Кейт Декандидо - Истории Асгарда. Трилогия

– Эй, приятель! – крикнул он. – Славный конь под тобою едет.

В ответ тот лишь скромно кивнул и тихо ответил:

– Благодарствую, добрый человек. Ты, я смотрю, тоже на замечательном жеребце восседаешь.

– Я было подумал, что ты один из сонма богов, но что-то непохоже, – хохотнул Хрунгнир. – Никто из тех тщеславных божков и не задумается уважительно вести беседу с ледяным великаном. Если бы ты не был так стар и дряхл, ты бы обнажил клинок, едва завидев меня.

Кивнув, старик ответил:

– Меня звать Больверк, и я не желаю тебе зла, добрый человек. Я простой путник, который путешествует с миром по этим пустынным дорогам.

И снова Хрунгнир рассмеялся.

– Ты и вправду не из Асгарда, ведь все, кто живут в этом треклятом городе, хорошо знают, что мир – это не по-нашему, и уж точно не стоит искать его у меня. Но расскажи мне о своем коне, странник. Редко увидишь столь яркий окрас и столь могучие ноги. Его поступь легка даже под тобой и весом всей твоей амуниции, Где ты добыл такого славного коня?

– Это обычный родовой конь, добрый человек.

– Какая у него кличка?

– Нету ее, ибо в обычае моей семьи не принято давать имя тому, кто не может на него откликнуться.

– Справедливо, – улыбнулся Хрунгнир.

– Позволите продолжить путь? – скромно спросил Больверк.

– Ты пока погоди, ибо я должен непременно выяснить, какой из коней быстрее: мой златогривый жеребец или твое безымянное животное.

Мужчина с именем Больверк помедлил, ибо, несмотря на выводы Хрунгнира, он и правда происходил из сонма богов, будучи первым среди равных. Один накинул ветхие одежды, оседлал Слейпнира, самого стремительного коня в Девяти Мирах, и рас-считывал на долгую прогулку в одиночку по землям, расположенным между мирами. После скверной истории с Тором, Локи и троллями он надеялся посвятить немного времени себе и своим мыслям.

До него дошли слухи о Хрунгнире и его коне Голдфакси, о том, как великан промышляет грабежом в землях близ Йотунхейма. Один собирался заняться им, но только после небольшого отдыха от королевских дел.

И вот он здесь, лицом к лицу с Хрунгниром, явно уверенным в превосходстве Голдфакси. Будь Один и правда простым путником, его самоуверенность окупилась бы сполна.

– Вызываю тебя, старик, на поединок, – сказал Хрунгнир. – Ибо я должен знать, самый ли быстрый конь на свете мой Голдфакси, а установить это возможно лишь путем скачки.

– Ты совсем не веришь в своего коня, добрый человек?

– В своего-то я верю, а насчет твоего сомневаюсь, я же не испытывал его против своего.

– А если я вызов не приму? – Вся воля Одина ушла на то, чтобы сдержаться и сохранить скромный и тихий тон голоса, остаться в роли Больверка, ибо нахальству гиганта не было границ.

– Что ж, тогда великаны отберут твоего коня и оставят умирать на дороге. Но, – торопливо добавил он, – слово Хрунгнира – золото. Спроси крестьян в близлежащих полях, что присягнули Карнилле. Они бросили мне вызов, и Хрунгнир Могучий сдержал свое слово: взял лишь то, что причиталось, не больше, не меньше.

– И на каких же условиях ты хочешь провести скачку? – спросил Один тихим голосом Больверка, вновь отмахиваясь от мухи, которая протащилась с ним добрую половину пути от Асгарда.

– Коли выиграешь, старик, продолжишь свой путь и гиганты не будут тебе помехой. По сравнению с альтернативой этого более чем достаточно.

– А если выиграешь ты?

Хрунгнир улыбнулся.

– Тогда я заберу твоего коня, ибо Задире полагается иметь и второго по скорости коня при себе.

Один призадумался. Конечно, лучше было бы принять пари, учитывая условия. Всеотец знал, что Голдфакси не ровня Слейпниру, и, если победит, он сможет отправиться далее по своим делам, сохранив тайну личности.

Ну а если проиграет, вот тогда Хрунгнир и узнает, что с «Больверком» шутки плохи. Один не отдаст Слейпнира без боя, а сражаться Всеотец умел очень хорошо.

Хрунгнир указал на холм Альгаррбир невдалеке.

– Будем скакать отсюда до вершины холма, затем развернемся и поскачем обратно. Мой соратник Тьяцци будет стоять на этом самом месте и ожидать нашего возвращения. Тот, кто достигнет его первым, будет объявлен победителем. Поклянись рекой Гьёлль, что подчинишься условиям пари.

За густой седой бородой улыбка Одина осталась незаметной. Гигант оказался смышленее, чем думал Всеотец. Ни один Асгардец не мог бы нарушить эту клятву.

– Клянусь рекой Гьёлль, что отдам тебе своего коня в случае твоей победы.

Только дурак мог согласиться на пари с великаном, но даже Один не осмеливался отступиться от клятвы на священной реке, отделяющей мир живых от мира мертвых. Нарушь такую клятву – и река призовет тебя к ответу раньше времени. Все, что ему оставалось, – это довериться Слейпниру, на чем он пару мгновений назад подловил Хрунгнира с его конем.

Тьяцци встал между двумя лошадьми, когда те обратились головами к Альгаррбиру.

– На старт, по моей команде... и вперед!

Хрунгнир жестко пришпорил Голдфакси, побуждая коня пуститься галопом. Один, в свою очередь, наклонился вперед, ослабив узду, и таким образом дал Слейпниру пространство для маневра, лишь слегка сжимая седло коленями.

Поначалу кони шли ноздря в ноздрю. Один даже не подгонял Слейпнира, а просто позволил ему скакать галопом. Хрунгнир же все подхлестывал своего жеребца, заставляя того бежать быстрее.

Когда они достигли вершины холма, Один слегка потянул Слейпнира за поводья, что-то шепнул ему на ухо, и конь с легкостью развернулся.

Голдфакси разворот дался тяжело, и Хрунгниру пришлось силой удерживать коня, ибо тот порывался продолжить бег уже на другой стороне холма вместо того, чтобы развернуться. К тому времени, как великан все-таки управился со своим животным, Слейпнир уже принялся спускаться вниз.

Исход гонки был предрешен. Хрунгнир все пинал и подстегивал Голдфакси, но спуск с холма придал Слейпниру еще больше скорости, и конь великана попросту за ним не поспевал.

Один оказался близ Тьяцци на полминуты раньше, чем Хрунгнир. Для великана это время было сродни вечности.

Один уже собрался открыться гиганту, но тут увидел кровожадное выражение его лица.

– Ты что, вздумал насмехаться надо мной? – взревел тот.

Один решил побыть Больверком еще немного, чтобы позволить великану сдержать свое слово.

– Вовсе нет, добрый человек. Ты предложил мне и моему коню пари, и мы его выиграли. Ты заставил меня поклясться на реке Гьёлль, что я не нарушу его условия, ну а сам же что? Или слово Хрунгнира не дороже слова обычного странника?

Великан уставился на старика. Тьяцци и остальные подошли к вожаку, не понимая, что делать дальше. Один посмотрел Хрунгниру в глаза, заготовив заклятье, которое явило бы его истинный облик не славящимся сдержанностью гигантам.