Андрей Васильев - Золото мертвых [СИ]

Что удивительно – ужин прошел на редкость мирно. Юлькина мать сделала выводы и оставила меня в покое, Юлька знай подъедала пирог, ну а мы и в самом деле усидели бутылку коньяка под гуся, но при этом я особо не захмелел.

– Курить не бросил? – осведомился у меня дядя Сережа, когда бутылка показала дно. – Я тоже. Вредное это дело, но вот все никак. Пошли на воздух, подымим.

– Пошли, – обреченно произнес я, заранее зная, что за этим последует.

Мы устроились в плетеных креслах на просторной, освещенной настенными фонарями веранде, с которой открывался вид на темный ночной сад, и закурили.

– Знаю, о чем ты думаешь, – первым произнес дядя Сережа. – Что я сейчас заведу душеспасительные беседы о том, что ты уже не мальчик, что время от времени свое самолюбие надо засовывать в одно место, что то, что случилось, уже случилось, и так далее. Верно?

– Есть такое, – признался я. – Но я морально готов, так что если хотите – говорите.

– Не буду, – отказался дядя Сережа. – Зачем? И говорить о том, что неплохо бы тебе сейчас выйти из наших ворот, повернуть на углу, дотопать до дома номер семнадцать и нажать на звонок, тоже не стану. Ты уже взрослый, сам все для себя можешь решить. Да, собственно, у тебя и в юности ветра в голове было меньше, чем у любого из вашей развеселой компании, я это хорошо помню. Опять же, ты всегда умел держать ответ за сделанное, в отличие от остальных. Тогда ведь не только ты виноват был, но и приятель твой. Как его… Славы Сивцова сын. Пашка вроде?

– Пашка, – подтвердил я. – Но он заднего не включал, не тот это человек.

– Сначала – нет, – выпустил дымок дядя Сережа. – А вот когда его адвокат… Ладно, не о том речь.

– Не о том, – согласился я. – А о чем тогда?

– О Юльке моей, – закинул ногу на ногу мой собеседник. – Только не говори мне, что не знаешь, как она к тебе относится.

– Может, лучше тогда все же о моей загубленной судьбе поболтаем? – попросил его я. – Честное слово, этот вариант мне нравится больше.

– Не неси чушь, – осек меня дядя Сережа. – Это они считают, что ты все просрал. Я так не думаю, поскольку уверен, что приобрел ты больше, чем потерял. Более того – я тобой горжусь. Что ты так глядишь? Да, горжусь. Имею право. Я знаю тебя с вот такого возраста, ты на моих глазах рос, умнел и даже делился до поры до времени всеми своими секретами. Не с Толей, со мной. А если ваш выпускной школьный вспомнить? То-то.

Это да. Отец прийти на выпускной не смог, был в Бельгии, подписывал какой-то контракт, мама уехала с ним, потому дядя Сережа говорил благодарственное слово учителям сразу и за Юльку, и за меня. Просто наш класс был невелик, каждый из родителей выступал с парой слов. Меня не сильно напрягал тот факт, что моя семья отмолчится, но дядя Сережа отчего-то решил, что сие неверно, отказался от предложенной мной кандидатуры Елены Николаевны, нашей домработницы, и лично толкнул настолько мощную речь, после которой поползли слухи, что на самом деле мой отец – он.

– Давайте проскочим сразу через несколько пунктов и перейдем к главной части разговора, – смирился с неизбежным я.

– Давай. Мне, знаешь ли, самому эта беседа поперек горла. Но Юлька моя дочь, и я хочу, чтобы она вышла замуж за нормального человека. Да, вот такой банальный поворот. Я, конечно, сам виноват, что вокруг нее теперь больше дрянь всякая вертится, которую Жанна в наш дом время от времени таскает. Кому мои деньги нужны, кому связи, один тут вовсе мне недавно напрямую заявил, что брак его сына и моей дочери отличный повод для слияния капиталов. Мол, дети – это тоже инвестиции, а их согласие и несогласие с отцовским решением не наши проблемы.

– Ну насчет всего такого можете быть спокойны, – хмыкнул я. – Я кто угодно, только не инвестиция. Из завещания меня черт знает когда вычеркнули, с денежного довольствия тогда же сняли, карьеру в бизнесе мне строить неохота. Правда, по этой же причине вашей дочери придется отказаться от всего того, к чему она привыкла. Вы уверены, что желаете ей рая в шалаше? Я парень гордый, денег от вас не приму.

– Будем считать, что шутку я оценил, – невозмутимо произнес дядя Сережа. – А теперь послушай меня спокойно, без нервов. Повторюсь – ты молодец. Перемены в образе жизни вообще штука сложная, в молодые годы особенно. А уж если они из разряда «было все и нет ничего», то с таким далеко не всякий справится. Ты смог. Уважаю. Более того – если верить тому, что мне рассказали, тебе нравится то, чем ты занимаешься. И это тоже замечательно.

– Ай-яй-яй, «пробивали» меня, – попенял я ему.

– Приглядывал, – и не подумал смущаться Певцов. – Ты мне не чужой. Так вот – я рад, что ты нашел себя. Но, согласись, ведь можно заниматься любимым делом и при этом неплохо зарабатывать. Нравится тебе старина? Отлично. Ты знаешь, мой холдинг занимается много чем, среди прочих направлений есть реставрационное. Восстанавливаем храмы, работаем с музеями, с галереями. Да, это не совсем то, что ты делаешь сейчас, но – близко же? Ума и старания тебе не занимать, забирай направление под себя, курируй его, развивай. Уверен, у кого у кого, а у тебя это получится. Начальство не любишь? Так и не надо. Над тобой только я буду, а это считай что никого. Ну и Юльке вместо шалаша более приемлемое жилье перепадет.

– Не боитесь, что мой отец после этого с вами здороваться перестанет?

– Я, Валерка, уже с полвека как никого не боюсь. А если Толя с годами совсем умом тронулся, так это его проблемы, а не мои. Если ему такой сын не нужен, то я буду очень рад, что он стал моим. Раньше бы предложил, да ждал, пока моя дура окончательно перебесится. Она в мать пошла, у той тоже до четвертака ветер в одном месте посвистывал. Хорошо хоть младшая дочь с головой дружит, а то если бы еще и с ней такие же проблемы были… Ну, что скажешь?

– Ничего, – передернул плечами я. – Что вы ко мне хорошо относитесь, я всегда знал и очень это ценил. И сейчас ценю. А насчет предложений… Дядя Сережа, это все такая тонкая материя, тут так все сложно… Нас с Юлькой женихом и невестой с детского сада дразнят, да и шло уже как-то раз дело к кольцам, но не сложилось. И я не знаю, к худу или все же к добру. И сейчас я ничего не хочу вам на этот счет не то что обещать, но и даже говорить. Но я вас услышал, за это поручусь.

– Хотя бы так, – кивнул Певцов. – И вот еще что. Валерка, ты ее не обижай, ясно? Не знаю, что у вас там происходит, но такой я ее больше видеть не хочу. Хоть ты мне и как сын, но…

– Она сама себе чего-то напридумывала! – заявил я. – К ней все вопросы.

Мне показалось, или откуда-то ветерок принес слово «скотина»? Откуда-то из-за не до конца прикрытых дверей, ведущих внутрь дома?

Само собой, меня никуда не отпустили. Сначала хотели определить в гостевую спальню на втором этаже, но я выбил себе право ночевать в гостевом домике, находящемся в глубине сада. Если уж тут завяз, так хоть под дубом покопаюсь.