Саймон Грин - Охотник за Смертью — Наследие

— Полагаю, как только стану Королевой, мне придётся полностью отказаться от гастролей и выступлений? — наконец задала вопрос Джесамина.

— Почти наверняка. Возможно, позже мы сможем что-то придумать, если ты действительно почувствуешь необходимость в этом, но сейчас придётся сконцентрироваться на новой роли. Нам нужно дистанцировать тебя от... скажем так, легкомыслия предыдущего периода жизни. Думаю, ты обнаружишь, что быть Королевой и играть её — две разные вещи. Хотя бы потому, что не сможешь просто оставить роль и забыть о ней в конце дня.

— О, дорогая, поверь мне, эта часть меня как раз и привлекает. В роли Королевы у меня наконец-то появится шанс изменить свою жизнь. Я знаю, что всегда была очень легкомысленным человеком — бесконечные вечеринки и шопинг до упаду, и хоть я и наслаждалась каждой проведённой минутой, но в последнее время я всё больше и больше чувствую необходимость чего-то достичь. Чего-то стоящего. Того, что останется в памяти. У меня ужасное чувство, что я взрослею.

— И я так устала играть других людей. Устала быть звездой. Эти... резкие изменения, публика, да будут счастливы их маленькие чёрные сердца, может быть очень жестокой, если видит слишком большую разницу между внутренним и внешним. Мне столько раз приходилось перестраиваться, что я уже давно сбилась со счёта. Когда стану Королевой, то сама буду решать, что внутри и что снаружи, и заставлю всех полюбить меня такой, какая я есть!

— Вот это я понимаю настрой, — сказала Анна. — Ты рождена быть Королевой, Джес. Ты всегда знала первое Королевское правило — если они любят тебя, то это не значит, что ты должна любить их в ответ. В отличие от большинства твоих современников, ты никогда не воспринимала себя, как звезду слишком серьёзно.

— Можно ли винить меня в этом, дорогая? Когда всё приходит так просто, можно ли ценить это должным образом? Когда все тебя обожают, совершенно не зная настоящую тебя, как можно относиться к этому серьёзно? Человек, которого они любят, не настоящий, просто иллюзия, которую я создаю на сцене шесть дней в неделю и дважды по субботам. Боже, как я ненавижу утренние спектакли. Я устала прятаться за париками, макияжем и персонажами других людей. Как Королева я наконец-то буду собой. Пусть они обожают настоящую меня для разнообразия. Я это заслужила.

— Вот же чёрт, — сказала Анна, широко улыбаясь. — Империя даже и не поймёт, что именно её сразило.

— Итак, — сказала Джесамина, поставив чашку и строго глядя Анне в глаза. — Когда я смогу встретиться с Дугласом? Какой он на самом деле? Всё, что я о нём знаю, лишь то, что вижу в новостях. Всегда ли он такой мрачный? Улыбается ли когда-нибудь? Каков в постели? Любит ли оперу? Смотрел ли он мои выступления?

— Типичная актриса, — отреагировала на поток вопросов Анна. — Успокойся. Он будет здесь через несколько минут и тогда решишь сама. Не волнуйся. В глубине души он хороший. К счастью в его случае, внешность соответствует содержанию. Просто... будь собой, то же касается и его, и всё у вас будет хорошо. Думаю, из вас получится отличная команда.

В дверь постучали и Анна встала, чтобы открыть, бросив на Джесамину последний строгий взгляд.

— И, Джес, постарайся дать ему сказать хоть слово или два, хотя бы пару раз.

Она отперла дверь и впустила Дугласа Кэмпбелла. Он по-прежнему был одет в доспехи Парагона и пурпурный плащ. Анна фыркнула, но Джесамина, поднявшись на ноги, почувствовала, как её сердце слегка затрепетало. Он выглядел очень впечатляюще. Она отвесила ему игривый реверанс, в ответ на который он торжественно поклонился. А после оба просто стояли и смотрели друг на друга.

— Ох, дьявол, — не выдержала Анна. — Клянусь, легче собак свести. Никто из вас не укусит другого, так что просто присядьте и поговорите. Но только не здесь. Мне нужно работать. По соседству есть очень хорошая и совершенно безопасная комната, в которой ничто не сможет вас отвлечь. Следуйте за мной.

Она провела их в соседнюю комнату и усадила друг к другу лицом. Никто из них до сих пор не проронил ни слова. Анна громко вздохнула.

— Постарайтесь просто поговорить. Не стоит из кожи вон лезть, чтобы впечатлить другого. Поверьте мне, это того не стоит.

С последними словами она вышла, не сильно хлопнув дверью. Дуглас посмотрел ей вслед, а затем снова перевёл взгляд на Джесамину.

— Порой я задаюсь вопросом, кто из нас на самом деле главный.

— Я тоже раньше думала, что она работает на меня, — сказала Джесамина.

Дуглас впервые улыбнулся.

— Здравствуй, Джесамина. Отлично выглядишь. Я Дуглас.

Джесамина улыбнулась ему в ответ и Дугласу пришлось собраться. Воздействие сексуальности Джесамины Флаверс, да ещё и в полную силу было настолько сильным, что было похоже на выстрел в упор из дисраптера. Даже просто сидя и ничего не делая, Джесамина была более женственной, чем все женщины, которых он встречал. Дуглас попытался напомнить себе, что в своё время он сталкивался с Эльфами, демонами и террористами и даже не вздрогнул. Странно, но это не помогло.

— По дороге сюда я прошёл мимо твоей свиты, — сказал он просто чтобы что-то сказать. — Они не показались мне слишком счастливыми.

— Их задача в этом и не состоит, — ответила Джесамина. — Их работа — делать счастливой меня. И Бог свидетель, я достаточно плачу им за это. Они злятся потому, что я делаю что-то без них. Это заставляет их чувствовать себя неуверенно. В конце концов, если я могу хорошо проводить время без них, зачем они мне нужны? Когда стану Королевой, то уволив их, я определённо получу удовольствие просто от выражения их лиц.

— Если они тебе не нравятся, — задал вопрос Дуглас, — зачем их терпеть?

— Потому что от меня этого ожидают, — ответила Джесамина. — И потому что мне нужен барьер между мной и фанатами, иначе бы я не знала ни минуты покоя. Я сбежала от них, так как... хотела, чтобы ты встретился именно со мной, а не со звездой в окружении приспешников. Настоящая я... менее заметная, но, надеюсь, интереснее и больше похожа на человека.

Дуглас был вынужден улыбнуться.

— Я вот не уверен, кто я, когда не являюсь Парагоном или Принцем. В последнее время в моей жизни очень редко выпадает минутка, когда я не вынужден быть тем или другим. Я серьёзно отношусь к своим обязанностям, Джесамина. Потому что кто-то же должен. Но иногда... я действительно задаюсь вопросом, что во мне настоящее и осталось ли оно вообще.

— Возможно, я могу помочь тебе это выяснить, — сказала Джесамина.

— Что ж... прозвучало так, будто в процессе нас ждёт много веселья, — сказал Дуглас.

Джесамина снова сверкнула в его сторону своей разрушительной улыбкой.

— Веселье — это то, что у меня получается лучше всего, милый.