Андрей Столяров - Боги осенью [Авторский сборник]

— Дядя Миша!.. — воскликнул он потрясенно.

— Назад!.. Завязнешь!..

Предупреждение несколько запоздало. Сергей дернулся как припадочный, однако ноги уже выше щиколоток провалились в трясину, и он чувствовал, что их тянет все глубже и глубже. Разверзалась под ним бездонная топь.

— Дядя Миша!..

— Падай!.. Откатывайся!..

К счастью, Сергей уже догадался, что делать: рухнул навзничь и, извиваясь как гусеница, высвободился из резины сапог — снова чавкнуло, под спиной ощутилась надежная твердая почва, он присел, подтянув ноги в сползающих шерстяных носках.

Кажется, выбрался.

— Деревья, деревья ко мне нагибай!.. — хрипел дядя Миша.

Погрузился он основательно: изо мха высовывались только плечи и голова, а лицо было перекошено в мучительной страшной гримасе. Голос — сорванный, как будто от долгого крика.

— Ну ты что?! Пошевеливайся!..

Область Топкого Места была обозначена четко: вот коварные мхи, а вот — жесткая сухая земля, набитая травами. Небольшой остроносый мысок вдавался в болото, и по краю его росли две осины, скрепляющие почву корнями. Обе словно вытягивались к середине поляны; навалясь, Сергей пригибал к земле крепкий пружинистый ствол, — крона, дернув ветвями, легла точно на дядю Мишу, руки его сомкнулись: «Давай другую!..» И вторая осина, затрепетав, опустилась на первую. Было чрезвычайно неловко удерживать их, обдиралась кора, руки тут же покрылись обильной липкой живицей, то и дело кололо ступни, не защищенные сапогами, хрустнуло и переломилось попавшее под колено удилище, затекал в глаза пот, побежал, щекоча, по локтю перепуганный муравьишка.

— Тащи!..

Сергей напрягся, откинувшись, — медленно поехали пятки, гнусной болью свело желваки за стиснутыми зубами. Он буквально окостенел, вывертывая суставы. Осины пружинили и дрожали, несколько жутких мгновений казалось, что ничего не получится, но вдруг — хлюпнуло, раздался мучительный вдох, оба деревца переломились у основания, но испачканный торфяными ошметками дядя Миша, как по лестнице, полз уже по двум лежащим стволам, и синюшные пальцы его шевелились, почти дотягиваясь до Сергея:

— Давай руку!..

Сергей ухватил ладонь.

И сейчас же, как под невидимым ветром, зашумели-затрепетали деревья, низкий стонущий звук, надувшись, вылетел из болота, и пушистые мхи заколебались, точно живые.

Оборвалась еловая шишка и со свистом ударила в кочку недалеко от Сергея.

— Все! — простуженно сказал дядя Миша…

Они сидели на пригорке, поросшем брусникой, привалясь к сухому, испятнанному лишайниками стволу, возносившему игольчатую верхушку почти до самого неба. Ель была могучая, наверное вековая, трехметровые лапы раскидывались уютным шатром, бурый хвойный настил проглядывал между кустиками, а в прогалине Топкого Места горела небесная синева.

Сергей уже несколько пришел в себя: отдышался, обсох и смотал леску с поломанного удилища. Он даже выдернул из болота застрявшие сапоги, что, к его удивлению, оказалось довольно просто. Теперь он, расслабившись, ждал, пока закончит свои дела дядя Миша. Тот возился с мундиром: снимал с поверхности грязь, отжимал его, перекручивая так, что трещала материя, очищал от иголок, заново отжимал и, наконец натянув на объемное крепкое тело, застегнул на все пуговицы и махнул рукой:

— Ладно, не зима, не замерзну. Главное, что живы остались. У тебя, Сережа, закурить не найдется?

— Не курю, — ответил Сергей с сожалением. — Балуюсь иногда, но специально не покупаю…

Дядя Миша посмотрел на мокрый комок, в который превратились его сигареты, осторожно зачем‑то понюхал и отшвырнул на середину трясины.

