Алексей Пехов - Ткущие мрак [СИ c издательской обложкой]

— Я бы прошла мимо, если бы не Салатик. Все фургоны незнакомые. Зайду. Все зайдем. Просто…

Смешливая акробатка понимающе кивнула:

— Мы часто говорили о том, что произошло у Мокрого Камня. О том, что ты сделала с Велиной, Алином, Молике и ее братом. Как ты спасла всех нас. И детей тоже. Они, кстати, вымахали! Слушай. Если кто-то из наших и был напуган, то… Я хочу сказать, не беспокойся. Никто не посмотрит косо и не плюнет. Ты одна из нас.

Шерон, ощущая слабую боль от того, что было в прошлом, а еще внезапное облегчение от слов девушки, благодарно кивнула.

— Спасибо. Я это очень ценю. Все живы? Здоровы?

Мьи перестала улыбаться:

— Рехар умер полгода назад. Последние месяцы уже не мог передвигаться, таким старым стал. Не выходил из нашего фургона, ну и…

— Жаль.

— И Гит нас оставил. Уверовал в Вэйрэна и ушел в Горное герцогство, чтобы служить ему.

Шерон прекрасно помнила немногословного рыжеволосого фихшейзца с зубочисткой во рту. Вот уж про кого она не могла подумать, так это про него. Служить Темному Наезднику и Рукавичке по своей воле!

— Ливен счел это предательством и теперь пьет пуще прежнего, и от него никакого толку, но не выгонишь же. Мы давно вместе работаем, он почти что семья. У остальных все как прежде.

Лавиани, увидев кто пришел, округлила глаза:

— Девочка, ты привела привидение? Если оно будет снова просить кидать в тебя метательные ножи и заставлять меня надевать глупые вульгарные тряпки, то выгони его туда, где нашла!

Позже, когда Мьи и Тэо ушли на площадь, к цирку, а Шерон чистила рыбу ножом сойки, Лавиани сказала:

— Знаешь, я даже немного скучаю по тем временам.

Указывающая, руки которой были испачканы чешуей и кровью, подняла взгляд от таза:

— Я тоже.

— Планирую купить бутылку вина и сходить к недомерку и клоуну. Да и остальные были вполне неплохи. Все-таки мы вместе сражались. Да. Одной бутылкой не обойтись.

— Полагаю, они будут рады. Хотя на тебя это не очень похоже.

— Расчувствовалась. Признаю. И еще беспокоюсь за нашего прыгуна. Он в то время с девчонкой крепко сблизился. Как оно все сложится? Мужчины есть мужчины.

— О чем ты? — нахмурилась Шерон.

— Я о том, что вокруг нас может произойти все, что угодно. Если ты не понимаешь, то я скажу очень медленно, веско и абсолютно доступно. Все. Что. Угодно. Война. Шаутты. Хрен знает кто еще. Как он поступит, чтобы защитить ее? Останется с ней?

— Как бы Тэо ни поступил, это будет его выбор. Не кажется ли тебе, что мы не вправе влиять на него?

Лавиани почти с минуту смотрела, как девушка режет каракатиц широкими кольцами и бросает в чистую воду.

— Быть может, ты и права. Я вряд ли что смогу изменить, — наконец согласилась сойка. — Разве что приглядывать и тащить за шкирку, если станет совсем худо. Хватит возиться в ледяной воде. Дай я сделаю. Пора уже нам нанять слуг, раз Бланка платит.

Внезапно она склонила голову, прислушалась и сказала:

— К нам гости.

— Что? Из «Радостного мира»?

— Ага. Держи карман шире. К воротам подъехала карета. Бланка! — крикнула она и усмехнулась, прежде чем сказать следующие слова: — Выгляни в окно!

— Карета! Четыре лошади! Шесть человек! — донесся ответ, а после и сама госпожа Эрбет пришла. — Стоят у ворот.

