Роман Канушкин - Канал имени Москвы. Университет

Нил-Сонов шёл на своей лодке в сторону теплиц. Он больше не думал о Стране Теней. Река Неглинка и путь Горха остались позади.

«Он сказал посмотреть за плотиной, – подумал Кондрат. – Почему? Что за странная идея?»

Лодка Николая слишком тяжела, чтобы перетащить её через Перервинскую плотину в одиночку. Конечно, Лазарю могло помочь это чудовище, учинившее бойню в сторожке, вопрос в том, что там делал Нил той ночью.

Его, разумеется, могли опоить каким-то зельем или погрузить в транс, вот он и не помнит ничего. Кондрат доверял Нил-Сонову как самому себе, но… Всё равно ничего не сходилось. Ведь напрашивается очевидный вывод, что предполагаемый убийца, или, как это ни прискорбно, убийцы ушли на лодке Николая, как только всё закончилось. Тогда для чего её искать? Что имел в виду Нил и чего Хайтек не дал ему договорить?

Кондрат уже прочесал все заросли, всю густую «зелёнку» по берегам за плотиной, но поиски не принесли результатов. Теперь Кондрат был старшим на большой лодке, которая привезла в сторожку новую смену, жизнь продолжается. Гиды уже торопили его, пора возвращаться в Университет, и так задержались тут. Только с акватории Южного порта подул свежий ветерок и расчистил всю муть, что собралась на поверхности воды за Перервинской плотиной. В стороне от основного русла. А у Нил-Сонова всегда был волчий нюх, или интуиция, или называй как хочешь, и Кондрат намерен выполнить приказ своего командира. Для этого он и прихватил с собой лёгкую плоскодонку, привязав её фалом к основной лодке со сменой. Чего бы там ни требовал Хайтек, Нил будет оставаться их командиром, пока гиды не получат стопроцентного подтверждения его виновности. Как Кондрат поступит в таком случае, он не знал и не собирался сейчас об этом думать.

– Кондрат! Чего ты там ищешь? – окликнули его с плотины.

– Что-то, – отозвался он. – Дайте мне ещё минут десять.

А потом Кондрат понял, что даже этого времени ему не надо. Глубина реки тут, за плотиной, оказалась невелика. Из воды поднимались пряно пахнущие кувшинки и лилии, берега застилали ковры зелёной ричии. Странное растение – эта ричия: у него нет корней, и порой целые острова её сносит к середине реки. Но сейчас от Южного порта дул ветер, и он разогнал всю муть. Кондрат усмехнулся. Веслом остановил свою плоскодонку над тем, что показалось ему тёмным пятном. Там, на небольшой, к счастью, глубине что-то было. Лёгкое течение стало сносить плоскодонку, Кондрат отгрёб обратно. Под поверхностью мутноватой воды колыхались целые заросли водорослей. Вот они в очередной раз расступились и снова сомкнулись. Кондрат несильно отгрёб. Стебли что-то укрывали. Новый порыв ветра, рябь на поверхности воды, тени… Кондрат всматривался в глубину. Рябь успокоилась, чуть изменяя оптику. Плавно, словно подчиняясь дыханию, качнулись стебли водорослей. И он это увидел. Под столбом воды от деревянной поверхности отразился солнечный зайчик. Это лежало там, на дне. Кондрат снова усмехнулся. Никаких сомнений не осталось – это была потопленная лодка Николая.

Нил-Сонов достиг теплиц, когда солнце уже вовсю клонилось к закату.

– Ты знаешь, что тебя ищут все гиды Университета? – Патологоанатом встретил его широкой улыбкой. – Правда, никто не проявляет особого рвения. Ну что, старый бродяга, выкладывай.

– Я нашёл путь Горха, – сказал Нил-Сонов.

– Не сомневаюсь, – ухмыльнулся любитель экспериментов с растениями.

– Ты не представляешь, насколько это сокращает путь до Пирогово и обратно.

– Дай-ка подумать: можно управиться за сутки?

– Мимо цели, – возразил Нил. – Это в подземелье, в метро. Там рельсовый путь и дрезина, а на ней лодка точь-в-точь, как моя. Даже светового дня убийце будет более чем достаточно.

– Интересно, интересно. – Патологоанатом задумчиво посмотрел на него. – У меня тоже есть кое-какие новости.

– Не тяни, – попросил Нил.

– Ну, помнишь, я говорил тебе про фермент, который тормозит разложение? Может, это и не значит ничего, но я покопался с этим делом, так, на досуге… Правда, интересно.

– Будешь тянуть, мне придётся тебя пристрелить, – рассмеялся Нил-Сонов.

– Тут уж не до угроз, друг мой, – улыбнулся патологоанатом и вновь задумчиво нахмурился. – Если б не твоё заявление про «световой день», вероятно, это ничего бы не значило. Но я тут поработал с кое-какими препаратами… Словом, почти уверен, да что уж там, наверняка уверен, что мы несколько заблуждались… со сроками.

– Ещё одна заминка, и я взведу курок, – предупредил Нил.

– Куда ты так торопишься? Теперь-то уж чего? Я к тому, что столько времени прошло, а ты как на иголках.

– Что-то должно произойти, – хмуро отозвался Нил. – Вот-вот… И мне нельзя больше в кутузку.

– Ясно. Никому нельзя в кутузку.

– Я не о том… Петропавел говорил что-то насчёт сегодняшнего полнолуния, и я обязан выстроить всю логическую цепочку, прежде чем вернусь в Университет. Хайтек, по-моему, совсем сбрендил, а убийца всё ещё на свободе.

– Всё-таки Лазарь?

– Вероятно. Только не уверен, что он действует в одиночку.

– А что может случиться в сегодняшнее полнолуние?

– Не знаю. Что-то… Старик не доверял мне до конца, и, к сожалению, имелись основания. Меня очень грамотно подставили.

– Со сторожкой он всё ловко провернул. И с этой лодкой твоей…

– Если б только этим всё ограничивалось.

Патологоанатом бросил на него быстрый вопросительный взгляд, но Нил-Сонов лишь отрицательно мотнул головой.

– Петропавел велел сохранить это в тайне, – пояснил он. – Прости, таков его приказ. Скажу только, что это связано с сеансом гипноза.

– Вот как? Какие-то новые подробности?

– Прости. Приказы старика не обсуждаются.

– Нил… ты всегда, говоря «а», говоришь «б», – мягко улыбнулся патологоанатом. – И сейчас не случайно заговорил об этом. Ты ведь чувствуешь, что придётся быть более откровенным?

Нил-Сонов пожал плечами, его взгляд остался непроницаемым.

– Нил, если хочешь, чтобы я тебе помог, мне необходимы подробности. Потому что… это, правда, очень странно.

– Говори.

– Этот твой путь Горха и всё, что ты рассказал, – патологоанатом серьёзно посмотрел на него. – Нам сейчас придётся крепко подумать. Возможно, происходит что-то совсем другое. Этот фермент, разложение… Нил, есть основания полагать, что бойня в сторожке произошла раньше, чем мы считали. Где-то на сутки. И возможно, это меняет всю картинку.

– И как ты считаешь, я смогу отпустить тебя? – Мелани изумлённо посмотрела на Еву.

– Ты же знаешь, что я говорю правду, – тихо откликнулась та.