Светлана Багдерина - Путешествие в Шахристан

- А когда стали делать товаров больше, чем нужно для собственного потребления, то торговля продолжилась... - задумался о чём-то своём граф Пётр.

- Именно так, Ваше сиятельство, - улыбнулся шах. - Торговля - это средство для благополучия Шахристана, но не его основа. Я рад, что вы с нашими эмирами смогли найти общий язык и согласовать положения торгового договора. Однако уверен, торговля - это лишь первый шаг к сотрудничеству между нашими народами.

- То есть Ваше величество как монарх и как главный купец гарантирует, что никто теперь не будет препятствовать доступу восточных товаров в Лукоморье? - уточнил Рассобачинский.

- Гарантирую! - кивнул Шахрезад. - Я во исполнение древних монархических традиций нашего народа уже поставил свою подпись под этим договором. А договоры должны исполняться - этот принцип мы чтим. Осталась лишь одна мелочь: некоторое формальное уважение к нашим союзникам по Песчаному блоку требует, чтобы после моей подписи стояла и подпись кагана. Ведь товары из Вамаяси в Лукоморье повезут по землям Улюма.

- Ещё одно посольство?

- Нет, что вы! Едва ли Его степное величество рискнёт не подписать. Так что это просто визит вежливости, ничего личного. Никаких переговоров вести не придётся.

Мы приступили к десерту - некоей вариации на тему кексов и пастилы - и после этого более не возвращались к посольским вопросам, тем более что очаровательная хозяйка занимала нас беседой о местных искусствах и развлечениях, которым мы и собирались посвятить следующий день.

Народ Шахристана более всех известных мне народов любит разнообразные зрелища, средоточием которых служит Ширин-Алтын. Даже за наше недельное там пребывание мы, не без помощи Нибельмеса, успели познакомиться с некоторыми из них, о чём я ниже подробнее и расскажу.

Во-первых, я был изрядно удивлён, узнав, что шахрайцы являются горячими почитателями стеллийского искусства трагедии и комедии. Гуляя в один из вечеров по улицам города, мы только в прилегающем к нашей гостинице квартале заметили два устроенных по стеллийскому образцу театра. Судя по афишам, в одном из них в тот вечер давали дивертисмент 'Обняв его за выю' по лирике Кириана Златоуста. В другом же публике была обещана восемнадцатая серия бессмертного вамаясьского боевика под названием 'Краткая история Троецарствия'.

Здесь же я остановился, дабы приобрести одну из брошюр, продающихся при входе в театр. Назначение брошюр было заинтересовать будущих зрителей, и излагали они содержание постановок этого театра. 'Щедрый виконт' - прочитал я название первой, попавшейся мне в руки, а на последней странице обнаружил следующий прелюбопытный диалог, завершающий произведение:

Виконт

Слабею... душно!.. душно!.. Где духи?

Духи, духи мои!..

(Падает в обморок от конфуза)

Герцог

Я в шоке! Ой-ой-ой!

Галантный век, галантные сердца...

- О, замечательный выбор, Дионисий-ага! - не преминул заметить Нибельмес. - Очень популярная вещь, написанная то ли узамбарцем, то ли лукоморцем.

- Ну конечно, мы ж с узамбарцами соседи, не мудрено перепутать! - почему-то обиделся боярин Никодим.

- Но как же? Разве не ему принадлежит популярный среди шахраек афоризм 'Благородная жена не подобна рукавице'?

- Судя по форме афоризма, это что-то вамаясьское... - попытался уточнить я.

- Да? Ну может быть, может быть... - Нибельмес-ага отнюдь не выглядел убежденным.

Случилось нам проходить и мимо грандиозного Ширин-Алтынского ипподрома, устроенного в единственно уместном для такого монументального сооружения тарабараском имперском стиле. По словам Нибельмеса, ипподром при необходимости может вместить половину жителей города. Здесь проходят конные и верблюжьи бега, а также заезды колесниц, мода на которые была привезена в Шахристан из Стеллы. Однако, к моему удивлению, среди шахраев совершенно не распространены иные спортивные состязания, подобные Чемпионату Мирра. 'Для шахрая почётно поддерживать себя в хорошей физической форме, однако культ силы мы не приветствуем ни в каком виде' - пояснил в связи с этим Нибельмес-ага.

Нибельмес упомянул вскользь и о том, что в городе есть устроенные по тарабарскому образцу циркусы, однако мы таких не видели. Не видели мы и големовых арен, хотя Нибельмес и вынужден был по некотором колебании признать, что 'в каком-то городе на юго-западных границах' такая арена есть и на ней даже устраиваются регулярные бои.

- Но вообще мы не приветствуем големовые бои, - словно извиняясь, поспешил добавить он. - Это низменные зрелища и бессмысленная порча големов.

- А какое использование големов не является низменным, по-вашему? - поинтересовался Рассобачинский.

- На тяжелых работах, конечно! Например, цепь виденных вами на Рахате паромов приводится в движение именно големами... Рабов в Шахристане со времен Шахрезада IV не держат, а големы справляются с некоторыми задачами даже ловчее слонов. Да к тому же нам претит использовать благородных животных, служащих символом нашей государственности, на некоторых малопочетных работах...

- Так вашего геральдического зверя вживую-то в Шахристане, небось, и не встретишь... - разочарованно протянул Никодим.

- Почему? Во-первых, несколько ударных слоновьих подразделений расквартировано по границам, и в них вы можете увидеть не один десяток крупнейших особей. Во-вторых, никто не закрывал нашего элефантария.

Элефантарий, сиречь слоновник, был учрежден в Ширин-Алтыне ещё Шахрезадом Возобновителем как придворный зверинец. Со временем он отошёл казне, а затем и вовсе был передан в собственность города, однако до сего дня содержится в превосходном состоянии. Сегодняшний ширин-алтынский элефантарий представляет собой обширный парк с возвышающимися над ним огороженными дорожками, с которых каждый может полюбоваться вальяжно бродящими меж дерев национальными символами [29] Или, в случае боярина Никодима, исподтишка бросить в них огрызком яблока. Ничего личного, как сказал бы шах. Просто выражение отношения к шахрайской государственности. .

От задних ворот элефантария начинается Слоновья улица - единственная из виденных мной в Шахристане улица без мостовой, покрытая лишь тщательно вытоптанной травкой. Как поведал Нибельмес-ага, на заре шахрайской государственности в определенные дни на эту улицу выпускали слонов, а горячие головы из числа обывателей от слонов упоённо убегали. Однако в первый же забег многие из шахраев получили физические и душевные травмы, потому что не поверили погонщикам, в один голос уверявшим, что на коротких дистанциях толстый и неповоротливый гигант джунглей способен развивать немалую скорость.