— Ну, хоть не ломают. — Лавиани забрала нож из рук Шерон. — Догадываешься, кто это, девочка?

Указывающая вытерла руки полотенцем:

— Полагаю, тебе самое время произнести фразу, которую ты заготовила. Давай. Настал твой час.

— А я тебе говорила, — с нескрываемым удовольствием произнесла сойка. — Герцог Треттини так просто подобную информацию не оставит. И нас нашли. А может, и не искали особо.

— И что мы будем делать? — спросила рыжеволосая.

— О, рыба полосатая. То, что обычно делает наша девочка — разговаривать. Пойду впущу их.

— Нет. — Бланка шагнула ей наперерез. — Уж лучше я.

Лавиани понимающе усмехнулась:

— Боишься, что, побеседовав со мной они уже будут менее вежливы? Вполне возможно.

Пока Бланка отсутствовала, сойка посоветовала Шерон:

— Приведи себя в порядок и сделай грозное лицо. Ты все-таки страшный некромант.

— Я не буду никого пугать. Страх порождает проблемы.

— Или же не дает им случиться. Как ты хочешь поступить, девочка?

— Зависит от того, чего они желают.

— Согласишься стать игрушкой очередного правителя?

Шерон нахмурилась:

— Если это люди герцога, а не кто-то из благородных. Влиятельных родов в Треттини много. Я хочу задержаться в Рионе, пока не появится Мильвио, и на это может понадобиться и год, и два. Нам потребуются друзья.

Сперва раздался стук трости Бланки, затем шаги, и в сопровождении хозяйки дома в зал вошли трое.

— Эти люди ищут тебя, дорогая сестра, — милым тоном произнесла госпожа Эрбет.

Двоих Шерон знала. Мелкий кривоногий крепыш и его усатый товарищ, не далее как пару часов назад пытавшиеся украсть ее покупки. Вот только одеты они были уже не в платья обычных горожан, а в камзолы аметистово-сливовых оттенков. Широкополые шляпы, тяжелые кинжалы на превосходно выделанных поясах и жемчужные серьги в ушах.

Женщина, высокая, статная, с темными волосами, убранными под серебристую сетку, в платье цвета слоновой кости, обнажавшем шею и часть груди, выглядела привлекательно.

— Сиоры. — Шерон улыбнулась знакомым с видом радушной хозяйки. — Вы все же согласились принять мое приглашение на ужин. Я польщена вниманием. Кто ваша прелестная спутница?

Спутница и вправду была прелестна. Красива. В ней текла и треттинская и соланская кровь, а цвет платья прекрасно подходил к оливковой коже.

— Госпожа. — Женщина поклонилась, подобрав юбки. Голос у нее оказался столь же красив, как она сама. — Я Моника, и для меня честь служить вам.

— Служить мне? Интересно. Что же, Моника. А вы господа?

— Я Моти де Марри, — поклонился усатый, снимая шляпу. — А это сиор Бандесто де Гонци. Мы являемся доверенными людьми его милости, барона де Рьи.

Шерон едва заметно пожала плечами, как бы говоря, что не знает такого человека.

— Это же треттинцы и интриги дворов, — буркнула Лавиани, не слишком-то добро разглядывая гостей. — Куча личностей, масок и этикетов, в глубинах которых запутается даже акула. Де Рьи — это тень де Бенигно. То есть одно и то же. Младший отпрыск, к примеру, идет на площадку учиться фехтованию. Или в армию, служить в один из полков да набираться опыта. Если он де Бенигно, то с него надо пылинки сдувать, обращаться «ваше светлость» или как там еще, и вообще непозволительно многое, что можно сделать с де Рьи. И то, что порой разрешено барону, недостойно герцога. При том что все знают, кто перед ними.

— Сиора, хоть и чужестранка, а хорошо разбирается в правилах. — Усатый сказал это учтиво, но в его глазах появилась некая жесткость.