Хелег Харт - Двухголовая химера

Набрав максимальную скорость, он размахнулся и едва различимым движением рубанул сверху вниз. Стальной щит раскололся пополам, а державший его солдат лишился кисти, с криком врезавшись в стену. Ворвавшись внутрь строя врагов, не давая им сгруппироваться, человек бросил свои клинки – для них стало слишком тесно – и, выбив из чьей-то руки гладиус, пошёл врукопашную.

Прицелившись, Литесса нажала на спусковой крючок, болт вошёл точно в Т-образную прорезь шлема, убив солдата на месте. Она не могла различить происходящего впереди, понимая только одно – её спутник умудряется не только выживать среди облаченных в тяжёлый доспех противников, но и не подпускать никого из них к ней.

Волшебница сосредоточилась на перезарядке арбалета, но когда снова вскинула его для стрельбы, перед ней остался лишь Энормис, стоящий в середине перекрёстка среди поверженных врагов.

«Вот это техника», – машинально подумала она, подбегая ближе.

Семь мёртвых рыцарей. Хотя, вообще-то, шесть – седьмой скулил и сучил ногами, пытаясь зажать рану в животе, и что-то вопил на своём языке.

– Хотели устроить засаду, – сказал Энормис и рывком снял с выжившего шлем, прислонив к его горлу окровавленный до рукояти гладиус. – Quat dum latrunculas in itar sub Oecus? Acta!

Только сейчас Литесса заметила, что выжившим солдатом оказался молодой паренёк, лет двадцати отроду, плюгавый и косоглазый. Тот в ужасе таращил глаза, пуская кровавые пузыри трясущимися губами.

– Acta fatuum! – ещё более угрожающе рявкнул чародей, и бедняга пролепетал что-то в ответ.

Смачно сплюнув, Энормис коротким ударом в челюсть отправил молодчика на пол.

– Пошли.

На этот раз они уже бежали. Литесса не считала повороты – не успевала, только замечала какие-то залы с колоннами, мосты над трещинами, надвое рассекающими коридоры, и мелькание огоньков факелов перед глазами. Внутри нарастало гнетущее ощущение, что до точки назначения осталось совсем немного, и каждый шаг давался с всё большим трудом.

Вдруг Энормис остановился и повернулся к ней:

– Я хочу, чтоб ты мне пообещала кое-что.

– Говори, – пытаясь отдышаться, проговорила волшебница.

– Не разряжай арбалет. Если положение станет безвыходным, ты должна меня убить.

Подумав пару секунд, Литесса, вымолвила только одно слово:

– Зачем?

– Так надо. Только убедись сначала, что Грогган находится рядом со мной, – глаза человека горели нетерпением и злостью. – Почти наверняка после этого ты тоже погибнешь, но и ему придётся несладко.

Посмотрев на него ещё пристальнее, Стальная Леди вдруг ощутила непонятную благодарность к этому человеку – ей даже показалось, что она поняла, что нашла в нём бедняжка Лилиана.

– Хорошо. Обещаю, – прозвучало чуть теплее, чем хотелось бы.

Чародей, задержав на ней взгляд ещё на секунду, отвернулся и побежал вниз по лестнице. Там, на полу коридора, переливался странный свет. Глядя на него, Литесса с замиранием сердца поняла – вот оно. Пришли.

И словно в подтверждение её мыслям, как только они вышли в гигантский по своим размерам зал, прозвучал до хруста в челюсти знакомый голос:

– А вот и ты!

Киримор, то сжимая, то разжимая пальцы, следил за оставшимися с ним спутниками. Арджин, всё так же сидя на камне, руками разминал повреждённую ногу. Рэн в нетерпении мерил шагами площадку. С момента ухода Эна и Литессы никто не произнёс ни слова.

Тело гнома немело при мысли о том, что ему предстоит. Как бы то ни было, не верить Оракулу уже невозможно – он оказался прав в каждом слове. Поначалу Кир воспринял Знание скептически, не поверил, не хотел верить, но со временем всё встало на свои места. «Я должен. Это могу только я. Я обязан, – твердил он себе как заведённый. – Только так я могу помочь своему народу».

Он никогда не говорил о том, что услышал и даже не пытался кому-то что-то объяснить, предпочитая вести себя, как ни в чём не бывало. Порой он даже жалел, что Дух ответил на все его вопросы. Частенько по ночам гнома преследовал глубокий голос Оракула, раздающийся прямо внутри черепа – он повторял и повторял одно и то же, а копатель лишь скрипел зубами от бессилия, не в силах возразить.

– Спрашивай, если жаждешь Знания.

– Что за… ты Оракул?

– Это одно из моих имён.

– Так… как избавиться от тварей Глубин?

– Никак.

– Никак?! Но должен же быть способ!

– Его нет. В вашем мире нет таких сил.

– Бездна! Что тогда будет с гномами?

– Твой народ постепенно покинет Небесный Пик. Если не нарушится естественный ход событий.

– Это ещё что значит?

– Пространство событий начинает слоиться. Невозможно предсказать, по какому сценарию пойдёт история.

– Ни черта не понял. Разве не Глубины угрожают сейчас гномам?

– Их обитатели не стремятся к захвату. По большей части они неразумны. Они лишь ищут способ прокормиться, выжить. Те же, что разумны, не могут жить при свете солнца. Они представляют большую угрозу для твоих соплеменников, но несознательно. Рано или поздно они расплодятся настолько, что твой народ вынужден будет уйти, потому что гномам нечего противопоставить их армаде.

– Тогда как закрыть Врата?

– Никак. Народ, создавший Печати, полностью истреблён.

– Проклятье… Черный Базальт тоже они создали?

– Нет. Этот камень существует с сотворения мира. Его создали Тьма и Твердь, Первые элементали, и воссоздать его невозможно.

– Чёрт. Что делать-то теперь…

– Весь Нирион может перестать существовать в ближайшее время. Если ты хочешь помочь своему народу, возможно, тебе стоит попытаться этому помешать.

– Что?!

– Может, всё же пойдем за ними? – взволнованный голос Рэна вырвал гнома из воспоминаний.

Пуэри смотрел то на одного товарища, то на другого.

– Тебе, может быть, и есть смысл, – глядя исподлобья, сказал Арджин. – А от меня сейчас никакого толку. Лишняя обуза.

Чувствуя, как сердце проваливается в желудок, Кир пытался заставить себя решиться. «Уже пора. Уже сейчас».

– Кир, что думаешь?

Вздрогнув, копатель быстро посмотрел на обоих спутников и отвернулся:

– Не знаю.

– Вдруг им понадобится помощь там, а не здесь? – продолжал рассуждать вслух Рэн, бессознательно ускоряя шаг. – Что, если Эн ошибся, идя туда с одной лишь Литессой? Что, если им не хватит рук?

«Им понадобится помощь, наверняка», – продолжал думать гном, слушая вполуха.

«Так какого чёрта ты сидишь? – прикрикнул он на себя. – Встань уже и иди! Так нужно поступить!»

«Не могу. Боюсь. Бездна, как же это трудно…»

«Грогган сам себя не убьёт, вшивая ты бородёнка!»

– Можете оставить меня здесь, – сказал Арджин, не переставая растирать ногу. – Какая сейчас разница? Если нам суждено выжить, то, скорее всего, всем. Или никому…