Расселл Джонс - Выше головы!

— …Космическая эра ознаменовала новый отсчёт времени и новые правила в самых разных областях жизни. Например, новый год был перенесён на первое марта. Это было одно из самых спорных предложений! Потому что все привыкли, что первый месяц — январь. Хотя в названиях многих месяцев сохранилась староримская нумерация, по которой именно март был первым. Кто назовёт такие месяцы? Месяцы, по которым можно понять, что март когда-то был первым в году?

Я не знал, сколько человек из двадцати одного изъявили желание ответить — так или иначе, выбирал школьный логос. И он выбрал Теодора Ремизова.

— Октябрь! — выпалил Тьюр. — «Окто» значит «восемь». И ещё ноябрь… Нет, сентябрь — седьмой. September — сэптема. И декабрь! Потому что декада.

— Правильно! Молодец! — похвалил учитель.

«Когда это ввели?» — подумал я, внезапно вспомнив, что выбор ученика для ответа далеко не всегда принадлежал Искусственному Интеллекту, располагающему полным досье и актуальной статистикой и при этом лишённому сомнений. Интересно, как справлялись учителя раньше? Когда они выбирали сами, присваивая лишнюю власть и собирая симпатии и антипатии по поводу, имеющему весьма опосредованное отношение что к учёбе, что к воспитанию. Как они выносили это? Как удерживали в голове дополнительную информацию — кто захотел ответить, кто нет?..

— Более двух тысяч лет большинство народов отмечали новый год первого января, — продолжал тем временем учитель. — Такой порядок установил Юлий Цезарь, а впоследствии это распространилось на Европу и весь мир. Кто-нибудь может несколькими словами описать, кто такой Юлий Цезарь? Жюль?

Жюль Якоби — красавчик с волнистыми волосами каштанового цвета — был похож на принца из сказки.

— Цезарь — это человек, которого Брут убил кинжалом.

Засмеялись все.

— Наверное, про меня будут говорить: это человек, которого убили шуткой, — вздохнул учитель, пряча улыбку.

— Он был тираном, — не сдавался Жюль. — Захватил власть в Риме. Почему мы должны помнить о нём, как о хорошем человеке? — и он вытаращил невинные голубые глаза.

— Мы должны помнить о нём, как о человеке, который сделал много полезного, — объяснил учитель. — В истории нет абсолютно плохих и абсолютно хороших. Деятельность каждого государственного деятеля состояла из множества самых разных решений. И каждый поступал так, как считал правильным. Например, Гай Юлий Цезарь. В честь него календарь был назван «юлианским». А потом вместо него ввели Григорианский календарь. Кто помнит, зачем? Умар, прошу тебя.

— Високосный год.

Близнец Жюля поставил себе целью отличаться от брата, поэтому брился наголо и старательно щурился. А всего год назад они играли в «угадай, кто я» и, судя по снимкам, были в этом виде «спорта» абсолютными чемпионами.

— Можешь рассказать подробнее?

— Юлианский календарь не учитывал високосные года. То есть учитывал, но не правильно. И началась разница во времени. Начала накапливаться. Поэтому какой-то там Григорий ввёл новый календарь.

— Спасибо! Думаю, папа Григорий… м… Тринадцатый не обидится на тебя. Даже я не помню его номер — спасибо логосу.

Я отметил про себя «заминку». Вряд ли учитель не помнил что-то из темы урока и всего того, что прилагалось к теме! Здесь политика тоньше: либо показать, что учитель несовершенен, либо продемонстрировать, что несовершенный учитель не стесняется признаться в этом, либо вынести факты о деятелях церкви за область обязательных знаний. А может быть и то, и другое вместе. Логос забрал на себя часть педагогических обязанностей, но легче не стало.

— Кто-нибудь догадался, почему наш календарь называется просто «новым»? — продолжал опрашивать учитель. — Валери?

— Наверное, потому что когда его вводили, не было ни цезарей, ни пап. Ну, не захотели, чтобы было, как тогда…

Физически развитая для своих тринадцати лет, она обладала удивительно писклявым детским голосом. Но я заметил, что никто не засмеялся и вообще никак не отреагировал на эту особенность.

— Хм, знаешь, я никогда не смотрел на это таким образом… — задумался учитель. — Возможно, ты права даже больше, чем историки! Когда выбирали новый календарь, на всеобщее рассмотрение было представлено множество анонимных вариантов и обоснования к ним. Сегодняшний вариант выбрали далеко не сразу. А когда выбрали, было уже не столь важно, кто придумал. Важно было, что его выбрало большинство. Его и выбрали именно потому, что он отличался от старых календарей. Кроме переноса нового года на первое марта было введено и другое изменение: в августе стало 30 дней и сдвинулось количество дней в остальных месяцах.

Объёмный экран над головой учителя показал процесс изменение дней в календарной сетке: с августа по февраль.

— Таким образом, в феврале стало двадцать девять дней в обычный год и тридцать — в високосный.

— И каникулы дольше! — пробормотал Оскар Ява.

Ответ без разрешения считался нарушением дисциплины, но повод был серьёзный — по классу прокатился понимающий смех, а учитель предпочёл закрыть глаза на проступок.

— Хорошая версия, Оскар, что этот календарь выбрали потому, что он удлинял зимние каникулы! Но в первую очередь он упрощал подсчёт дней. После переселения на станции календарь стал условным, а Земля превратилась в хронометр для человечества.

На экране возникла голубая планета, и когда взгляды всех учащихся устремились в одном направлении, школьный логос запустил мультипликационный ролик. Я его видел, когда «лечился от амнезии», но с удовольствием посмотрел ещё раз, уж больно забавно было нарисовано: Земля как старинные часы с маятником — и десятки антропоморфных станций вокруг неё: сверяют хронометры и подводят стрелки. СубПорталы были изображены в виде шторок — автономные станции ненадолго высовывались из-за них и тут же исчезали.

В первый раз этот мультик показывали втором курсе Средней школы, когда изучали цивилизации древности и знакомили с понятием единого времени. Но он вполне годился, чтобы развеяться, тем более что потом наступил запланированный пятиминутный перерыв — первый после двадцати минут урока. Кто хотел, вышел в санитарную комнату, большинство остались, чтобы размяться или попить. Или поговорить — Тьюр и его сторонники делали это в открытую: отходили в дальний край класса, чтобы никто их не услышал, и шептались.

Записи в классах велись только на показательных уроках или во время экзаменов. Если нужно, могли посадить за отдельную парту наблюдателя вроде меня. Но само появление постороннего воспринималось как признак «непорядка». К счастью, моя персона вызывала скорее любопытство, чем беспокойство.