Ярослава Осокина - Истории Джека

— Не-а, — отозвался Саган. — Нас от дежурств освободили.

— Ладно, только я пойду пока, — сказала Энца. — У нас там новенький, надо помогать. Вечером созвонимся, хорошо?

Роберта они забирали из пивной, которая была неподалеку от места происшествия. Мужчина был мучнисто-бледен и вял. Донно помог ему сесть в машину, а там его с двух сторон подперли Энца и Саган. Анна села на пассажирское место рядом с Донно. Тот с тревогой посматривал назад: Энца и Саган тихо разговаривали с Робертом, и Донно хотел их предупредить, что в этом состоянии мага лучше не тревожить болтовней, но похоже, Роберта это успокаивало.

Ехать пришлось дольше обычного: часть улиц снова была перекрыта митингующими. К обычным протестам добавились еще возмущения по поводу Турнира и эксплуатации магов на потеху публике. Листовки забрасывали даже в приоткрытые окна автомобилей. Саган делал из самых больших самолетики и передавал Энце. Призывы не прогибаться на потеху зажравшейся толпе чередовались просьбами прислушаться к голосу сердца, жить в мире, и требованиями прекратить убийства монстр-объектов.

— Пси-вампир, — сказал Роберт. — Снова пси-вампир. Нет следов: ни остаточной магии, ни эха негативной энергии. Все то же самое. Люди из маг-бригады были правы: то умертвие не при чем. Кто-то снова продолжает дело.

— А это не могут быть разные люди? — спросила Энца.

— Вряд ли. Слишком чисто сработано. Были бы разные, уж как-то да ошиблись бы. Но в этот раз тело спрятать не успели — оно лежало в переулке. Может быть, спугнули. И значит, что эта зараза просчитывает все с самого начала, если даже в такой ситуации не оставляет следов.

Он помолчал.

— Мы ведь проверили всех учтенных магов в городе, кто мог бы забирать энергию.

— И меня проверяли, — вставила Энца.

— И тебя. А толку никакого.

— А вдруг это не слабые маги? — предположил Саган.

— Нет, — покачал головой Роберт. — Чтобы таким образом забирать энергию, надо или насильно каналы открывать или быть гораздо меньше по уровню. Ну, знаешь, этот принцип сообщающихся сосудов. У нас только Джек и Энца могут без спроса забирать или накачивать.

— Джек не умеет просто так, — поправила Энца. — У него пока не получается.

— Ребята, — нервно сказала Анна. — Что-то мне этот разговор не нравится. Давайте о чем-нибудь другом, ладно?

Саган послушно перевел разговор на политику и нескончаемые акции протеста «Справедливой ассамблеи», потом на Турнир. Роберт, как и Джек, активного участия принимать не собирался, только как поддержка. Анна же записалась на Игольную хризантему: дисциплину-сюрприз. Раскрыть Игольную хризантему сможет сильнейший из заявленных на это состязание магов, а соответственно его уровню будет определена игра.

— Не обращай внимания, — чуть позже говорила Анна. — У Джека бывает. Он просто берет и пропадает, а потом появляется как ни в чем не бывало.

— А тебе не кажется, что сейчас это… ну, странно как-то? — осторожно спросила Энца.

Может быть, они правы, и это норма для Джека, но девушку не покидало чувство неправильности, нелогичности этого поступка. Пошел за кофе — и уехал, не предупредив, зная, что на носу соревнования, да и от работы их никто не освобождал.

Может быть, неверно судить по себе? Энца так не сделала бы никогда. Даже если что-то случилось, она бы предупредила, сказала, что нужно уехать. А что в голове у Джека — не всегда понятно и ему самому.

— Быстро к нему привыкаешь, верно? — с понимающей улыбкой сказала Анна, и Энца малодушно порадовалась, что Донно их не слышит: женщины вышли на балкон подышать свежим воздухом.

— Привыкаешь, как будто он со своей безалаберностью и легкостью был всегда, — продолжила Анна задумчиво. — А потом он — бац! — и сбегает. То ли ему скучно, то ли еще что. Я вот думаю, что он просто трус.

— Джек? — удивилась Энца. — Да Джек вообще никого не боится.

Анна покосилась на нее, потом, вспомнив что-то, улыбнулась.

— Не бери в голову, котенок, — сказала она. — Это я так, заболталась.

Джек не появлялся два дня. Энце это не нравилось: и его отсутствие, и ощутимая осязаемость его отсутствия. Она по привычке разговаривала с ним, будто тот по-прежнему был у ее плеча. Но Джека не было, и это создавало какую-то совершенно дурацкую дыру в окружающем пространстве. Первую ночь она провела у Донно: после тех посиделок они все там остались.

— Джек даже ночевать не приходил, — удивленно сказала она Донно на следующее утро, когда тот завез ее за вещами в квартиру Джека. — Это странно.

— Почему?

— Он всегда возвращается, не любит ночевать вне дома.

— И насколько давно ты его знаешь, чтобы так утверждать? — скептически поинтересовался Донно. — Он балбес и болтун, и вполне может пропадать по несколько дней подряд, никого не предупреждая.

Энца пожала плечами, перекладывая вещи в рюкзак. Донно раскинул сканирующую сеть, проверяя слова девушки, потом осторожно спросил:

— А ты что, его чувствуешь? Как ты узнала, что его не было?

Энца немного растерянно огляделась, потом указала на подоконник:

— Смотри, два окурка в пепельнице — ровно столько, сколько было вчера утром. И ноутбук его по-прежнему лежит под моим, а значит, он его не брал.

Донно послушно оглядел и подоконник, и стопку ноутбуков на столе. Подумал, что порой он забывает, насколько мировосприятие Энцы далеко от его собственного. Так же как у Джека — несмотря на его статус мага, всегда приходится делать скидку на то, что видит и слышит он как человек.

На обратной дороге Энца вдруг спросила:

— Донно… А ты эмпат, да?

Удивленный взгляд мужчины она встретила извиняющейся улыбкой:

— Я давно хотела спросить. Прости… если ты это скрываешь, я не хотела лезть.

— Что ты, — сглотнув, сказал Донно. — Я… ну, скрываю, конечно. Это мало кому нравится. Но ты не бойся, я постоянно держу блокировку, так что почти ничего не чувствую.

Темные глаза девушки внимательно смотрели на него.

— Я не боюсь, — сказала она. — Разве в этом есть что-то страшное? Понять, что человек думает, можно и без всякой эмпатии. Да и ты, даже если чувствуешь что-то, откуда можешь знать истоки этих эмоций?

— Что ты имеешь в виду? — удивился Донно.

— Смотри, например, радость. Вот ты что-то сделал доброе, и чувствуешь: человек радуется. А почему? Твой поступок его обрадовал? А может, просто день хороший? Или этому человеку вдруг девушка улыбнулась у тебя за спиной. А вдруг наоборот, он замыслил что-то плохое, а ты ему на руку сыграл, и теперь этот человек радуется, воображая как его планы сбудутся.

— Ну ты… даешь, — покачал головой Донно.

— Ведь это так, — сказала девушка. — Ты видишь только верхушку айсберга, а что там под водой — нет.