— Хреновато все это, — надсадно сказал он. Вытер воду со щек и откашлялся в глянцевые листья брусники. — Хреновато, даже не знаю, как выразиться. Вляпались мы, по‑моему, по самые уши. Ты меня что — по крику нашел?..

— Нет, — ответил Сергей. — Случайно, возвращался с рыбалки.

— Вот‑вот, говорили, что крика с этого места и не слыхать. Я все горло содрал — как в могиле. Представляешь, ору, ору — даже птицы не отзываются…

Голос у него в самом деле был сильно сорванный.

— А как вы сюда попали? — спросил Сергей.

— Проводили поиск на местности, — объяснил дядя Миша. — Мой участок: «Грязи» и прилегающая территория. Я сюда уже третий день выезжаю. Местность трудная — кругом болотца, овраги, тут не то что человека — танк спрятать можно… — Он с досадой обтер друг о друга ладони, к которым прилипла хвоя, отряхнул с себя веточки, мелкий сор, осторожно снял гусеницу, корчащуюся на штанине. — Ведь что, Сережа, обидно: сам тебя насчет этого предупреждал, и сам вляпался. Возвращался уже, поэтому бдительность и ослабла. Иду — чувствую, что под ногами пружинит, ну гляжу: мох и мох, ничего, значит, особенного, ахнуть не успел, как провалился по пояс. И туда-сюда — лишь сильнее засасывает…

— Бывает, — заметил Сергей.

Дядя Миша чихнул, и в груди его отчетливо захрипело.

— Да нет, — после некоторого раздумья сказал он. — Это уже не «бывает», это гораздо хуже. Я в милиции четверть века — такого еще не случалось. Ну конечно, были истории — с Синюхой лет десять назад, или с Бобриком, тот еще кадр, повозились немало. Но — родное, обыденное, чистая уголовщина. А сейчас, я чувствую, чем‑то не тем попахивает: чертовщиной какой‑то, извиняюсь, мистикой всякой. Тут не знаешь, с какой стороны и взяться. Бродишь, бродишь вслепую и ждешь, что вот‑вот обрушится. Как, например, сегодня. Противное ощущение.

— А что Пекка? — также после некоторого раздумья спросил Сергей.

— А что — Пекка? Пекка старается: розыскные мероприятия и всякая такая хреновина. Вон — затребовал криминалиста из области, чтобы, значит, экспертиза на месте — приехал криминалист… Ну конечно, неплохо: кровь там сразу же или смазанные отпечатки. Запах тоже, говорят, теперь устанавливают. Только ни хрена не поможет, мне кажется, криминалист. Тут не экспертиза нужна, а что‑то другое…

— А что именно? — поинтересовался Сергей.

— Черт его знает, — откровенно сказал дядя Миша. — В мистику я, конечно, ни в какую не верю, но ведь — душит, душит что‑то неуловимое, прямо горло схватило, а что — непонятно. Был бы верующим, честное слово, свечку бы в церкви поставил…

— Может быть, и вправду поставить? — негромко спросил Сергей.

Дядя Миша со стоном прогнулся и почесал себя между лопаток.

— Во‑во, точно, ты это Пекке посоветуй давай. Он тебе скажет — куда свечку поставить… — лицо его сморщилось. — Ну что ж, надо двигаться. Ты, Сережа, со мной или еще порыбачишь?

Крикнула далекая птица.

Сергей встрепенулся.

— Вернемся, пожалуй. Какая уж тут рыбалка…

Ему стало зябко.

— Правильно, — сказал дядя Миша. — Я бы тоже не советовал вам оставаться. Ведь не дай бог случится что‑нибудь этакое. Место — гиблое, на отшибе, народ не ходит… — Он поднялся, кряхтя, и тут же схватился за поясницу. — Ой‑ей‑ей!.. Приеду, сразу же — в баню. Ой‑ей‑ей!.. Радикулит теперь разыграется…