Алексей Федорочев - В тени отца

Просчитав спиной все ступени крыльца, вывалился на улицу прямо под ноги взвизгнувшим барышням. Оказавшиеся в поле зрения стройные ножки, каблуками высекая искры из брусчатки, бросились врассыпную. Вывалившегося следом и схватившего за грудки Бориску встретил разряд от активировавшейся защиты. Но такое впечатление, что как слону дробина! От летящего в лоб кулака, способного запросто размазать мозги по тротуару, опять спасли обереги, перенаправив чужую руку на камни. (Папа! Ты гений! Я тебе уже говорил?) Рядом с ухом что — то противно хрустнуло, и гигант, позабыв обо мне, с воем стал баюкать сломанное запястье. До кучи ему еще раз прилетело разрядом, но видимо эта боль не шла ни в какое сравнение с той, что уже испытывал здоровяк — он только вздрогнул, так и продолжив сидеть на мне.

— Борис Михайлович! — запричитал из распахнутых дверей администратор — любитель геля для волос, оглядывая поле боя, — Да как же так?

А дальше нас окружил наряд полиции, и обоих злостных нарушителей спокойствия горожан потащили в околоток.

Давненько я не сидел в кутузке! Аккурат с четырнадцати, со дня последнего побега! Кастет отобрали вместе с некоторыми личными вещами вроде ремня, часов и медальона, но кольца снимать не стали. И только в камере я понял почему — оказывается, рунная связка на отрицание была хорошо известна не только мне, но и устроителям полицейских участков. В детских воспоминаниях это обстоятельство прошло почему — то мимо внимания. Наверное, потому что магом я был тогда очень и очень слабеньким и никаких потоков не видел.

Еще одним неприятным открытием стала логика стражей порядка: оказав первую помощь Бориске, его заперли в одном помещении со мной! И теперь, когда кольца стали просто кольцами, находиться с ним в ограниченном со всех сторон пространстве стало неуютно. К счастью, гигант спокойно сел в уголок, не предпринимая никаких попыток закончить начатое.

Заниматься нами никто не спешил. Через два часа заточения адвокатский вышибала впервые подал голос:

— Чем ты меня так?

— Я? Ничем!

— Промахнуться я не мог. Значит личная защита. Дорогая, поди?

— Тебе не по карману. Я с самого начала сказал, чей я сын, на мне отец не экономил.

— Сын, отец!.. — издевательски передразнил он и сплюнул под ноги, — Много вас таких сынков за два года переходило! И каждый такие песни пел!

— У вас мои отпечатки есть, достаточно было просто взять оттиск ладони, а не бросаться в драку! — возмутился я. Однако новость о пытавшихся добраться до наследства мошенниках мне не понравилась.

— Ха! — вскинулся верзила, — Умный нашелся! Оттиск ему! Рожей ты не вышел, чтобы краску на тебя изводить! Ты еще про сожженные документы шарманку заведи!

— И заведу! Я не знаю, насколько ты в курсе, но наш дом в Николаевске взорвался и сгорел. Меня чудом в нем не оказалось, когда все это произошло, — с вечеринки ехал. Дуб, что перед домом рос, почти на сто метров отлетел, такой силы взрыв был! Сомневаюсь, что там хоть бумажка уцелела.

Мужчина недоверчиво покачал головой и задал новый вопрос:

— А чего сразу не объявился?

— Струхнул.

— А потом?

— А потом тебя не касается!

— Те, что до тебя приходили, складнее врали! Такие истории выдумывали, аж заслушаешься!

— А я не нанимался никого развлекать! Это мое дело, где я был! А ваше было — проверить меня на подлинность и всё! — отрезал и сердито отвернулся от мужика, не желая продолжать разговор.

Я даже успел задремать, пока не оказался разбужен новым вопросом:

— Слышь, паря! Так ты точно что ли его сынок?

— Епта, какая разница, что я скажу, если вам всего лишь проверить надо было?!

— Да вас, аферистов, как грязи шатается! То один, то другой заявится! Иван Игнатич поначалу с каждым возился, бегал, проверял! Экспертизу каждый раз заказывал! А его за каждого во дворец тягали! Довели до ручки, так он и того, помер! Скоропостижно!

— А я тут причем?

— Так если бы не это проклятущее наследство, то и не было бы ничего!

Простецкая логика вывела из себя — вся их конторка кормилась с отцовских денег! И сами же из месяца в месяц объявления подавали, приманивая всяческий сброд, с меня — то какой спрос? К сожалению, разница в габаритах мешала подойти и постучать лохматой головой об стену, вколачивая этику поведения с клиентами. Кое — как успокоился и опять задремал.

— Слышь! Пссс! Эй! — Бориска все никак не мог угомониться, — Паря, эй! — дождавшись, когда я открою глаза, он радостно спросил, — А ты знаешь, что никто из ваших обратно не вернулся?

— Каких «наших»? Откуда «не вернулся»?

— А всех «сынков» Романова почти сразу для проверки забирают!

— И что?

— И то! — продолжил словесно издеваться, — Никто их больше не видел!

— Так то — мошенников! — парировал я, мысленно поглаживая себя по голове — хоть этот визит оказался не впустую! Нервное тягучее ожидание выматывало похлеще любого даже самого тяжелого труда, и я уже несколько дней истово молился, чтобы все наконец — то закончилось!

Бессмысленное препирательство опять сошло на нет, а вскоре нас потащили на допрос. И после тягомотной беседы… просто отпустили!!! Впаяв нехилый штраф, но отпустили!!!

На крыльце, где топтался зализанный администратор, встретивший из участка Бориса Михайловича, спросил у обоих представителей «Путятиных», не особо рассчитывая на ответ:

— Когда Игорь Иванович в конторе появится? — старший сын Путятина вроде бы был у нас несколько раз на моей памяти и возможно вспомнит меня в лицо.

— Да уж нескоро! — злобно процедил Борис, громко возмущавшийся суммой штрафа.

— В следующую среду, — неожиданно подал голос молодой человек, внесший штраф за громилу, — Подходите в среду, я предупрежу о вашем визите.

— Благодарю, — растерянно пробормотал вслед спешно покидавшей двор околотка парочке.

Новая отсрочка подарила и облегчение, и недовольство. Облегчение — потому что по поводу действий сводного братца я не обольщался, первым делом меня наверняка изобьют. И покажите мне того человека, который не хотел бы перенести этот «счастливый» момент как можно дальше в надежде, что он никогда не наступит. А недовольство — потому что это был необходимый этап плана. И проще было его один раз пережить, чем раз за разом, накручивая себя, откладывать.

Вернувшись в гостиницу, два дня провалялся в постели — спине в результате эпического спуска с крыльца хорошо досталось. На третий день валяться надоело — заживающие синяки и ссадины страшно чесались, а безделье и бездействие сводили с ума. Пока я прохлаждался, где — то по городу, ежеминутно рискуя быть узнанным, скрывался Санни. А в самые худшие моменты начинали одолевать мысли, что брат мог забить на весь наш план, и я сейчас подставляюсь совершенно бессмысленно.