Всеволод Глуховцев - Пурпурный занавес

– Вашими бы устами…

– Мёд пить? – Бородулин рассмеялся. – Выпьем, выпьем мёду, Коля!.. Всё, действуем.

– …ну как? – встретила Николая Марина.

– Отлично, – успокоил её Гордеев. – Давай обедать, жрать хочу, как слон!

Марина всё-таки была прекрасная хозяйка. Через четверть часа стол был сервирован, источал кулинарное благоухание.

– Прошу, мой хозяин.

Обед прошёл на высшем уровне. Шутили, смеялись, под это и токайское допили. В голове у Николая приятно полегчало, мысли потекли скоромные, раблезианские… Он притянул к себе Марину, и они запечатлели на губах друг друга томный длиннющий поцелуй.

От таких дел либидо Гордеева взыграло, но он здраво рассудил, что с полным брюхом секс будет трудоёмким, потому и сказал:

– Слушай, краса земная. Давай-ка поприляжем да приотдохнём чуток. А уж потом…

И сделал лицо Дон-Жуана.

Марина кокетливо повела глазками, встала.

– Я тогда пойду постель приготовлю, а ты пока чайку можешь попить.

– Лучше вина. Вот, тут осталось чуть-чуть.

Он пригубил из бокала, а левой рукой ухитрился ещё и поддать барышне пониже спины – в шутку, разумеется.

…и всё у них получилось, всё как надо. Умиротворённые и счастливые, они лежали в обнимку, когда на прикроватной тумбочке запиликал мобильник Николая.

– Опять… – сонно проговорила Марина, не открывая глаз. – Не дадут побалдеть…

Николай беззлобно ругнулся, достал аппарат.

– Ага… – увидел, что на табло. – Здрасьте, Александр Яковлевич, давно не общались.

Пинский был приветлив:

– Здравствуй, Николай…

Ну, а дальше вышло всё точно так, как и обещал Сергей Никанорович. Последовало приглашение, Николай принял – только попросил аналитика подобрать его на остановке, не хотел засвечивать Марину.

Хотя это, поди, для Пинского секрет Полишинеля…

Николай набрал номер бородулинского спецтелефона.

– Евгений Петрович, рыба клюнула, – так метафорически выразился он.

Пинский действительно привез Николая в Ольховую рощу – фешенебельный район, где в роскошных особняках проживала городская элита. Посигналил перед воротами с видеокамерой наверху. Через мгновение створки автоматически раздвинулись. Подъехали к двухэтажному коттеджу, припарковались. Прошли к крыльцу, где их уже встречали.

– Джамал Робертович уже ждет, – учтиво поклонился осанистый пожилой мужчина – то ли камердинер, то ли личный секретарь.

И вновь блеснула у Николая в мозгу молния воспоминания, но на сей раз не подвела память – мужик-то этот тот самый, что сидел как-то у Пинского на приеме – Николай его тогда еще принял за очередного пациента-невротика! Ан нет, оказалось порученец это, и вероятно по всяким важным мистическим делам.

Их провели в обширную залу. Николай огляделся: огромный с толстым ворсом тёмно-красный ковер на полу, все стены увешаны картинами и звериными головами, изысканная мебель и, наконец, настоящий камин.

Хозяин не замедлил выйти к гостям.

Статный мужчина в возрасте спустился со второго этажа по винтовой чугунной лестнице. Остановился на миг, улыбнулся располагающе.

Темный цвет лица, седая шевелюра – про такую говорят «благородная», цепкий умный взгляд проницательных, почти черных глаз, клювом загибающийся крупный нос… Движения плавные, размеренные.

– Так это и есть тот самый молодой человек с выдающимися способностями?

– Он самый, Джамал Робертович, – в голосе Пинского помимо подобострастия послышалась гордость, – прошу любить и жаловать – Николай Гордеев.

– Весьма, весьма рад знакомству, – командор чуть наклонил голову, сверлил исподлобья гостя своими пронзительными антрацитовыми зрачками, проникал в его душу, ощупывал там внутреннее пространство, копался в сознании.

Николай похолодел. Да, с этим надо поосторожнее!.. Он весь так и напрягся, наглухо запер всё сокровенное в недоступный для посторонних сейф памяти. Вскинул глаза, взглянул магу прямо в зрачки.

Казалось, этот безмолвный и невидимый поединок длится целую вечность, хотя на самом деле минуло лишь несколько мгновений.

Старый колдун внезапно улыбнулся и, отвернувшись, сделал гостям приглашающий жест в сторону кресел. Николай облегченно вздохнул, расслабился, смахнув выступившие на лбу капельки пота. Вот черт рогатый!..

– Итак, господа, каковы новости? – вальяжно развалившись, вопросил хозяин.

Пинский подробно и обстоятельно обо всем рассказал.

– Что ж, – одобрительно кивнул тот, – ты правильно сделал, Саша, что переориентировал ищеек на более крупного зверя. Этот сумасшедший убийца девиц совсем не важен для нас. Что касается нашего гм… идейного врага – видится мне, что все же он из клана оппонентов. Раньше до подобных методов они не опускались…

При этих словах он пристально посмотрел в сторону Николая. Тот встретил этот взгляд ясными, невинными глазами, и командор, погипнотизировав так молодого человека несколько секунд, отвёл взор.

– Да, не марали они своих рук в людской крови, – продолжал командор, как ни в чем не бывало, – они ведь такие снобы и пуритане. Куда им до грязных дел!..

– Белоручки, – поддакнул Пинский, – прекраснодушные мечтатели!

Хозяин усмехнулся и согласно покивал.

– Вот, Николай, – обратился он к молодому человеку, – Александр Яковлевич считает, что вы должны занять соответствующее место в нашем Ордене. Как вы сами на это смотрите?

Николай потупил взор долу, пробормотал что-то типа «польщен доверием, очень рад».

– Ваш наставник тысячу раз прав: в таких людях, как вы, Орден действительно нуждается. В особенности теперь, после того, как мы понесли определенные потери в адептах. Войдя в число посвященных, вы станете членом сильного и могущественного братства, где действует принцип «один за всех, и все за одного». Орден будет поддерживать вас во всех ваших делах и начинаниях – в карьере, творчестве, бизнесе, даже в семейной жизни, но, что самое главное, в духовном росте и обретении особых знаний и возможностей.

Он помолчал, искоса разглядывая своих собеседников, как бы что-то взвешивая в уме, затем продолжил:

– Но и спрашивать с вас будут строго. Также и членство в нашем духовном братстве пожизненное – уйти никто не в праве. Так что подумайте, прежде чем дать окончательный ответ – здесь вас никто не неволит. Каждый человек имеет право на свободный выбор, и он за вами…

– Я понимаю, – тихо вымолвил Николай.

– Вот и прекрасно! – лицо командора, больше похожее на резиновую маску, расплылось в широкой улыбке – как подумалось мимолетно Гордееву, в показной.

– Что ж, Джамал Робертович, – поднялся аналитик, а вместе с ним и Николай, – пожалуй, нам пора. Дела, знаете ли…