Кейт Декандидо - Истории Асгарда. Трилогия

Фандрал торжественно вознес меч.

– Мы мчим в Йотунхейм!

– Если говорить точнее, – поправил его Огун, – мы помчим в Йотунхейм с первыми лучами солнца. Уже темнеет, а дорога туда и днем небезопасна.

– Огун мудр, – проговорил Вольштагг, покачав указательным пальцем. – Но едва загорится новый день, Тьяцци пожалеет о том, что замыслил недоброе против нашего королевства! Лев Асгарда клянется, что будет так!

– Благословляю вас на поход, – проговорил Один. – Я встречу вас завтра у королевских конюшен и провожу в путь. А затем обращусь к асам, успокою их и скажу, что все обойдется.

– Вы расскажете им правду? – спросил Фандрал.

Один покачал головой.

– Вся правда только вызовет ненужную панику. Просто скажу, что на яблоки наложены чары и храбрые воины Асгарда отправились снимать их. Пока же волшебные плоды хранятся в надежном тайнике.

Троица направилась к выходу.

– Хорошо, что мы отложили поход до завтра. Я не был дома с тех пор, как мы отбыли во Флудбьёрги. Хоть увижу Гудрун и детей. Кстати, надо бы взять с собой провизии, – сказал Вольштагг.

Фандрал улыбнулся.

– А объемный желудок Льва Асгарда может насытить только его супруга?

– Верно говоришь! – с ухмылкой ответил опытный воин.

– Главное, – добавил Огун, – смотри не пробуй припасы до нашей встречи у городских ворот, а то нам с Фандралом ничего не останется.

– Ох, так если я позволю вам есть, не зная, насколько хороша еда, что же я за друг такой? – парировал Вольштагг, и от смеха его объемный живот заходил из стороны в сторону. – Ладно, пора отдохнуть. Ведь завтра нам предстоит спасать Асгард!

На рассвете Троица Воинов собралась в дорогу.

Вольштагг долго рассказывал детям о своих приключениях. Он намеревался поделиться лишь одной историей, но они выпросили еще две и только потом уснули. Затем он с наслаждением провел ночь подле своей жены Гудрун.

Фандрал скрасил ожидание в компании брюнетки по имени Элла. Поначалу он склонялся к блондинке Хельге, но оказалось, что той нездоровится, – несомненно, из-за похищения золотых яблок. Следующим вариантом была рыжеволосая Моренн, но ей пришлось сидеть подле заболевшего брата. К счастью, Фандрал лишь раз назвал Эллу Хельгой, да и перебрал он так, что нечаянная ошибка наверняка прошла незамеченной.

Огун всю ночь точил свой клинок.

У Вольштагга была семья и вкусные яства. У Фандрала – харизма и обаяние. У Огуна – лишь память о трагически погибших родных и своем бездействии. За Асгард он готов был отправиться в Хель, без сомнения отдал бы жизнь за Вольштагга и Фандрала – как и за Тора, Сиф и Балдера, и тем более за Одина, – и все равно его снедал страх излишне сродниться с ними, а потом потерять, как некогда своих близких.

Он почти что подпустил к себе своих славных товарищей, но не готов был дать большую волю чувствам и считал их не более чем соратниками в борьбе. Однажды Огун любил и потерял все, что ему дорого. Еще раз он этого не вынесет.

На рассвете Фандрал и Огун прибыли к конюшням. Там их уже ждал Один вместе с конюхом и своим советником, который, надо сказать, выглядел неважно.

Конь Фандрала по кличке Гилльтопр, изящный, с переливающейся золотистой шерстью, заржал, увидев наездника. Жеребец Огуна, вороной Кольр, был спокойнее. Тяжеловоз, стойкий скакун Вольштагга, буднично пожевывал сено.

– Где Вольштагг? – спросил Один.

Фандрал ухмыльнулся.

– Вы ведь сказали ему приходить на рассвете. Минут пятнадцать, и он появится. Хотя, скорее всего, позже.

– Наверняка пробует на зуб пищу, которую собрал в дорогу, – сухо проговорил Огун.

Обернувшись к Одину, Фандрал спросил:

– Властитель, Локи еще в вашем дворце или вернулся в башню?

– Хм? – Один отсутствующим взглядом посмотрел на светловолосого воина. – Ах да, Локи. Да, ночью он вернулся в место заточения. Я поставил на стражу Хугина и Мунина. Они проследят, чтобы он больше не сбежал. Хеймдалл пока слишком слаб, чтобы присматривать за ним.

Фандрал одобрительно кивнул и обменялся с Огуном обеспокоенным взглядом. Один смотрел на них пустыми глазами – глазами Асгардца, явно не способного править как следует.

– Нам пора отправляться, властитель, – сказал Фандрал. – Мы отомстим за то, что ледяные великаны снова пошли войной на Асгард.

– Не сомневаюсь, Огун, в смысле Фандрал. – Один быстро исправил оговорку, но это нисколько не успокоило воинов.

– Приветствую вас, друзья! – послышался бодрый голос.

Огун и Фандрал повернулись и увидели, как к ним приближается Вольштагг в сопровождении своей дочери Хильде. Она тащила в руках увесистый мешок снеди.

– Я замечательно провел вечер с семьей, а Хильде любезно согласилась проводить нас в дорогу.

– И помочь дотащить провизию, – добавил Огун.

– Само собой. Зачем же еще нужны дети?

Фандрал пожал плечами.

– Не могу придумать иной причины.

Отметив про себя, с какой легкостью Хильде несет мешок, Огун задумчиво погладил усы.

– Похоже, на твоей дочери нисколько не сказалось заклятье, Вольштагг.

– Да, дети в полном порядке, – ответил пожилой воин. – Это все молодость. Да и сила золотых яблок им мало что дает.

– Ваши скакуны накормлены, почищены и напоены как должно, господа, – объявил конюх.

– Отлично! – отозвался Вольштагг. – Тяжеловоз готов к забегу до Йотунхейма. А значит, мы прищучим Тьяцци в его логове.

– Если только твой конь не упадет под тобой замертво, – прошептал Фандрал так, чтобы увесистый воин его услышал.

– Тяжеловоз служил мне верой и правдой долгие годы, – сказал Вольштагг, выпрямившись во всю стать.

– Удивительно, что он до сих пор держится на ногах, – бросил ему Фандрал, запрыгивая на Гулльтопра.

Прежде чем сесть на своего скакуна, Огун подошел к Хильде, которая крепила к седлу Тяжеловоза мешок с едой.

Заметив, что Огун идет к ней, девушка уронила мешок, дернулась и от неожиданности пискнула. Неловко подняв провизию с земли, Хильде попыталась ровным голосом проговорить:

– Да, Огун?

– Я хотел спросить, не окажешь ли ты нам услугу, Хильде.

– Еще как! Только попроси! – выпалила Хильде и тут же нахмурилась, поняв, что ее готовность помочь кажется слишком уж чрезмерной.

Огун бросил взгляд на Одина.

– На Всеотце явно сказалась наша общая беда.

– Кража яблок. По дороге сюда отец мне все объяснил.

– А остальной семье ничего не говорил? – с сомнением в голосе спросил Огун.

Хильде покачала головой.

– Только мне. Он сказал, что я показала себя достойной доверия, когда помогала Сиф в битве с драконами.

На лице Огуна проступила едва заметная улыбка.

– Да... О твоей храбрости все время говорят во Флудбьёрги, где мы как раз помогали восстанавливать дома.