Хелег Харт - Двухголовая химера

Прибавив к этому фактору собственное шаткое положение, разведчик прямо тогда, сидя за столом в придорожной корчме, решился помочь товарищу – отчасти по старой памяти, отчасти потому, что с проверенным человеком выживать проще. Особенно если человек – один из искуснейших воинов и чародеев своего времени.

Однако чем дальше, тем яснее Арджин понимал, что подписался вовсе не на то, на что думал. Выяснилось, что у их компании есть враги, да такие, что в пору бы забиться в самую глубокую нору в Нирионе и не казать оттуда носа, пока гром не грянет. Однако вместо этого Энормис вёл их от одной неприятности к другой, балансируя на лезвии ножа, «слева дыба, справа плаха, а впереди и позади костры» – как говаривал один старый сокол. «Ему жить надоело?» – каждый раз, едва выпутавшись из очередной передряги, думал разведчик, но уверенность, с которой чародей принимал решения, перевешивала все сомнения.

И только теперь мозаика в голове разведчика наконец стала складываться. Только глупец или безумец способен так слепо верить в правильность своих решений – но глупцом Энормис, к сожалению, не был…

Дежуривший вторую половину ночи чародей пришёл перед самым подъёмом – и застал остальных уже готовыми в путь. Арджин отчётливо заметил, что и Кир, и Рэн избегают смотреть тому в лицо – потому что сам избегал. Литесса вела себя так, будто ничего не происходит, и одним Богам известно, какие мысли вращались в её голове.

Шли в полном молчании, хмуро переглядываясь и поглядывая на маячащую впереди спину чародея, Арджин не мог отделаться от ощущения, что вот-вот вонзит в эту спину предательский нож. Судя по виду остальных, их мысли не сильно отличались от его собственных.

Разговор состоялся лишь во время обеденного привала.

– Эн, – позвал Кир, переживавший, похоже, больше остальных.

– М? – отозвался чародей, доедая свою порцию каши.

– Ты почему сегодня ушёл с места стоянки? Ночью.

Энормис поднял взгляд, и Арджину показалось, что в глазах у того мелькнула досада:

– Надо было подумать. А что?

– Какой смысл от дежурства, если ты оставляешь нас без присмотра спящими? – скорее сказал, чем спросил разведчик.

– Я настроил охранные круги и ушёл не так уж далеко.

– В лагере тебе не думалось? – продолжал наседать Кир, хотя и сам прекрасно знал, почему чародею «не думалось» в присутствии остальных.

Эн бросил тарелку в опустевший котелок и внимательно заглянул в глаза каждому смотрящему на него спутнику. Арджин не выдержал – отвёл взгляд.

– Так, парни, у нас что-то не так? Давайте, выкладывайте.

Все переглянулись, и почти сразу Рэн подал голос:

– Ты какой-то странный в последнее время.

По лицу Эна пробежала мимолётная улыбка:

– Да, знаю. Это после встречи с Явором. Я же говорил, он реморализовал меня.

Арджин опустил голову. Ему не особо верилось в то, что Бог-отец заявился в глубину Острохолмья, чтобы поговорить с каким-то человеком. Это мало того, что звучало как святотатство, так ещё и казалось невероятным по своей сути.

Очевидно, заметив сомнения на лицах спутников, Эн вздохнул:

– Да перестаньте. Я же предъявил вам доказательства. Как вы ещё объясните то, что вошли мы в замок вечером, но почти сразу наступило утро? Он вас заморозил, пока говорил со мной и отправлял на берега Бирюзового моря.

– Ты понимаешь, что это всё звучит как хренов бред сумасшедшего? – не выдержал Кир.

Арджин медленно обвёл глазами замерших соратников. Если дело доходило до подобных интонаций, в каком-нибудь трактире всё закончилось бы не иначе, как потасовкой.

Но Энормис, ломая все устоявшиеся модели поведения, неожиданно зевнул и прилёг на землю:

– Да, наверное. Но только звучит. Я не могу вам больше никак объяснить то, что произошло, у меня фантазии не хватит. Но согласитесь, если принять мою теорию, то она выглядит логичной.

Снова переглянулись. Да, тогда всё сходится. Но если кучу дерьма на крыльце объяснить проказами домового, а не соседа, для многих это тоже будет выглядеть убедительно.

– Хорошо, – примирительно поднял руки Рэн. – Мы слышали, как сегодня ночью ты разговаривал с кем-то. Как ты это объяснишь?

Чародей поморщился – ему явно не нравилось, куда съехал разговор.

– Я же специально ушёл, чтобы не мешать вам спать. Говорил сам с собой. Мысли вслух, понимаете?

– Нет, ты говорил так, будто кто-то сидел напротив тебя, – гнул своё гном, и на лице его читалась смесь страха, недоверия и разочарования.

– На сколько дней у нас осталось провизии? – Эн неожиданно поднял голову. – Самое позднее завтра вечером мы подойдём к побережью океана, и дотуда нам хватит. Но как быть дальше?

Над стоянкой повисла мрачная тишина. Кир сверлил взглядом чародея так, словно тот ему всю жизнь испортил. Рэн спрятал нос в ладонях и смотрел перед собой, не мигая. Арджин внутренне ругался всеми непристойностями, какие только знал, и лихорадочно соображал, что делать дальше. Но Литесса – Литесса по-прежнему сохраняла полную невозмутимость, чем успела насторожить не только разведчика, но и, кажется, самого Эна.

Энормис, понаблюдав за этой картиной какое-то время, пожал плечами и сказал:

– Вы думаете, я свихнулся. Мне иногда и самому так кажется. Клянусь вам всем святым, что у меня есть и было – это последствия встречи с Явором. Одно могу сказать с уверенностью – здесь не о чем беспокоиться. Я ничего не забыл, просто немного… изменился, причём не по своей воле. Моя цель всё ещё не дать Гроггану развалить наш мир. Если верить Явору, он хочет преобразовать Нирион в энергию для своего хозяина – и это нам не нравится, верно? Ему нужно помешать, но без вас я не справлюсь. Вы все, каждый из вас, – тут его взгляд чуть задержался на архимагессе, – очень важны для меня, правда. Получается так, что кроме нас помешать Гроггану никто не может. Само наше предприятие кажется безумным, но какие альтернативы? Поворачивать уже поздно. Помощи тоже ждать неоткуда. Придётся разбираться самим, действовать по обстоятельствам. Так что нам сейчас лучше не обращать внимания на мелочи вроде моего поведения, а думать о том, как мы будем действовать. Нам нужен план, причём такой, чтобы наш летящий в Бездну мир всё-таки в неё не рухнул. Ещё лучше, если мы все при этом выживем. Давайте лучше сосредоточимся на этом.

Эта обстоятельная речь немного успокоила Арджина и остальных. Эн рассуждал как здоровый человек или очень умело таковым притворялся. И во многом – если не во всём – он был прав.

На лицах Рэна и Кира всё ещё блуждала тень недоверия, и гном даже открыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг заговорила Литесса. Спокойно и без видимых сомнений.

– Я вообще не понимаю, с чего вы взяли, что с ним что-то не так. Он стал чуть веселее – так мне лично это больше нравится, чем наблюдать его кислую мину. Говорит сам с собой – ну и что, мне давно за двести, я иногда во сне наизусть трактаты по эфирным слоям проговариваю. По-моему, вы себя накручиваете. Это всё от нервов. Спокойнее надо быть.