Ярослава Осокина - Истории Джека

Точно так же на тормозах спустили случай с преподавателем, который потерял сознание на уроке после того, как вызвал Джека, чтобы проверить, как тот усвоил приемы по чтению ауры и магического почерка.

Джек представлял для руководства гораздо больший интерес… которому не суждено было оправдаться. После инцидента его лично приезжала проверять директор Института Белавина. После нескольких комиссий, консилиумов и магических проверок, уровень силы Джека был признан неизмеримым, и ему было запрещено пользоваться магией. От практических занятий он теперь тоже был освобожден.

Где-то в этот период, едва закончились проверки и тестирования, его и отловили, загнав в пустынный дворик позади одного из вспомогательных флигелей.

Настоящих и постоянных зачинщиков было всего два, остальные подтягивались по случаю. И если один из них, Ши, действительно пострадал во время того события на заводе, — ему раздробило кисть руки, и полностью восстановить двигательные функции не удалось, то второй занимался этим только в силу своего мерзкого характера. Эйрику не нравился Джек, не говоря уж о том, какая шумиха вокруг него постоянно стояла, задевая чувствительную до внимания душу Эйрика.

Джек в долгу не оставался: если дело доходило до открытой драки, сил не жалел, отбивался. В более мирные моменты усердно и высокомерно игнорировал как издевки, так и самого Эйрика сотоварищи. Это безумно бесило юношу, а Джек будто чувствовал это, намеренно доводя его больше и больше.

Что там послужило катализатором, Джек не знал, просто однажды его отвели за угол и поставили перед фактом, что дальнейшее существование его на этом свете желательно проводить далеко отсюда и в не столь оскорбительном для них виде. Этот вид они тут же и взялись поправлять.

Вошли в раж, потому что Джек, как обычно, тоже не стеснялся с ответами, и словесными, и физическими. Но противников было больше, так что его повалили наземь и долго пинали ногами, а Эйрик, которому он успел удачно разбить лицо, приволок обрезок металлической трубы и с яростным вдохновением охаживал лежащего, пока их не остановили.

— Анна спасла меня, — сказал Джек. — Она зачем-то меня искала, и ей показалось подозрительным, что в обычных местах меня нет. Подняла шум… Ну, убить не убили бы, сил не хватило бы, но хрен его знает… разошлись так, что сами себя не помнили. Сломали челюсть, руку в двух местах, и ребра. С Анной подружка была, целительница, она меня продержала до тех пор, пока скорая не приехала.

— А с этими… что было?

— Ну, разбирались. Перевели в разные места, подальше, с пометкой в личном деле. Ши приходил извиняться, Эйрик тоже. Этот вообще плакал, я в ступоре был, даже не понял, что и как ему отвечать. По факту, опять меня виноватым выставил, гад, что я его не простил.

Энца вздохнула:

— А я-то думала, это мне было тяжело. Во время учебы еще так себе, а когда работала, никто даже разговаривать не хотел, делали вид, что меня нет.

— А почему ты выбрала именно боевое направление?

— Тетка настояла. Еще когда думали, что все в порядке, и уровень остановится на приемлемом. Да и к тому же эта способность, с разрезанием всего… куда еще идти. А потом уже поздно было менять, доучилась до конца.

Они помолчали, снова глядя на небо. Кучевых гряд уже не было, в акварельно голубом небе оставались только начинающие нежно розоветь перья высоких облаков.

— Так Анна училась почти вместе с тобой? — спросила Энца. — А остальные тоже? Роберт, по-моему, одного с ней возраста.

— Нет, все ребята приезжие… С Робертом я познакомился, когда они с Анной начали встречаться.

— Да? — поразилась Энца. — Никогда бы не подумала… они совсем этого не показывают.

Джек засмеялся.

— Нет, они расстались давно. Анна просто слишком бурная для Роберта, а Роберт слишком спокоен для нее. Хотя, надо сказать, до появления Сагана, только он один мог подолгу ее терпеть и хотя бы как-то унимал ее страсти…

— А они не были напарниками?

— Нет, они оба ведущие, куда там. Правда, разного типа, но все равно.

— А какого? — полюбопытствовала Энца. Делать все равно было нечего: солнце едва начало клониться к закату, и к тому же сильно хотелось есть. Разговор отвлекал.

— Анна помогает Сагану контролировать, он же стихийник, но со слабой способностью к контролю, а у Роберта с Донно связь по принципу стабилизации. Донно как подросток, у него уровень силы скачет постоянно, так что Роберт снимает пики, и когда нужно, делится с ним энергией.

— Здорово, — уважительно покивала головой Энца. — А вот…

Ее прервал звонок телефона.

— Может, Артур, наконец, проснулся? — сказал Джек с гримасой боли вытаскивая телефон из кармана. Ушибленная рука ныла, постоянно напоминая о себе.

Но это был не Артур, и Джек не знал, расстраиваться или радоваться.

— Привет, милая, — ласково сказал он: звонила Эли. — Да, все хорошо. А ты как?… Я? Да нормально. В яме сижу… Какая разница, где?… Я по работе сижу.

Джек клятвенно уверил женщину, что все в порядке, посокрушался вместе с ней, какая гадкая у него работа, обещал ей, что непременно позвонит, как только вырвется из силков и еще раз уверил, что сидит в яме только по делу и очень далеко от напарницы, которая ничего такого не помышляет.

Облегченно выдохнул, нажав отбой, и потер виски.

Энца сочувственно посопела.

— Мы договаривались вчера в кино, — сказал Джек, — а нас задержали, помнишь, и не вышло. Теперь расстраивается.

— Понятно, — отозвалась Энца. — Она кино любит? А что вы в прошлый раз смотрели?

— Любит, — сказал Джек и вдруг нахмурился. — А что смотрели… не помню. Что-то про любовь, и я заснул, наверно.

Он вытянул ноги и поменял позу: спина уже начала затекать.

— Она попросила меня стихотворение сочинить, а я никак не могу, — пожаловался он. — Не выходит как-то.

Энца хмыкнула.

— А ты уже сочинял вот так, по заказу?

— Не… тоже не выходило. Только раз, но там совпало: меня попросили, а я и сам уже начал.

Энца поглядела вверх: прежде розовые облака стали терять цвет, небо становилось более блеклым. Закат был уже близко.

— Почитай, пожалуйста, — вдруг попросила она.

Джек помолчал немного, потом сказал:

— Сначала давай шоколад. У меня живот начинает к позвоночнику прирастать.

Энца достала обе плитки, ему протянула нераспечатанную, а сама с удовольствием зашуршала оберткой оставшейся.

— Молочный? — удивился Джек. — Ты же не любишь.

— Это Донно сегодня дал, — с набитым ртом отозвалась Энца.

Шоколад, на самом деле, — это хорошо, когда желудок полон, и есть чашечка кофе или чая, а просто так… просто так — это издевательство над желудком. Ну, деваться-то все равно некуда, залью сверху водой, решила Энца. Видимо, к тому же выводу пришел и Джек, и они, прикладываясь по очереди, осушили слишком маленькую для двоих бутылочку.