Петр Ингвин - Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой [AT, с илл.]

— Чего?! — У нас с Томой брови одновременно взлетели на лоб.

СПЧ для меня — совет по правам человека. По защите прав человека от общества. То есть, прав преступника, если зрить в корень. Ведь кто из нас без греха? Потому обидно, что до сих пор не организовали совет по защите общества от человека. Когда-нибудь организую. Мало не покажется. «Ибо преступивший закон сознательно поставил себя вне общества — общество обязано ответить тем же». Теперь есть с кого пример брать.

— Сестра первого чина, — объяснила Зарина. — Командир четырех пятерок. Почти сестрисса.

От оседлываемых лошадей нас окликнула Варфоломея:

— Девочки! Пора. Собирайтесь и прощайтесь.

Собираться? Голому собраться — только подпоясаться. Праща на ноге, маленький нож за поясом, большой в ножнах на поясе. Все личные вещи на месте. Всегда готов.

Дарья с Варфоломеей обсуждали выкуп за коней, доспехи и оружие. Все, чем ангелов здесь снабдили, являлось казенным, принадлежало школе, а та в свою очередь — крепости. После удочерения со стороны Варфоломеи требовалась некая компенсация. Вопрос быстро утрясли, наша названная мама обязалась прислать необходимое позже.

Тома прощалась с Варварой. Успела подружиться. Потом мы все попрощались с ученицами и папринцием с Дарьей, на проводах вставших рядышком. Дядя Люсик взглядом дал понять, что сделает все от него зависящее, чтобы наша расползшаяся компания землян собралась вместе и улетела домой. Дарья неожиданно подмигнула, словно мы с ней заговорщики. Что бы это значило?

Перед выездом постояли минуту у накрытых тел. Из предыдущих разговоров я понял, что погибших девочек отдельным караваном доставят на кладбище и похоронят со всеми возможными почестями, что соответствуют их последним геройским поступкам. Даже знать не хочу, как это происходит.

Райской музыкой прозвучал кашляющий скрежет деревянных створок — ворота за нами закрылись. Школа осталась в прошлом. Впереди — новая жизнь в новом мире. Даже сопутствующий дождик не смущал.

— К счастью! — сказала Зарина, поймав ладошкой капельку.

У нее горели глаза. Путешествие! Приключение! Уррра-а-а!

— На юго-запад домой или на северо-восток в крепость?

— На восток, через холмы Татианы, — ответила ей мама, чей конь четко вышагивал рядом. — Потом из крепости тем же путем домой.

— Чапа и Тома останутся там? — Взор девочки погас.

— Как скажут. — Варфоломея правила конем сосредоточенно, одновременно разговаривая, зорко глядя по сторонам и думая о чем-то своем. — От нас не зависит.

Караван сильно растянулся, но в нем чувствовалась внутренняя логика. Каждый сектор просматривался, везде наготове имелся человек, который отвечал за безопасность. Мы могли расслабиться.

На развилке свернули к башне. Достигнув ее, мы запаслись продуктами на складах окружившего башню поселка и двинулись дальше.

— Принять в семью ангелов мне пришло в голову еще несколько лет назад, — услышал я тихие переговоры мамы с дочкой. — Недавно этой идеей заболела Милослава, она тоже все время думала, как усилить наше положение. Я поддержала слежение за причалом. Конечно, сначала мы не знали, каковы будут ангелы, когда доложили об упавшем флаге. Оказались бы сильно в возрасте — я готова принять в сестры или матери. Думаю, царыня Порфирия, царство ей небесное, меня бы поняла.

— Бабушка всегда хотела, как лучше, — подтвердила Зарина.

— Вот и я хотела как лучше. Вышло — как соизволила Алла, да простит Она нас и примет. Теперь у остатков самой могущественной семьи запада, имевшей шансы на что-то большее, одна забота — выживание.

— Мы справимся, — уверила Зарина. — Нас снова много. Мы не исчезнем.

— Есть еще кое-что, о чем ты не знаешь. — Голос цариссы внезапно понизился до полушепота: — Милославы больше нет, и то, что мы с ней втайне создали…

Мой конь убыстрился. Прислушиваясь, я переусердствовал, теперь пришлось делать вид, что приблизился что-то спросить. И спросил.

— Часто появляются ангелы?

Варфоломея послала дочке жест «После поговорим» и задумалась.

— Вашего возраста давно не было. На моей памяти только взрослые.

— Что с ними стало?

— Отвели в крепость.

— А потом? — Наконец-то подошли к главному.

— Суп с котом.

— С кем?! — Я даже закашлялся от неожиданности.

— Поговорка такая. Кот, дед Пихто, свистящий рак — сказочные персонажи из эры ложных пророков.

Опа. Мы все-таки в будущем?!

Но это отсекает возможность вернуться в прошлое — в свое прошлое. Или нет? Или я опять неправильно понял, и все совсем не так?

На обед остановились на странных развалинах. Даже не развалинах, а просто фундаменте чего-то огромного, каменного, чрезвычайно массивного. Царевич Алексий с несколькими бойниками заранее выехал вперед, к нашему приезду котлы с едой одурманивающе пахли, слюна не успевала сглатываться. Расположившись на каменном основании, мы быстро поели, потом все принялись отлучаться в лесок, вернувшиеся отдыхали перед новым длительным перегоном. Я аккуратно вышагивал по заброшенным останкам былого могущества. Обошел весь остов гигантского строения. Это же замок! Добротный средневековый замок. Был.

— Срытая крепость старых времен, — с неудовольствием отреагировала Варфоломея на мой повышенный интерес.

— Крепостей было много? — воодушевился я, начиная подключать память и фантазию. Сейчас узнаю что-то новенькое, новые факты потянут за собой новые выводы…

— Осталась одна. Больше не нужно.

После вынужденной паузы я все же уточнил:

— Не нужно или нельзя?

Царисса удостоила меня взгляда охотящейся кобры, но не ответа.

Внешние стены бывшей крепости достигали нескольких метров ширины в основании. На некоторых участках толщина падала до полутора-двух метров, что для бронзового века тоже немало. Или не бронзового — если вспомнить первачку, как ее обозвала Зарина.

— Зарина, — позвал я. — Что-нибудь знаешь об этих старых крепостях? Чьи, для чего, от кого, кому мешали?

Вместе с ней подошла Тома. Зарина помотала головой:

— Все это настолько старое, что не знает никто. Они из… — напряженно сморщившись, девушка с трудом выговорила: — из до-а-ко-па-лип-сических времен. Уф.

— Апокалипсис уже был?

Мы с Томой переглянулись. Хоть и не знатоки религии, но Апокалипсис определяли как конец света. Выходит, мы уже с другой стороны?!

Пипец. И что теперь думать?

Зарина прыснула:

— Как ты смешно сказал…ла. Слово и без того забавное, хотя страшное. Правильно — акопалипс.

— Правильно — Апокалипсис, — упрямо стоял я на своем.

— У вас может и так. А у нас вот так. Но о нем стараются не говорить.

— Почему? — Тома понизила голос: — Запрещено?