Кейт Декандидо - Истории Асгарда. Трилогия

Один оправданиями Локи не впечатлился.

– Так теперь Локи считает предвидение одним из своих талантов? Действительно, нет шестерки более отважной, чем та, что сошлась сегодня в схватке с троллями, но каждому воину свой конец, и подчас конец бывает весьма постыдным. Сегодняшний день вполне мог бы стать таким днем, и именно Локи был бы в ответе за это. Таким образом, наказание состоит...

– Наказание? – Локи вытянулся во весь свой рост. – Я не сделал ничего, что служит основанием для...

– Помолчи! – Один всего лишь во второй раз повысил голос, но на этот раз сами стены зала пришли в трепет.

И Локи, так уж и быть, замолчал.

– Твое наказание состоит в домашнем аресте сроком в один месяц. Хугин, Мунин и Хеймдалл будут пристально за тобой следить. Попытаешься испариться куда – столкнешься с наказанием Всеотца куда более серьезным.

– Отец, я...

Но Один не желал слышать трусливые мольбы Локи.

– Таково мое слово. Избавь меня от своего присутствия! Тор, сопроводи брата в его покои.

Тор поклонился своему королю.

– С удовольствием, отец.

Схватив Локи за руку, Тор силой вывел Обманщика из зала. Тот продолжал оборачиваться на Одина, вновь севшего на трон, но облик отца являл суровую непреклонность.

Двое воронов парили над головами богов, и стало ясно, что отныне у Локи не будет ни секунды в одиночестве в течение следующих недель и что приговор вступает в исполнение незамедлительно.

За пределами зала Локи, состроив несчастную гримасу, встряхнул головой:

– Бред. Полный бред. Я всего лишь разыграл вас и должен теперь понести наказание?

– Дорогой братец, я бы вообще сказал, – на лице Тора возникла такая же широкая улыбка, что сияла на лице Локи до вердикта, – что ты еще легко отделался. В Асгард вторглись враги. Спустив тебя с небес на землю, как говорят в Мидгарде, отец проявил к тебе доброту, чего ты, быть может, не заслуживаешь.

Локи устало посмотрел на Тора.

– Ты меня прости, дорогой братец, но мне глубоко начхать, чего я заслуживаю или нет, по твоему мнению.

– Мое мнение тут мало что значит, речь об отце, а его повелений должны слушаться все Асгардцы.

– Да-да-да, и мне постоянно об этом напоминают, – Локи тяжело вздохнул. – Что ж, одна из радостей бессмертия – терпение. Так что месяц покажется мне мгновением. Займусь чем-нибудь по дому, и тем скорее пройдет время. И будь уверен, Тор: когда мой срок подойдет к концу, я не буду сидеть сложа руки.

– И ты будь уверен, Локи: Тор будет готов к какому угодно дурачеству, которое ты выдумаешь.

– Каким образом? Говоря о себе в третьем лице, что ли? – пробормотал Локи.

Они проследовали к его покоям, к началу его ссылки. Локи был убежден, что его домашний арест пролетит незаметно.

Домашний арест незаметно не пролетел.

К середине второго дня он чувствовал, что находится взаперти уже пару столетий.

Одно дело говорить Тору, что у него найдутся «дела по дому», но на поверку все, чем ему предстояло заняться, – это рутинные домашние дела. У него были духи и волшебные существа, которые отвечали за столь низкие вещи. Им велели заниматься этими низкими делами, когда он бывал вдалеке от дома. Второй сын Одина не только не опускался до того, чтобы убирать пыль, чистить уборную или разбираться в столе и своих свитках, он даже отказывался находиться в помещении, когда его подданные были заняты делами.

– Неужели дошло до такого, отец?! – вскричал, обращаясь к небесам, Локи. Вряд ли Один его слышал, но, без сомнения, его дурацкие птицы рядом и передадут это по адресу. – Неужели из всего сонма богов нет никого, кто ценил бы чувство юмора? Тролли были сущим пустяком, небольшой диверсией для Асгардских богов. Я сделал одолжение Тору и его товарищам, предоставив им возможность поразмяться. Да мой брат больше всего на свете любит отвешивать чудовищам, и именно я ему это дал сделать! Да, я похитил Мьёльнир, но давай признаем: Тор стал слишком сильно полагаться на этот дурацкий молот. Что, если он его потеряет? Или сломает? Или кто-нибудь еще станет «достойным» и уведет молот у него из-под носа, как уже не раз бывало? Я на самом деле помогал своему брату, пусть все это и походило на розыгрыш, но разве между родичами нет места для пары-другой шуток?

– Тихо сам с собою ведешь беседу, сынок?

Локи обернулся и увидел Фриггу: та стояла в гостиной с мягкой улыбкой на лице.

– Да, все так, мам. С единственным разумным собеседником.

Через мгновение Локи почувствовал, что имеет дело всего лишь с астральной проекцией матери. Фригга редко прибегала к магическим талантам ванов, но Локи хорошо знал – она обладает большими познаниями в сфере колдовства. Именно она поощрила его в юности заняться чарами, когда он проявил меньше интереса к искусству стали, чем его брат.

– Прости за беспорядок, мам, но я гостей не ожидал. Под домашним арестом обычно сидят в одиночестве.

– Ну что ты, приговор имеет отношение только к тебе. Любой может прийти и навестить тебя.

– Прелестно. Полагаю, Тор непременно придет поизмываться надо мной при первой же возможности.

– Крайне сомневаюсь в этом, и, если он с этим придет к тебе, я ему этого не позволю.

Локи выдохнул:

– Спасибо, матушка. Полагаю, не стоит надеяться, чтобы ты поговорила с отцом? Чтобы попросила его о менее изнурительном наказании?

– Боюсь, это невозможно, сынок, – усмехнулась Фригга. – Когда он мне поведал о произошедшем, я ему сказала, что ты еще легко отделался.

Локи поднялся на ноги и посмотрел на нее с сомнением:

– В каком это смысле?

– Локи, ты забрал молот у Тора посреди битвы с троллем. Твоего брата действительно могли убить.

– Прошу тебя, удача никогда не улыбнулась бы мне так широко, – закатив глаза, ответил Локи. – Столь легкой смерти братца мне остается только желать.

– Он твой брат, Локи. И мой сын.

– Он сталкивался с врагами куда более серьезными, чем этот бестолковый троллюга с манией величия, – рассмеялся Локи. – Мам, видела бы ты его лицо, когда он вытянул руку, а Мьёльнир не возвратился к нему – да только ради этого стоило стараться!

– Что ж, раз оно того стоило, тебе следует нести наказание с достоинством и не жаловаться.

Локи раскрыл рот, но так ничего и не сказал. Ох уж эта «матушка» и ее убийственная логика...

Она подвинулась ближе к нему, и Обманщик по привычке протянул к ней руку, но Фригга была нематериальна.

– Не понимаю, зачем ты постоянно играешься с братом. Эти постоянные муки...

– Я – бог обмана, мам. Мучить моих друзей – смысл моего бытия. Я не могу просто взять и перестать «играться», как ты выразилась. Тор ведь не может взять и перестать повелевать громом и молнией, Хеймдалл не может перестать видеть все сущее, да тот же Вольштагг не может перестать есть.