, что доверяет ему, в её голосе было что-то такое, от чего у Многоликого ёкнуло сердце. «Неважно! — призывая на помощь весь свой здравый смысл, подумал он. — Пусть даже мне не померещилось, какая разница? Молоденьким девушкам свойственно влюбляться в романтических героев, но я буду последней сволочью, если этим воспользуюсь!»

Многоликий добыл из сундука толстое запасное одеяло и комплект одежды. Избавился от дрянных тюремных тряпок, расстелил одеяло на полу, поворошил угли в печи, проверил заслонку и, затушив лампу, лёг — тело каждой свой клеточкой молило об отдыхе. «Решено, завтра мы поедем на побережье, к матушке Аржни. Более тихого и уединённого места не придумать. Госпожа Аржни любит меня, как родного сына, и помнит, кто спас от вырубки её виноградники — конечно, мою просьбу она выполнит!» А если девчонка будет против… «Я что, зелёный юнец, не знающий, как отваживать от себя женщин? — разозлился Многоликий. — Придётся тогда показать ей, что я не так хорош, как она вообразила!»