Генри Пайпер - Звездный меч (сборник)

— Я ищу Элвина. Он где-то здесь. Как его найти?

Даже прожив целую жизнь, человек не мог полностью привыкнуть к тому, что на простые вопросы машины мгновенно отвечают, им не нужно времени для обдумывания. Хотя и были люди, которые знали — или считали, что знают, что и почему происходит, с ученым видом рассуждали о “времени выборки информации” и о “пространствах памяти”, — однако от их объяснений результат не становился менее поразительным. На любой вопрос — чисто фактического характера в пределах неимоверно широкого круга доступной информации — следовал немедленный ответ. Только если ответ был сопряжен со сложными вычислениями, то наступала непродолжительная задержка.

— Он у мониторов, — последовал ответ, который не очень помог Алистре, так как она не знала, что это такое. Ни одна машина не давала по своей воле больше информации, чем ее спрашивали, поэтому искусству, как правильно формулировать и задавать вопросы, обучались довольно долго.

— Как туда попасть? — спросила Алистра. Она выяснит, что такое мониторы, когда доберется туда.

— Если у тебя нет разрешения Совета, ответить не могу.

Неожиданный, даже ошеломительный поворот. В Диаспаре было всего лишь несколько мест, куда нельзя ходить просто так. Алистра почти не сомневалась, что у Элвина не было разрешения Совета. А это означало только одно: ему помогали довольно высокие власти.

Диаспаром управлял Совет, но над ним находилась еще более могучая сила — невообразимо мощный интеллект Центрального Компьютера. О нем трудно было не думать, как о живой сущности, локализованной в каком-то одном месте, хотя на самом деле он представлял собой общую сумму всех существующих в Диаспаре машин. Даже если он не был живым в биологическом смысле слова, он безусловно обладал сознанием и самосознанием, как живой человек. Он должен знать, что Элвин делает, и одобрить — иначе он бы остановил его или переадресовал к Совету, как это сделала информационная машина с Алистрой.

Дольше здесь нечего было оставаться. Алистра понимала: любая попытка найти Элвина — даже если бы она точно знала, где он находится в этом громадном здании — обречена на провал. Двери не станут открываться, движущиеся дорожки, как только она ступит на них, понесут ее в обратную сторону, эскалаторы перестанут двигаться вверх, отказываясь поднимать с уровня на уровень. Если она станет настаивать, ее мягко вытолкают на улицу при помощи вежливого, но непреклонного робота или же будут водить кругами по Зданию Совета до тех пор, пока она сама не захочет уйти, так и не достигнув цели.

В плохом настроении Алистра вышла на улицу. Она была явно озадачена. У нее возникло ощущение, что во всей этой истории существует какая-то загадка, а ее собственные интересы и стремления казались от этого мелкими и тривиальными. Однако это совсем не означало, что для нее самой они стали менее значимыми. Она не имела ни малейшего представления, какой следующий шаг нужно предпринять. В одном Алистра была абсолютно уверена: Элвин — не единственный человек в Диаспаре, обладающий упорством и настойчивостью.

Картинка на экране монитора исчезла. Элвин убрал руки с панели управления и очистил ячейки памяти. Некоторое время он сидел совершенно неподвижно и смотрел на пустой прямоугольник, который столь долго занимал все его мысли и время. Он тщательно просмотрел свой мир. Через экран прошел каждый квадратный метр наружных стен. Теперь он знал город лучше любого из живущих в нем, за исключением разве что Хедрона. И теперь он знал: в стенах города выхода нет.

Охватившее его чувство не было простым унынием. Элвин никогда не предполагал, что можно вот так просто, с первой попытки найти то, к чему он стремился так долго. Важно было другое: он исключил одну из возможностей. Теперь он займется другими.

Элвин поднялся на ноги и обошел вокруг проекции города, занимавшей почти все помещение. Трудно было поверить, что это не настоящая модель, хотя он знал, что в действительности это не более чем проекция матрицы тех ячеек памяти, которые он исследовал. Он нажимал необходимые клавиши на клавиатуре, тем самым изменяя точку обзора таким образом, чтобы осматривать Диаспар изнутри. При этом возникал луч света, который двигался по воображаемому городу, указывая на место, где он находится. В начале путешествия луч был необходимой путеводной нитью, однако вскоре Элвин научился так искусно и безошибочно задавать координаты, что подобная помощь не требовалась.

Под ним простирался город. Как Бог — сверху вниз — он смотрел на него, почти не замечая, мысленно намечая свои последующие действия.

Если он потерпит неудачу, тогда у задачи останется только одно решение. Вернее всего, Диаспар поддерживается в состоянии застоя ячейками памяти, в которых навечно заложены матрицы неизменного образа города. Но если изменить их, то и город изменится. Наверное, можно будет переделать какую-нибудь часть внешней стены таким образом, чтобы в ней образовался проход, ввести эту матрицу в машину, и пусть она преобразует стену в соответствии с новой задачей.

Хотя Хедрон не объяснял ему ничего, Элвин предполагал, что в значительной степени подобные изменения входят в функции контрольных мониторов, однако экспериментировать с ними бесполезно. Контрольные мониторы, которые могут менять саму структуру города, заблокированы, и ими можно управлять только с разрешения Совета и по одобрению Центрального Компьютера. Вероятность того, что Совет разрешит ему то, о чем он просит, была ничтожно мала, даже если он, превратившись в терпеливого просителя, будет испрашивать разрешение в течение десятилетий или даже столетий. Поэтому подобная перспектива совсем его не привлекала.

Тогда он обратил свои мысли к небу. Иногда в мечтах, которые Элвин почти стыдился вспоминать, он воображал себя свободным, как ветер. Когда-то давно — он знал об этом — небо земли наполняли странные создания. Из космоса прилетали громадные корабли, неся в себе неизвестные сокровища, которые оставляли на вечное хранение в Порту Диаспар. Порт Диаспар превосходил все мыслимые границы современного города. Но вот уже миллиарды лет он погребен под песками.

Элвин считал, что где-то в лабиринтах Диаспара может быть до сих пор спрятан летательный аппарат. Хотя до конца в это не верил. Трудно было даже представить, чтобы можно было управлять маленькими летательными аппаратами, бывшими некогда в ходу, за пределами города.

На мгновение он забылся в старом знакомом полусне-полумечте. Ему казалось, что он властитель неба, что весь мир распростерт внизу и приглашает его отправиться туда, куда он захочет. Совсем иной, не тот, где он живет сейчас, а утерянный мир веков Рассвета — живая, захватывающая панорама гор, лесов, озер. Он ощутил горькую зависть к далеким предкам, которые так легко парили над землей — и дали этой красоте погибнуть.