Марина Аэзида - Гибель отложим на завтра. Дилогия

— Да, — улыбнулась Шейра, но тут же взгляд ее омрачился, и она опустила голову. — Только не думаю, что они мне обрадуются. Я — предательница.

Элимер приподнял ее лицо за подбородок, поймал взгляд и лишь тогда заговорил:

— Ты — не предательница. Это я однажды украл тебя у твоего народа. И сейчас украду! И ты будешь думать не о них, а обо мне.

Он подхватил айсадку на руки и унес в свои покои: сегодняшнюю ночь он посвятит не Отерхейну, а ей и себе.

Стоило правителю и кханне покинуть комнату наследника, как няньки, до сих пор толпящиеся за дверью, впорхнули внутрь и принялись убаюкивать внезапно разревевшегося младенца.

Айсада привели к Элимеру спустя два дня. Одного айсада, так что кхан поневоле задался вопросом, где остальные двое, но решил спросить об этом на потом и обратил все внимание на представшего перед ним мужчину. Солнце раннего утра, заглядывая в выходящие на восток окна, играло позолотой на светлых волосах дикаря. Синие, как у многих айсадов глаза смотрели недоверчиво и отчужденно.

Кхан поднялся ему навстречу и дал знак стражникам, чтобы те отступили от незваного гостя.

— Кто ты? — спросил он. — Зачем пожаловал в Отерхейн и где двое твоих соплеменников?

Тот ответил долгим взглядом и заговорил:

— Я не скажу Вождю темных людей, пока он не скажет, я пленник или…

— Это зависит от того, с чем ты пришел, — оборвал его Элимер. — Если с добром — ты мой гость, и никто не посмеет причинить тебе вреда.

— Послание, — коротко ответил айсад.

— Что же, тогда присядь, — кхан указал на скамью, и дикарь, с легким недоумением покосившись на незнакомый ему предмет быта, все-таки опустился на нее.

— Два моих брата ушли в лес, — начал говорить он. — Нас встретили плохо на твоей земле, хотя с миром пришли мы, и нас убить хотели, а охотников мало в нашем роду теперь, и я отпустил моих братьев.

— И мои люди согласились их отпустить? — удивился Элимер.

— Я согласился пленником явиться к твоему логову. Твои соплеменники согласились, чтобы не пролилась шакалья кровь.

— Кто же ты? Ты не назвал имени.

— Я вождь войны рода айсадов, я пришел говорить за моих братьев. Тйерэ-Кхайе мне имя, но ты не знаешь.

— Напротив, я его очень хорошо знаю, — пробормотал Элимер, вспоминая рассказ Шейры о том, кто должен был стать ей мужем. Он не ответил на вопрошающий взгляд айсада и решил не пояснять свою фразу. Зато присмотрелся к нему куда внимательнее, чем прежде. Поджарый, жилистый, наверное, быстрый и ловкий, с волевым лицом и прямым взглядом, айсад был красив особой мужской красотой. И это Элимеру совсем не понравилось. Однако эмоции стоило отодвинуть как можно дальше.

Он приказал принести напитков и кушаний, и лишь затем снова обратился к вождю:

— Я рад тебя приветствовать. Будь моим гостем, славный Тйерэ-Кхайе, — имя, непривычное для языка, удалось произнести сразу, слава Богам. — Если ты и впрямь пожаловал в Инзар с благими намерениями, я прошу извинить моих подданных за недостойную воинов глупость, равно как и за их непочтительное поведение.

Кажется, айсад с трудом понял эту витиеватую фразу, если вообще понял, и Элимер заговорил с ним простым языком:

— Будь гостем, вождь. Что привело тебя к логову темных людей?

— Айсады узнали, что твое племя хочет драться с другим племенем каменных шатров, которое там, где рождается солнце.

— Это правда.

— Айсады хотят помочь.

Элимер постарался не выдать удивления и спросил только:

— Почему? Раньше вы не желали дружбы с темными людьми. Ругали нас шакалами.

— И сейчас, — прямота этого светловолосого воина обескураживала. Шейра раньше тоже была такой, но в столице, в императорском замке утратила былую наивность.

— Дружба наших племен — нет, Темный Вождь, — продолжил айсад. — Но вражда тоже — нет. Ты вернул Горы Духов. Следующей порой красного солнца мы пойдем туда, — должно быть он имел в виду лето, понял Элимер, внимательно прислушиваясь к словам дикаря: — Ты не трогаешь леса больше, твои шакалы ушли оттуда. Нам с племенем темных людей больше нечего делить. Но если другое племя прогонит вас с земель вашей охоты, то прогонит нас — с наших. Мы не хотим отдавать и потому будем с тобой в драке.

— Это мудрое решение, вождь Тйерэ-Кхайе, — помедлив, кивнул Элимер, все еще изумленный. — И я благодарен тебе за откровенность. Ибо помощь таких воинов, как род айсадов, не бывает лишней.

Кажется, мужчине понравились последние слова кхана, так как губы его сложились во что-то, отдаленно напоминающее улыбку.

— А что же думают прочие племена? — спросил кхан. — Недавно они выступали на стороне моих врагов. Но может, те немногие, что остались после этого в живых, послушают тебя, если ты…

— Тропа наших соседей — это их тропа. Им выбирать дорогу, — отрезал айсад, прерывая Элимера. — Я — только слова рода айсадов.

— Я не настаиваю.

Он решил, что даже одни айсады — уже неплохо. Конечно, их мало, зато они не предадут, не струсят, а после войны, возможно, и подданными станут. Ведь стала же одна из них его женщиной. А значит, айсады не такие несгибаемые, какими кажутся.

— Темные люди никогда не забудут о вашей помощи, — промолвил Элимер. — В знак моей благодарности я принесу в дар твоему народу табун лучших скакунов.

— Нет, — возразил Тйерэ-Кхайе, — не нужны дары. Мы идем драться за себя. Но клянись, что ни ты, ни потомки твои не прогонят нас с земли нашей охоты, а твое племя не убьет айсада на земле твоей, если он придет с миром.

— Да будет так. С этих пор любой, кто тронет вас на моей земле — мертвец. Тем более, после меня кханом станет мой сын, а в нем слилась кровь айсадов и моя.

Последних слов Тйерэ-Кхайе не понял. Как такое возможно, чтобы в детеныше шакала текла айсадская кровь? Однако уточнять не стал, а решил, что просто плохо знаком с языком темных людей, поэтому и не понял их вожака.

Айсад с достоинством кивнул и поднялся, намереваясь покинуть залу.

— Я верю тебе, Вождь темных людей, — проговорил он. — Мы начнем готовиться к великой драке. И мы явимся по твоему зову.

— Я не сомневаюсь в твоих словах. До встречи, пусть Духи Гор благоволят тебе и твоим братьям.

Тйерэ-Кхайе сдержанно склонил голову, прощаясь, и на губах его Элимеру вновь почудилась улыбка.

«Кажется, Боги на моей стороне, — подумал кхан напоследок. — Все складывается неплохо. Мятежники и дикари разгромлены, айсады собираются выступить против Илирина на моей стороне. Конечно, не такая они великая сила, но иногда и крошечная былинка на чаше весов способна поколебать их равновесие».

Тйерэ-Кхайе уже выезжал за стены замка, когда сначала услышал, а затем и увидел несущуюся к нему светловолосую всадницу. Стоило ей подъехать ближе, как он ее узнал. Она! Шейра-Сину! Знакомые с детства черты! Но как? Девушка придержала коня и неуверенно, как будто смущенно, пустила его медленным шагом.