Хелег Харт - Двухголовая химера

– Неплохо для галлюцинации, а? – спросил он, поднимая меня на ноги.

На полу лежало три недвижимых тела. Чародея удалось вырубить мне, остальных, видимо, оприходовал Бессмертный. Его камера стояла открытая нараспашку.

– Ты вообще был заперт?.. – прокашлял я. – Не мог раньше меня выпустить?

– Мог, – руки парня шарили по карманам поверженных конвоиров. – Но, знаешь ли, чем меньше я вмешиваюсь, тем лучше… Так, ключа от кандалов нет. Зато есть шило.

– И что? – не понял я.

– Повернись.

Я повернулся. Покопавшись какое-то время в оковах, Бессмертный сказал:

– Может быть больно, – и сильно ударил чем-то тяжёлым по моим рукам. Раздался звон. Я зашипел.

– Всё, – на его ладони лежал добытый из кандалов виртулит. Парень отошёл от меня подальше. – Колдуй.

Дважды просить не пришлось. Я уже запустил плетение и почувствовал, как разогретые оковы становятся мягкими. Несколько мгновений – и я с облегчением потёр освобождённые предплечья. Правда, длилось это облегчение недолго.

Снова зашипев от боли, я рявкнул своему бывшему соседу:

– Вправь мне плечо!

Не говоря ни слова, тот схватился за мою руку и ловко дёрнул. Я думал, что от боли снова упаду, но только пошатнулся и зарычал сквозь стиснутые зубы. Мышцы страшно гудели, вернувшись в ставшее непривычным положение. Отвратительное ощущение, доложу я вам. Но рука стала повиноваться намного лучше, так что жаловаться не приходилось.

– Как говорится, надо рвать когти, – задорно сказал парень, поглядывая вдоль коридора. Он пребывал в состоянии странного веселья, словно не сбегал из камеры смертников, а играл в салочки.

Поморщившись от нехорошего предчувствия, я кивнул.

Тюремщика и охранника, предварительно позаимствовав их одежду, мы заперли в камере Бессмертного, мага я затащил в свою камеру, вбив ему в глотку жёлтый виртулит. Потом я разрезал ладони, извлёк оттуда собственные камни и закрепил их на отобранной у сообщника дубинке, чтобы не получить ожогов. Форы у нас появилось достаточно – пока моих конвоиров не хватятся.

А потом навстречу нам понеслись коридоры подземелья Башни. Крыло смертников упиралось в ещё более широкий проход, ветвящийся на другие секции. Оттуда иногда доносились стоны и крики: в казематах сидело порядочно народу. Мы не сворачивали. Чтобы найти Лину, мне требовалось заглянуть в записи тюремщиков – бестолковая беготня по подземельям могла отнять слишком много драгоценного времени.

По пути нам не встретилось ни одного охранника: видимо, выход был только один, и все они сидели там.

– Кажется, нам сюда, – сказал Бессмертный, задержавшись у широкой железной двери.

– С чего ты взял?

– Там кто-то хохочет. Вряд ли это заключённые.

Секунду спустя плетение, пропущенное через синий виртулит, буквально вынесло массивную дверь вместе с косяком. Камни усиливали заклинания, так что сил уходило немного. К счастью, за двое или даже трое суток они успели восстановиться почти наполовину.

Едва грохот от падения двери стих, Бессмертный скользнул в помещение вперед меня и тут же скрылся из виду. Я шагнул следом, краем уха уловив сухой щелчок. Почти сразу пришлось отступать – из-за колонны на меня с рёвом бросился толстый тюремщик с булавой. Утихомирив неповоротливого мужика быстрым ударом, я нашёл взглядом второго охранника: тот как раз направил на меня арбалет. Прыжок в сторону, бросок ледяного шипа.

Незадачливого стрелка пригвоздило к стене, убив на месте. Арбалет оказался разряженным, а болт, ещё недавно покоившийся в его ложе, к большому моему неудовольствию торчал из груди лежащего в углу Бессмертного.

Чертыхнувшись, я подбежал к пареньку, несколько минут назад спасшему мою шкуру. Болт торчал чуть слева от центра грудины: скользнув по кости, он нырнул между пятым и шестым ребром и разорвал сердце. Глядя на рану и думая о том, что проклятущий охранник оказался на удивление метким, я совершенно не обратил внимания на лицо бывшего соседа по камере.

– Чего ты уставился? – недоуменно крикнул Бессмертный, чем навсегда разрушил мои представления о человеческой анатомии. – Вытащи болт!

С непривычки я шарахнулся в сторону. Когда видишь на теле раны, не совместимые с жизнью, поневоле предполагаешь, что видишь мертвеца. Этот юноша, как оказалось, нисколько не шутил насчет своего бессмертия, но одно дело, когда человек говорит тебе, что его нельзя убить, и совсем другое, когда предполагаемый труп начинает указывать тебе, что делать.

– Чтоб ты провалился!.. – вскрикнул я. – Да не может этого быть!

– Потом будешь удивляться! – перебил меня парень с болтом в сердце. – Вытаскивай! У меня самого не получится!

На язык просились самые отборные ругательства, какие мне только приходилось слышать, но я промолчал и одним движением вырвал зазубренный наконечник из его груди. На нем не оказалось ни единого пятнышка крови, а рана моментально затянулась.

– Ты – нежить?!

– Сам ты нежить! – обиделся Бессмертный, схватив мою руку и приложив пальцы к шее. – Пульс чувствуешь?

Я чувствовал.

– Но…

– Потом! – прервал он меня, поднимаясь на ноги, как ни в чём не бывало. – Ищи записи!

Спохватившись, я вскочил и постарался выкинуть из головы не лезущий ни в какие рамки случай воскрешения. Когда-нибудь потом, если доживу, я буду рассказывать эту байку всем и каждому, но сейчас не до удивления. Сейчас нужно быть бесчувственным големом, который следует плану.

Мы перерыли всю комнату, но кроме тряпья, сухарей и бочонка прокисшего вина, тщательно запрятанного в груде барахла, так ничего и не нашли.

– Здесь их нет, – констатировал мой спутник.

– Попробуем по-другому.

Толстый тюремщик всё ещё лежал ничком без сознания. Схватившись за воротник фуфайки, я приподнял его и отвесил звонкую оплеуху. Увы, она не возымела эффекта. Тряхнув толстяка посильнее, я ударил по другой щеке, больно отбив ладонь. Тот заворочался и приоткрыл мутные глаза, совершенно не сознавая, где находится.

– Где Лина? – крикнул я ему в лицо.

– Кто? – не понял охранник. Его взгляд блуждал по моему лицу и никак не мог сфокусироваться.

– Перефразируй, – подсказал Бессмертный.

– Девушка, спутница ренегата из Квисленда, где она?

– А… В карц-цере, – с трудом выдавил охранник, видимо вообразив, что общается с одним из своих. – На втором ярусе.

– Отлично, – удар в челюсть снова отправил толстяка в объятия сна.

– Держи! – Бессмертный бросил мне найденный в комнате старый меч дембрийской ковки. Сам он вооружился арбалетом, который пару минут назад едва не прошил его насквозь. Я задержал взгляд на парне – вид у того был совершенно невозмутимый. «Ну и выдержка!» – удивился я про себя.